Вдобавок конкуренцию ему может составить лишь Филипп Кара, очень талантливый футболист, но намного его старше. Еще один шанс.
Ги Лякомб не говорит ему, что он станет профессионалом. Ни ему, ни кому-либо другому. Он всем говорит одно и то же, однако обращается к каждому индивидуально. Несколько методик позволили ему лучше понять своих футболистов и улучшить педагогическую деятельность. Один из использованных им инструментов – анкета для выявления особенностей спортивного характера; модель для такого опросника, применимого ко всем видам спорта, разработал один профессор из Клермон-Ферран. Анкета состоит из двухсот сорока вопросов, на которые необходимо ответить «да» или «нет», поставив галочку.
Три детали вырисовываются из ответов Язида: он обладает очень сильной мотивацией, его самооценка еще очень слабая, и он не выдвигает себя вперед по отношению к другим. Последняя характеристика не удивляет тех, кто с ним общается, но подтверждает очень интересную особенность у игроков его технического уровня. Как правило, талантливые техничные футболисты используют ловкость, чтобы показать себя. Привлекательность ворот соперника для них также носит частый и систематический характер, так как забитый мяч – это наивысшее признание индивидуального мастерства.
Любитель футбола всегда хочет знать только два факта про матч, если он его не смотрел: счет и, если он был открыт, фамилии бомбардиров.
Гол[4], как следует из значения слова, это конечная цель игры. Он более отраден и ценен, чем вся подготовительная работа, и прежде всего – чем все действия обороны, игра которой менее зрелищна.
Язид, превосходно выступавший в нападении, особо не стремился забивать. Его партнеры не жаловались. С другой стороны, он знает, что должен устранить недостатки своей игры при переходе к оборонительным действиям. Он добьется своего, так как прекрасно умеет жертвовать собой в интересах группы. В этом отношении он редкий человек. Ги Лякомб обнаруживает еще одно дополнительное доказательство посредством другого теста, направленного на определение способа приобретения знаний. Наименее распространенный, редчайший случай, с большей вероятностью встречающийся среди романских потомков, нежели у англосаксонских – преобладание слухового восприятия, когда человек учится посредством слушания. Этот «внутренний голос» у таких людей играет главную роль в запоминании информации, много большую, чем зрение и осязание – наиболее распространенные способы среди спортсменов.
Зинедин Зидан на слух воспринимает информацию лучше. Его тренер учитывает это, и когда обращается к нему, то подбирает особые выразительные слова, богатые по смыслу. Эти слова игрок подсознательно удерживает в памяти и интерпретирует их глубже, чем другие. Они с ним действительно «говорят». Они наполнены смыслом.
В школе эти методы еще используются недостаточно. Они, скорее всего, помогли бы Язиду в учебе, он получает диплом о профессиональной подготовке в области футбола, где он менее успешен и менее мотивирован, чем в спортивной практической части программы. Как и все его сокурсники, он учится в CFA[5]. В области футбола эта аббревиатура связана со старым любительским чемпионатом Франции[6]. В Каннах прежде всего приходит на память профессиональное училище, расположенное, как и общежитие «Мимон», с северной стороны железной дороги, на бульваре Эльзас. Там обучаются будущие повара, кондитеры, парикмахеры.
Фамилия: Зидан
Имя: Язид
Адрес: Logis des Jeunes de Provence, 06400 Cannes
Телефон: 99 59 62
Внизу на синей картонной обложке дневника ученика Зидана, напротив напечатанной графы «Имена», Язид указывает только одно… Зато вся обложка покрыта номером его телефона: шесть последних цифр, где-то в скобках с кодом 93, где-то без – городской код как раз вводится в этом году. Десятки красных и синих цифр скачут по обложке во всех направлениях. Вкось, вертикально, горизонтально… Что это? Крик о помощи или, по крайней мере, желание пообщаться? Или это просто свидетельство того, что ему скучно в классе?
