Я бросила косой взгляд на Рона.
Но, кажется, не только я в совершенстве овладела искусством чтения взглядов.
- И не подумаю! Ты наказана. Сиди и размышляй теперь над своим поведением. И предлагай варианты, как будешь вымаливать мое великодушное прощение.
Я надулась и отвернулась. «Бесцеремонный нахал» - это очень мягко сказано!
Первые две пары уже вышли в круг.
И тут прямо напротив меня остановился светловолосый молодой человек в зелёном – один из тех, кто встречал любопытным взглядом моё появление на балу.
- Юная леди, не окажете ли мне честь…
- Не окажет! – Рон рявкнул таким тоном, что даже я подпрыгнула. – Юная леди не спала всю ночь, и у неё ужасно болит голова.
Мой незадачливый ухажёр посмотрел на нас квадратными глазами и поспешно удалился, пробормотав какие-то извинения.
А меня вдруг прошиб неконтролируемый смех, и я принялась утирать слёзы, выступившие на кончиках ресниц.
- Эй, там, в панцире – ты вообще нормально себя чувствуешь? – буркнул Рон, насупившись и скрестив руки на груди.
- Я… ой… погоди… да, великолепно! Просто… плакала теперь моя бедная репутация! Ни один фермер от Локвуда до самых Верхних Жуков не возьмет меня теперь в жёны! И что… что я скажу моей бедной маменьке?... Это разобьёт ей сердце!
Вот только отчего-то вместо тревоги меня захлёстывало безудержное веселье. Да, мы нарушали все и всяческие правила приличия. Но оказалось, что делать это вместе – намного веселее, чем одной.
Танец меж тем закончился и начался следующий.
Ох нет, ещё один бедолага намеревается пригласить меня!
Рон выглядел, как вулкан, который собирается вот-вот взорваться. Я положила руку ему на рукав и остановила.
- Погоди, я сама! Кхм-кхм… Простите, молодой человек… к сожалению, не знаю вашего имени… Но вынуждена заранее предупредить. Я никак не смогу ответить согласием на ваше приглашение, которое, не сомневаюсь, будет в высшей степени учтивым! Хотя признаться, безумно хочу сегодня танцевать. …Понимаете - дело в том, что у меня ужасно болит рука!
Для убедительности поднимаю вверх правую руку и трясу кистью.
- Мне её вчера прищемили... эм-м-м-м… дверью! Так сильно сжало, как в тисках просто – что, честно говоря, я даже немного опасаюсь за сохранность кости!
Рон бросает на меня дико раздражённый взгляд, как будто не он так крепко держал меня за руку этой ночью. Вдохновлённая реакцией, я продолжаю:
- Но возможно, если меня сегодня так никто и не пригласит танцевать, к концу вечера моя рука достаточно заживёт, чтобы…
- Проваливай уже! – рычит Рон так, что мой несостоявшийся кавалер роняет перчатки от неожиданности. - Тебе же человеческим языком было сказано – дама не может танцевать! У нее болит рука.
Молодой человек в мгновение ока ретируется, и следующий испепеляющий взгляд достаётся уже мне.
- И скоро заболит много чего ещё, если она не посидит, наконец, спокойно!
Он сверлит меня угрожающим взглядом, а я, как дура, почему-то чувствую себя абсолютно счастливой. Хотя и осталась без танцев, без яблока и с отдавленной рукой.
И тут вдруг на сияющее солнце моего счастья падает тень грозовой тучи.
- Рон… Рон, там твоя мама! И кажется, она идёт в нашу сторону…
Глава 11
С замиранием сердца я слежу за тем, как надменное и возмущённое лицо леди Винтерстоун, похожее на пугающую маску, плывёт сквозь толпу гостей. Приближается ко мне, будто ночной кошмар, в котором я снова одна и никому не нужна.
- Рин…
Он хочет сказать мне что-то, но я не могу отвести взгляда от графини, как кролик перед удавом. Сколько презрения в том, как она кривит губы и морщит нос! Неужели я заслужила это…
- Рин! Посмотри на меня.
Мягкое прикосновение к ладони заставляет вздрогнуть и разрывает оцепенение.
Взгляд чёрных глаз, пристальный и ставший вдруг совершенно серьёзным, тянет меня к себе, спасает от подступающей паники.
Рон берёт меня за руку – бережно и невозмутимо.
- Я давно хотел прояснить одно маленькое недоразумение.
- Какое?.. – шепчу я на выдохе, позволяя себе немного отпустить напряжение и страх.
А он подносит мою руку к губам и целует холодные пальцы.
- Там, на конюшне, ты сказала одну глупость. Так вот - мне нравятся твои руки. Они совершенны. Каждая… маленькая… деталь…
И ещё один мимолётный поцелуй – в ладонь. И ещё – туда, где под тонкой кожей часто-часто бьётся пульс.
Мир вокруг замирает. Музыка – медленнее и медленнее, пока не наступает абсолютная тишина. Или это звон в моих ушах. Танцующие пары, кажется, застыли, взлетев на мгновение над каменным полом, а после и вовсе исчезли.
Нет больше никого.
Только мы.
Дюймы между нами Рон умножил на ноль.
Незаметно – так, что об этом сумасшествии буду знать только я одна, он приоткрывает губы и касается языком тыльной стороны моего запястья.
А потом слегка прихватывает зубами косточку возле ладони.
Моя кожа теперь будет пахнуть яблоком.
Когда стрелки часов возобновляют ход, а Рон отрывает губы от моей руки с напряжённым выдохом – я твёрдо знаю одно. Я никогда больше не буду прежней.
- Кажется, она ушла.
Его голос хриплый, а в глазах притаился смех.
- К-кто?...
- Моя мать.
- К-куда?..
- Откуда мне знать, куда.
Он чуть наклоняет голову вбок и с любопытством рассматривает моё лицо. Кажется, ему нравится то, что он видит, потому что улыбка у этого несносного человека становится как у кота, объевшегося сметаны.
- А я… я не заметила.
Рон сжимает мою ладонь крепче.
- Вот именно. Теперь ты понимаешь, что я пытаюсь тебе объяснить?
И под его смеющимся взглядом я снова возвращаю себе способность дышать.
Да. Теперь я, кажется, понимаю.
Не важно, кто вокруг и какими глазами смотрит на нас. Если мы смотрим друг на друга – остальное не имеет значения.
Я улыбаюсь в ответ и опускаю лицо, смутившись.
Моя ладонь так и остаётся в его руке.
- Впрочем, если тебе интересно, могу сообщить, что, судя по виду моей маменьки, она направилась прямиком в свои покои. За нашатырём. И в этой ситуации мне больше всех жалко её собачку – бедняжку сдавили так, что она могла только слабо тявкнуть.
- Это несправедливо, что ты, оказывается, находил время глазеть по сторонам, в то время как я… - прикусываю язык, но поздно.
Рон смеётся.
- Значит, мой дар убеждения на тебя отлично действует! Это хорошо.
- Мог бы и словами объяснить, я не такая уж тупица… - ворчу, чтобы спрятать смущение.
Он подмигивает в ответ.
- Что поделать – до вас, женщин, почему-то словами дольше доходит. До матушки моей, кстати, тоже только сейчас дошло. Надеюсь. А если нет… Что ж, придётся провести ей демонстрацию поубедительнее