– Пока мы даже не уверены, что это убийство. Мало, что ли, нас вызывали из-за несчастных случаев на прогулке.
Вскоре они выбрались на парковку Грей Бич, забитую машинами экстренных служб. Вокруг царила страшная суматоха. Встретил их Фрэнсис Митчелл, шеф полиции Маунт-Плезант.
– Зрелище не из приятных, господа, – сразу предупредил он.
– Что, собственно, произошло? – спросил Гэхаловуд. – Нам сказали, у вас мертвая женщина.
– Лучше пойдите посмотрите сами.
Шеф Митчелл повел их по тропинке к озеру.
И Перри Гэхаловуд, и Мэтт Вэнс, в общем, привыкли видеть трупы и места преступления, но, выйдя на галечный пляж, оба застыли как вкопанные: такое им еще не попадалось. На пляже, лицом в рыхлый грунт, лежало тело женщины, а рядом с ней – мертвый медведь.
– Тревогу подняла девушка на пробежке, – сказал Митчелл. – Она увидела медведя, который поедал эту женщину.
– Как это – поедал?
– Как-как, жрал он ее!
Женщина, лежащая на берегу, почти казалась спящей. Вокруг все было мирно – шелестела озерная вода, птицы распевали весенние песни. Только медведь, распростертый в луже крови, блестевшей на черной шкуре, напоминал о недавно разыгравшейся здесь драме.
– Мне очень жаль несчастную, но кто бы мне объяснил, зачем вызывать уголовную полицию из-за нападения медведя, – обратился Мэтт Вэнс к шефу Митчеллу.
– Здесь полно гризли, – ответил шеф Митчелл, – у нас, поверьте, есть какой-никакой опыт. С ними уже бывали несчастные случаи, но они нападают на человека, защищая свою территорию, а не затем, чтобы его сожрать.
– Что вы имеете в виду?
– Медведь ел мясо этой женщины, потому что он падальщик. Когда он ее нашел, она была уже мертва.
Гэхаловуд и Вэнс осторожно приблизились к трупу. С этого расстояния он уже ничем не напоминал мирно спящую женщину. Разодранная в клочья одежда, глубокие следы зубов. Волосы слиплись от запекшейся крови.
– Что думаешь, Перри? – спросил Вэнс.
Гэхаловуд осмотрел жертву: на ней были кожаные штаны и изящные полусапожки.
– Одета как на выход. Думаю, ее убили ночью. Но раны, которые нанес медведь, на вид совсем свежие.
– Значит, медведь нашел ее уже мертвую, должно быть, на рассвете, – заключил Вэнс.
Гэхаловуд кивнул:
– Скверная история. Тут нужна тяжелая артиллерия.
Вэнс достал мобильный, чтобы вызвать подкрепление и судмедэкспертов.
Гэхаловуд снова склонился над женским трупом. И заметил бумажку, торчавшую из заднего кармана брюк. Он натянул латексные перчатки, достал сложенный вчетверо листок, развернул и прочел лаконичное послание, отпечатанное на компьютере:
я все про тебя знаю.
В Аврору я приехал около полудня.
Городок, как и остальная Новая Англия, был покрыт тонким слоем снега, таявшим под ярким солнцем. Под любым предлогом я заезжал сюда оживить воспоминания, что связывали меня с Гарри Квебертом.
Глава 2
Воспоминания
Нью-Гэмпшир
6 апреля 2010 года
Честно говоря, поначалу я решил, что, написав и выпустив в свет “Правду о деле Гарри Квеберта”, смогу перевернуть страницу, оставить в прошлом нашу внезапно оборвавшуюся дружбу. Но повальный спрос на книгу не давал забыть, насколько важным было для меня это дело. Не столько расследование – оно было закрыто, не столько его выводы, сколько так и не разрешенный вопрос: куда подевался Гарри Квеберт? Что с ним сталось? И почему он решил исчезнуть из моей жизни?