В училище у студентов-кондитеров есть своя лаборатория, у парикмахеров – свой салон для практики. У футболистов никакого поля нет. Там они профессию не получают. Для большинства из них хорошо писать, читать, считать, владеть какими-то культурологическими знаниями – не приоритет.
Зная об инертности учеников, учитель биологии решил… не проводить занятия. Таким образом, в понедельник, с 14 до 15 часов, вместо того чтобы получать анатомические знания, применимые к спорту, обсуждается сам спорт как таковой, а точнее, состоявшиеся в выходные матчи. «Симпатичная банда» марсельцев, так ее описывает профессор, с боˊльшим энтузиазмом описывает голы и удары, чем мускулы и кости. Сейчас они иногда вспоминают случаи из той эпохи, не такой уж и далекой, когда учеба, мягко выражаясь, не была их любимым временем препровождения. Вспоминаются даже яйца, которыми они забрасывали проезжающие машины; о других шалостях они говорить не осмеливаются.
Язид, сидящий на задней парте, говорит не больше обычного. Однако иногда ему сложно усидеть на месте. Во всяком случае, похвалу в свой адрес от учителей он слышит довольно редко. Их заключения в конце каждого семестра становятся все менее и менее лестными.
Первый год – весьма приличный. Начинает он его довольно хорошо, с безукоризненным прилежанием, но с некоторыми ремарками «повторить еще раз». В первом семестре высшая оценка по гражданскому воспитанию, с пометками «очень хорошо», «отличная работа», «в целом удовлетворительно», перевешивает оценки «слишком часто отвлекается», «удовлетворительно» и «относится к предмету несерьезно»[7].
Во втором семестре ремарки типа «необходимо быть более активным», «работал мало» соседствовали с оценками «АВ» и еще с ремаркой… «болтун»! Неужели на уроках царила такая скука, что вынуждала даже такого тихого молчуна вдруг стать болтуном?
Несмотря на запись «работает недостаточно», его переводят в следующий класс. Но учеба очень быстро отступает на второй план. И все чаще и чаще администрация CFA получает официальные уведомления по почте, на специальных, предназначенных для таких случаев бланках, дающих право пропустить занятия «в следующие даты»: «будет отсутствовать 3 ноября», «не будет присутствовать на занятиях 13 и 14 апреля»… Графа, предназначенная для объяснения причины, всегда заполнена управляющим делами клуба. Его ровный, канцелярский почерк ясный и четкий – как, собственно, и мотивы отсутствия ученика: «игрок находится под Парижем, проходит совместную стажировку в «Клерфонтене» с молодежной сборной», «отсутствует по причине проведения физиотерапии».
В течение второго года игрок отсутствует восемь раз, что частично объясняет его весьма средние результаты. Комментарии… не требуют пояснений. «Продолжайте стараться», «прилагайте больше усилий», «несерьезная работа», «не работал на занятии», «удовлетворительно» в первом семестре с визой директора: «Повзрослейте уже, в конце концов!», «Абсолютно несерьезен, отношение как у мальчишки», – прямо написал один из профессоров, тезка бывшего тренера «Пари Сен-Жермен», известный своей строгостью. «Слишком много пропускает, чтобы серьезно учиться», «очень средне», «никаких усилий, ведет себя как маленький мальчик!» – с такими оценками завершается второй семестр, в заключении стоит саркастическая виза заместителя директора: «Уроки в СFA являются обязательными!»
Обязательные уроки… Но Язид, оставив в Марселе коллеж Анри-Барнье после пятого класса[8], имеет все причины покинуть школьную вселенную. Футбол, стоящий для него всегда на первом месте, захватывает все его время и мысли.
В персональном досье CFA его судьба прописана черным по белому: «Занятия профессиональным футболом и атлетическими видами спорта». Эти занятия проталкивают его очень высоко. После младшей группы, после включения в профессиональную группу – пожалуйста: национальная сборная. Дополнительное доказательство того, что Язид, безупречный в спортивном плане, которого наконец-то заметили скауты,