«Нет! Ты ничтожество, – отвечал голос (и это тоже был ее голос). – Ничего никогда не могла. Не смогла. Так все и будет… Жизнь пройдет, уже прошла – мимо!».
«Да, меня как будто и нет. Лучше не думать. Забыться. Уйти в книги, уйти от жизни. Не думать. Не страдать. А желание успеха?.. Но я только мучаю себя. И все же, все же… Если бы мне найти такое неопубликованное стихотворение!..»
«И что будет? Чего ты добьешься?»
«Как? Добьюсь… И жизнь тогда не зря прошла. Иначе впереди лишь старость и смерть. И я даже не знаю, что это такое, смерть. А если сделать что-нибудь такое, значит, жизнь была, есть. Значит, я есть. Это как разгадка жизни. Все остальное – лишь суета и унижения. И тяжесть невыносимая дней».
«Это никому не нужный пафос. Лучше оставь свои страданья. Не мучай себя и окружающих. Смирись. Оставь эти глупые мечты. Успех! Разве все добиваются успеха? Большинство – все! – живут обычной жизнью. А у тебя нет смелости прожить эту жизнь. Лентяйка! Жизнь требует определенного мужества. А ты трусишь! Неудачница! Хочешь оправдать свое существование находкой, подвигом, успехом? А просто так тебе не годится? Чтобы как все? Родился, женился, умер… Как все».
«Как я хочу найти неизвестное стихотворение… Да! Неважно, что неудачница. Как было бы здорово найти такое стихотворение… Как он. Стихотворение Фроста. Да, Роберта Фроста. Как он. Как бы я хотела!..»
6
Представляем: Роберт Фрост. Мыслитель. Поэт. Родился в Сан-Франциско. Ребенком, в возрасте девяти лет, впервые услышал «голоса». Впрочем, мать его, экзальтированная дама, увлекалась спиритизмом. После смерти отца от туберкулеза (мальчику было десять лет) семья переезжает в Нью-Гемпшир.
Певец Новой Англии, родившийся в Калифорнии, в непосредственной близости от Русского холма.[9] Впрочем, речь о нем впереди.
Глава третья
Белые горы
1
Северный Конвей расположен у подножия Белых гор. Склон за склоном, вершина за вершиной – декорация для фильма, задник, созданный невидимым художником. Улицы, магазины, отель. Надо всей суетой – небо и горы. Горы, поросшие лесом, заслонившие горизонт, окружают город, возвышаясь над стрип-молами, отелями, ресторанами, пустыми в это раннее майское межсезонье.
Однажды так было. Шел по тропе путник, плутал в поисках дороги – поднимался к вершинам, спускался в долину: вверх по склонам, затем вниз, к дому. Шел, желая уйти от машин, от людей. Наконец, в поисках обратного пути, решил вернуться на проторенную дорогу. Устал, дороги не нашел. Подошел к обрыву, склонился над пропастью… Стемнело, внизу мерцали вечерние огни. Одинокий путник среди деревьев и камней. В желании уйти за привычную линию горизонта – ушел в сторону неба, где закат. Но заблудился.
Был у нее друг. Художник, а может, музыкант. Все стремился к высшей любви, к совершенной музыке. Говорил:
– Надо успеть зачать побольше детей. Разбросать семена, посеять мое, еще живое… Суметь, не пропустить, пока не съела система, не окастратила смерть зубастая… Или, как думаешь, она вправду старая, беззубая, безглазая, с косой? Или, может, молодая, красивая?.. Но без сердца. Ха! Смерть без сердца! Где ж ей его взять?
Мечтал о золотой флейте, поющей нежным голосом. Занимаясь любовью, скрипел зубами, прикрывал глаза прозрачными веками. Тени от ресниц трепетно ложились на тончайшую, усталую кожу подглазий. Осязал красоту сердцем музыканта. Тонкости хотел, изящества в жизни. Все вокруг ненавидел. Умер молодым, от страшной болезни. Стал прозрачен лицом, голубел в мир невинными, словно бы детскими глазами. Срывая с куста свежий клейкий лист, делился:
– Может, надо травой, листьями питаться? Не могу уже есть человеческую вашу пищу.
2
Она думает о времени. Иллюзорности жизни, ее мимолетности. Прошедшее, ушедшее – не исчезает. Ждет своего момента. Сопровождает ее. По крайней мере, пока существует, вспоминает. Исчезнет ли вместе с ней?
Если время – категория условная, понятие возраста тоже условно. Она не ощущает своих лет, только лишь усталость. Эмоциональное взросление или старость у одних наступает в раннем возрасте, другие остаются детьми, подростками, как бы жизнь их ни испытывала.
Ощущение течения времени дано немногим. Можно ли между временем и окончанием времени (смертью) поставить знак равенства? Отдаться старости, последнему акту совокупления со временем, без борьбы, заранее приняв условия заведомо проигранной игры?
Вечность, время… Любовь. Поскольку вечность, любовь, время – три составляющие, не поддающиеся определению. Тщетность усилий уместить в рамки одной человеческой жизни. В рамки романа.
Так думает она, создавая историю, сплетая нити романа. Тем не менее в этом повествовании, где время играет свою роль, речь пойдет о любви. В который раз: желание любви, надежда на любовь, стремление к ней. Тривиально?
Любовь – всего лишь попытка воплощения чувства. Не дать ей определение, но ощутить, отвоевать у природы, судьбы – пусть мимолетный – момент счастливого совпадения с чужой жизнью.
3
Итак, Аппалачские горы, национальный парк; долгий путь вверх: извилистый серпантин дорог, снегопады, туман. Заснеженные вершины. Лоси, олени, сосновые леса.
Однажды было так. Горы, потоки. В прошлой жизни, в другой стране. Город назывался Сухуми. Море плескалось, солнце светило. Над морем – горы. В горах – обезьяний заповедник. Добирались по извилистым дорогам, хватались за сиденье, друг за друга – так трясло. Но страха не было. Молодость жаждала приключений. Горный поток, подвесная дорога, обезьяны на воле. Старый, бородатый альфа-самец выбирал себе самок. Молодой и резвый, побаиваясь его, потихоньку утаскивал в кусты самочек попроще. Она смеялась – тоже боялась; сама была самкой, ее тоже таскали в кусты. Удивилась: на склоне горы трапеция – памятник обезьяне.
Здесь каждая гора тоже имеет свое имя. Она старательно пытается запомнить эти имена. Причуды возраста. Гора Кэннон, гора Вашингтон. В брошюре написано: «В Северный Конвей, город лыжников, туристов, уезжают чтобы отдохнуть, расслабиться, заняться спортом. В позапрошлом столетии эти места облюбовали художники. Здесь началось американское увлечение горными лыжами».
Спортом она не увлекалась, скорее наоборот. Спорт считался прерогативой мужа. Приехав сюда, сочла нужным выяснить ключевые факты. Удивилась, узнав, что первые поселенцы называли эту землю «Пикуакет» – Pequawket. Иногда, в издевку, «Пигуакет». Название отдаленно созвучное чему-то свиному. Само же слово «Pequawket» произошло, скорее всего, от pekwakik. Что означает «в яме».
4
В Нью-Гемпшире стало больше людей, проезжих, приезжих. Здесь проложили скоростные трассы, в маленьких придорожных гостиницах вокруг каминов расставлены глубокие кресла с