В “Правде о деле Гарри Квеберта” я подробно рассказывал, как мы с Гарри сдружились. Здесь не место все это повторять, хочу только подчеркнуть, что Гарри верил в мое писательское будущее, причем настолько, что приглашал меня к себе поработать над текстами. Первый раз я ездил в Аврору в январе 2000 года. Тогда я впервые побывал в его невероятном доме в Гусиной бухте, уединенном писательском доме на берегу океана, и в то же время мне открылось одиночество Гарри, о котором я прежде не подозревал. Знаменитый Гарри Квеберт, фигура харизматичная и осыпанная похвалами, был на самом деле поразительно одинок – ни жены, ни детей, никого. Прекрасно помню тот день: холодильник у него был безнадежно пуст. В ответ на мое недоумение он сказал, что не привык принимать гостей. И повел меня поесть в “Кларкс”, забегаловку на главной улице. Так я и узнал об этом месте, неразрывно связанном с легендой о Гарри. Познакомился с Дженни Куинн, хозяйкой заведения, влюбленной в Гарри уже двадцать пять лет. У Гарри там был свой столик, номер 17, на котором Дженни Куинн привинтила табличку с надписью:
за этим столиком летом 1975 года
писатель гарри квеберт сочинил
свой знаменитый роман “истоки зла”
Роман “Истоки зла”, вышедший в 1976 году, принес Гарри известность и славу. Но на мои восторженные расспросы Гарри только поморщился:
– Я автор одной успешной книги. Меня знают исключительно по этому роману.
– Но какому роману! Это шедевр!
Дженни подошла принять заказ. Гарри, показав на меня, сказал ей: “Если этот юноша будет писать так же, как боксирует, Дженни, он станет великим писателем”.
Когда она удалилась, я попросил Гарри пояснить его мысль. И он ответил:
– Все всегда хотят, чтобы великий писатель был похож на предшественников, и никому не приходит в голову, что он потому и великий, что на них не похож.
Меня ответ не вполне убедил, и тогда Гарри добавил:
– Знаете, Маркус, я видел, как вы только что страстно разглядывали классиков у меня в библиотеке. Вы смотрите на книги и спрашиваете себя, будут ли через полвека так же смотреть на ваши. Напишите для начала книжку, уже будет неплохо. И прекратите забивать нам голову будущим.
– Я хочу быть как вы, Гарри.
– Вы сами не знаете, что говорите. Я сделаю все, чтобы вы не были на меня похожи. Вот поэтому-то вы и здесь.
Последней фразы я не понял. Я был всего лишь юношей, который нашел наставника. Мог ли я тогда, ослепленный собственной наивностью, представить, что летом 2008 года в этом мирном городке прогремит уголовное дело, а “Истоки зла”, считавшиеся вершиной американской литературы, в одночасье уберут с полок книжных магазинов и библиотек?
В тот апрельский день 2010 года, спустя десять лет после моего первого приезда, я припарковался у “Кларкс”. Маркус, тогдашний мечтательный студент, вернулся в ореоле славы, но без Гарри.
После событий лета 2008 года заведение было продано. Никого из персонала я не знал, и это меня устраивало: с тех пор, как я проник в тайные глубины Авроры своим расследованием о “Деле”, большинство горожан относились ко мне холодно. В кафе, кроме владельца, ничего не изменилось. Ни обстановка, ни меню. Столик Гарри был свободен, и я уселся за ним. Завсегдатаи считали его теперь столиком изгоев. Сидели за ним только приезжие. После лета 2008 года табличку сняли. Остались лишь дырки от винтов, словно отметины от пуль, следы казни. Я заказал чизбургер с картошкой фри и стал есть его, глядя в окно.
Я как раз заканчивал перекус, когда ко мне подсел местный библиотекарь, Эрни Пинкас. Эрни был моей последней опорой в Авроре – сердечный, влюбленный в книги, единственных своих