друзей. Некоторые крупные роды, например, Тирины, имели также городские резиденции, где и устраивались приёмы. А к примеру, Ренские и в городскую резиденцию никого не пускали. Кроме разве что меня – но со мной ситуация была совершенно нестандартной. Они, по-моему, сами толком не понимали кто я для них, и в конце концов решили, что я нечто вроде случайно отколовшегося родственника, возможно даже, отколовшегося временно.

Раньше я никак не мог понять причин такой закрытости родов, но когда, наконец, узнал, что из себя представляет родовое поместье, всё оказалось достаточно просто. Загородное поместье рода – это прежде всего родовой источник, средоточие силы рода, и недружелюбно настроенный Высший, в принципе, мог неблагоприятно на него повлиять. Не принимать только Высших выглядело бы оскорбительным; проще было не принимать никого. Ну а в случае Ренских всё становилось ясным, если вспомнить историю – те Ренские, что сейчас находились у власти, в ту давнюю войну были детьми, и детская травма здорово на них повлияла. Синдром осаждённой крепости или что-то в этом роде.

Когда мы решили устроить большой приём по случаю новоселья, я порядком озадачился местом проведения. И чем больше я на эту тему раздумывал, тем меньше мне хотелось, чтобы рядом с нашим источником находилось скопление посторонних людей. Я пошёл с этим вопросом к Ленке, и оказалось, что её эта перспектива вообще вгоняла в отчаяние. Видимо, на нас повлияло сродство с источником, и мысль устроить приём рядом с источником воспринималась примерно как запустить толпу чужих людей в детскую к своему ребёнку.

В конце концов я объявил окончательное решение: посторонние в наше поместье не допускаются, а для того, чтобы принять гостей, необходимо подать заявку, которую должен будет подписать кто-то из членов семьи. К моему облегчению, всеми слугами семьи это было воспринято с пониманием, и новое правило стало законом, ну а я стал немного лучше понимать психологию родов. А насчёт приёма мы привычно обратились в «Зарядье» – тот самый ресторанный зал, в котором мы до этого и устраивали все наши приёмы начиная с нашей свадьбы.

Сейчас мы с Ленкой стояли у входа, встречая гостей – самая ненавидимая мной обязанность хозяев приёма. Уже после первой сотни гостей у меня стало рябить в глазах от лиц, а впереди было ещё три с половиной. Впрочем, некоторых гостей я вполне искренне был рад видеть.

– Кеннер, Лена, – мы обменялись поцелуями с Алиной, – поздравляю вас. Наконец-то у вас появился нормальный угол. Надеюсь, вы его мне покажете.

– Конечно, покажем, Лина, – пообещал я. – Через недельку-другую устроим маленькие посиделки для близких друзей.

– Обязательно буду, – улыбнулась Алина, – даже знаю, что вам подарить на новоселье. Ах да, я, кажется, забыла о приличиях – вы знакомы с моим спутником? Позвольте вам представить почтенного Езгера, посла богоравной каганы.

– Рады с вами познакомиться, почтенный Езгер, – поклонился я, а Ленка вежливо наклонила голову.

– Взаимно, – поклонился тот. – Вам приходилось бывать в Итиле?

– Дела держат нас в Новгороде, увы, – развёл я руками. – Но мы, конечно, хотели бы когда-нибудь увидеть знаменитый Белый Город своими глазами.

Алина улыбнулась краешками губ и одобрительно прикрыла глаза. У меня всё лучше и лучше получается вводить людей в заблуждение, не сказав при этом ни слова лжи. Что же удивляться – с такими-то учителями.

– Приезжайте к нам, – подарил мне широкую улыбку посол. – Мы будем счастливы принимать вас и вашу прославленную мать в нашем великом городе.

Ага, особенно нашу прославленную мать. Подозреваю, что если мы с Ленкой при этом останемся в Новгороде, то нас особо и не хватятся.

– Будем надеяться, что наши заботы позволят нам выкроить время на путешествия, – вежливо отозвался я.

Мы обменялись любезными улыбками, и посол повёл Алину в зал.

Опять замелькали люди, большую часть из которых я едва знал. Необычным было только появления княжича – по всей видимости, князь отправил его, чтобы публично подчеркнуть своё к нам расположение. В общем-то, я уже стал чувствовать себя поувереннее в высшем обществе, но всё равно предпочёл бы обойтись без этих знаков внимания. Я себя гораздо лучше чувствую без барской любви[4].

Княжич явился в сопровождении очень симпатичной девушки. Мы с ним были практически незнакомы – всего лишь мельком встречались несколько раз на разных приёмах, – но даже я слышал, что он большой любитель дам. Во всяком случае, при нашем коротком разговоре он, несмотря на свою спутницу рядом, постоянно залипал взглядом на Ленку, которая, надо сказать, в новом вечернем платье выглядела просто потрясающе. А я, усмехнувшись про себя, вспомнил как Драгана однажды мельком сказала, что наш князь в молодости был изрядным живчиком. Я тогда сразу же заподозрил, что Гана именно в то время и наладила с князем отношения. Хотя спрашивать об этом, конечно же, не стал. Ну а что касается княжича, то яблочко-то, похоже, от яблони укатилось совсем недалеко.

Скоро появилась и сама Драгана в сопровождении какого-то юноши примерно моего возраста, имя которого я даже не потрудился запоминать. Ну, я давно уже понял, что Гана тоже яблонька ещё та – а с другой стороны, почему бы и нет? Как говорится, лишь бы на здоровье, да и вряд ли найдутся желающие её осудить.

С Ганой мы сердечно расцеловались, и я старательно запомнил, у кого из стоящих за ней гостей физиономии при этом сделались кислыми. «Попозже поговорим», – шепнул я ей на ухо, прежде чем она отправилась в зал, по-хозяйски подхватив своего кавалера под руку.

Всё кончается когда-нибудь, кончилось, наконец, и это мучение. Очередь гостей внезапно исчезла. Мы посмотрели друг на друга.

– Приём только начался, а я уже устала просто смертельно, – пожаловалась Ленка.

– Потерпи, милая, – сочувственно посмотрел я на неё. – Нам ещё весь вечер гостей развлекать.

Она только вздохнула.

– Ну я пойду тогда.

– Лен, ты там время от времени приглядывай за мамой, пожалуйста. Всё-таки у нас здесь и Ренские, и Хомские – кто знает, как мама на них отреагирует.

Ленка только кивнула и двинулась в сторону ближайшей кучки женщин, а следом и я отправился в обход гостей.

– Здравствуйте, госпожа Нежана, – приветствовал я как-то незаметно возникшую рядом со мной Чермную. – Как вам приём?

– Превосходно, господин Кеннер, – промурлыкала она. – Всё устроено идеально. А сколько здесь интересных людей! Я просто отдыхаю душой.

– Я тоже отдыхаю душой, – вежливо согласился я. – Прекрасно выглядите, должен заметить, и я говорю это совершенно искренне.

Выглядело она и в самом деле отлично – платиновая блондинка с великолепной фигурой и повадками светской львицы. С виду ей было лет, пожалуй, ближе к тридцати, но что-то в ней намекало, что ей гораздо больше, а молодо она выглядит исключительно благодаря дорогостоящим процедурам омоложения. Да собственно, я