— Сказали, что тебя прокапают и можно отпускать. Тут еще немного осталось.
Вдруг обратно подлетела Лиза.
— Вы не поверите, — зашептала она. — Там чуть ли не все отделение вокруг этих двоих вьется. Девочки, я такого в жизни не видела! Одна приносит воду, другая улыбается, третья просто мимо идет и вся светится. Что за фигня? Они, конечно, оба как с картинки, но там прямо цирк на выезде!
Я покосилась на капельницу. Хватит с меня глюкозы и физраствора, тем более диагноз все равно ошибочный. Выдернула иглу из вены на глазах у изумленных подруг, зажала локоть и села на койке.
— Кто это там вокруг моего незнакомца круги наворачивает? — сказала я раньше, чем осознала, что говорю.
— Ты чего, Марин? — покосилась на меня Лиза. — Ревнуешь, что ли?
— Нет! — поспешно отозвалась я.
Хотя ненависть и злость в душе утихать не желали. Глазеют они на него! Ходят вокруг. Хвосты распушили и красуются. Нет уж! Это я из-за него в больницу попала.
О боже. Действительно, а что это со мной? Это я всерьез?
— Идем! — скомандовала я.
— А ты вообще как себя чувствуешь? Может, полежишь еще? — нерешительно предложила Вера.
— И чтобы с ним какая-нибудь вертихвостка ушла?!
— Ладно! Мне нравится твой боевой настрой, Маринка! — встрепенулась Лизка. — Мне кажется, они иностранцы. Идем, идем. А то правда, чего мы разлеглись тут? Не в коме же!
Боевая Лизка впереди. Вера тащилась следом. Я замыкала шествие. Слабость в теле осталась, но гнев и ярость придали сил.
Мы вышли в коридор и замерли. Все, как и описывала Лиза. Не больница, а вертеп!
Медсестры, санитарки, докторши и девочки с рецепции. Из лаборатории прибегали прямо с колбами и баночками для сдачи анализов. Другие катили перед собой каталки с пациентками, и те тоже улыбались и закатывали глаза. Все хихикали, румянились, расстегивали лишние пуговички на кофточках и явно заигрывали.
— Может, вам воды из кулера принести?...
— А у меня с собой пирожки…
— Ой, а у меня смена через пятнадцать минут заканчивается, может, прогуляемся?
Каждая пыталась услужить, выделиться и заставить их обратить на себя внимание.
— А ту, что прямо из операционной привезли? Что за фигня тут вообще происходит?
— А я тебе что говорила! — воскликнула Лиза.
Из-за столпотворения самих мужчин даже видно не было. Лиза потащила меня вперед.
Толпа женщин расступилась. Еще бы им не расступиться перед прущей тараном Лизкой! Она работала локтями, прорубая себе путь через улыбчивых, светящихся девушек и женщин. Всех возрастов.
И при этом ни одного мужчины. Только эти двое из кафе.
И один из них мой. Точно вам говорю.
Эта мысль была четкой, я не сомневалась ни в себе, ни в нем. А ведь даже словом с ним не перекинулась, как такое возможно?
Когда толпа расступилась, я увидела их. На блондина я не смотрела. Только на черноволосого высокого мужчину, чья рубашка на груди была в пятнах от кофе. Это его не портило. Не знаю, как такое возможно, но факт оставался фактом. Да и ни одну из вьющихся вокруг него женщин пятна тоже нисколько не волновали.
Его иссиня-черные волосы лежали мягкими волнами, они были чуть короче плеч и стянуты в короткий хвост на затылке. Это было необычно.
Неместные. Зуб даю, что это так.
Мужчина стоял, широко расставив ноги. На нем были темные джинсы и та самая рубашка, рукава закатаны до локтя. Подбородок широкий, волевой, с небольшой ямочкой посредине. Губы узкие, глаза темные, очерченные темными ресницами. Он ни на кого не смотрел, тогда как блондин очаровательно улыбался направо и налево.
Черноволосый не замечал женщин. Он стоял и смотрел в пространство перед собой. Я глядела на него секунду, если не меньше, но время переставало существовать. Как и в тот самый момент, когда я только коснулась его.
Хотелось снова коснуться его, провести пальцами по обнаженной коже. Меня тянуло к нему сильнее, чем вторую половинку магнита к первой.
Перед глазами снова стало темнеть.
Так, Марина. Держи себя в руках. Ты справишься. Зрение темнело по краям, четким и ярким оставался только он. Незнакомец, на которого я смотрела и о котором не знала ничего, даже имени.
И вдруг он посмотрел прямо на меня. В упор.
У меня вырвался тихий стон, температура тела снова стала расти. Лихорадка бурлила в крови, а щеки горели.
Он пошел на меня. Высокий, сильный, а я снова плавилась под его взглядом, но в этот раз я не собиралась ложиться под капельницу. Я выстою. Смогу. Тело, только не предавай!
Он подошел вплотную. Вторгся в мое личное пространство, за что любой незнакомец получил бы по первое число. Но что-то изменилось, после той первой встречи в кафе. Он уже стал для меня чем-то большим, чем просто случайный прохожий.
Темно-синие, как грозовое небо, глаза гипнотизировали. Остальной мир темнел и бледнел, отступая на второй план.
Мужчина коснулся моей щеки пальцами. Кожа от его прикосновения вспыхнула. Я задышала глубоко и часто. На этот раз я не стала касаться его. На каком-то подсознательном уровне догадывалась, что если коснусь, то опять упаду в обморок.
Вторую руку он положил мне на талию. Нагнулся. Все еще изучая темными бездонными глазами.
И коснулся моих губ.
Ворвался в мой рот глубоким поцелуем, сплетая наши языки, запуская пальцы в волосы. Демонстрируя всем окружающим права на меня. Словно так и должно быть, словно только для этого я и была рождена, чтобы однажды целиком и полностью принадлежать ему.
А после оторвался, оставив меня со сбитым дыханием, и сказал:
— Нарекаю тебя невестой дракона.
И что сделала я? Подала на него в суд за то, что руки распустил? Влепила ему пощечину? Может быть, потребовала объясниться?
Черта с два. Снова рухнула в обморок.
Отвратительная традиция.
Глава 2
Я сладко потянулась в постели, и тело тут же отозвалось приятной истомой. Ох, кое-какие мышцы в моем теле явно оказались не готовы к сумасшедшему секс-марафону прошлой ночью.
Хм. Или мне это приснилось?
Покопавшись в воспоминаниях, я поняла, что ничего не помню. Только тело буквально вопило об обратном. Странно. Похоже, организм решил компенсировать отсутствие половой жизни хотя бы горячими снами.
Перевернувшись на спину и снова от души потянувшись, я открыла глаза… И ослепла от яркого солнечного света. Черт возьми, я ведь всегда занавешиваю окна плотными шторами! Почему сейчас солнце прямо-таки выжигает мне сетчатку?
Так, это еще не все. Что-то еще не так.
Постельное белье было не таким приятным на ощупь, какими должны были быть мои шелковые простыни. Вместо холодящей гладкости что-то шероховатое, грубое царапало голое тело так, как будто я спала на сеновале.
Я резко выпрямилась и села