Круглый светильник отражался в тёмном высоком окне у самого столика и от этого, казалось, что это луна невероятно приблизилась к Земле и вот-вот столкнётся с ней. Сначала налетит на штырь медной башни «Меркурий», а потом и «Империю» раздавит своей массой, оставляя от неё только изумрудные мелкие стёклышки.

Или это просто меня уносит с третьего бокала виски, который мне услужливо продолжает подносить улыбчивый официант бара «The High» на 56 этаже высотки. Здесь в самом дальнем от входа и тёмном углу стоит диван для целой компании, но я пихнул менеджеру остатки наличности, которые ещё не растратил и занял его единолично. Не жалую я сегодня компанию.

Настроение не то. Если вырублюсь, то нести меня недалеко до лифта и Виктор легко найдёт пару грузчиков перетащить моё тело в машину.

Я кинул кубик льда из стакана в светильник-шар и долго смотрел на то, как он качается. Ледышка улетела кому-то под ноги за барной стойкой и медленно там таяла. Не хочу смотреть на людей, но за окном чёртов «Меркурий», который своим медным боком напоминает мне одну рыжую…

Почему, когда я закрываю глаза, я вижу, как мои пальцы скользят между этими огненными локонами и как от этого движения оголяется белая нежная шея, которую так хочется целовать, лизать, оставлять тёмно-красные пятна засосов, а потом снова целовать. Долго… пока засосы не растают окончательно от времени. Чтобы потом наставить новых, и они кричали: «моя, моя, моя женщина!».

Я перекатил в ладони широкий низкий бокал с толстым дном, представляя, что это не стекло, а её грудь в моей руке… Она больше и мягче, а когда я сдавливаю её пальцами, я слышу этот сладостный стон…

Да что это такое?

Почему эта меркантильная сучка не идёт у меня из головы?

Я осушил бокал и зажмурился от того, как алкоголь ударил по вкусовым рецепторам, выжигая их. Огонь пополз вниз по пищеводу и исчез в черной дыре где-то в центре меня. Медленно впитался в кровь и так же медленно продолжил туманить мозг.

– Сокол, ты охренел? А где приглашение для самого близкого друга? – резкий басистый голос заставил меня открыть глаза и недовольно уставиться на его хозяина.

– Где-то висит билборд, что я прилетел в Москву? – я посмотрел сквозь пустой стакан на Вавилова, моего старого друга ещё с учёбы в МГУ.

На этот жест среагировал официант и двинулся к моему дивану с другого конца бара, чтобы обновить напиток.

– Земля слухами полнится, – улыбнулся во все тридцать два Михаил и плюхнулся рядом на диван, не дожидаясь приглашения. Наглость всегда была его главной чертой характера. Но я уже привык. – Сдали тебя твои верные гномы, до меня вести уже через третьи руки пришли.

– Опять к Ангелине подкатываешь? – догадался я, вспомнив, что он неровно дышал на мою секретаршу в прошлые разы.

– Что значит подкатываю? Давно уже прикатил и прокатил, – довольный Вавилов слегка двинул вверх бёдрами с однозначным намёком, на чём он катал мою сотрудницу, – ты же сам не хочешь, да и пропадаешь чёрте где постоянно. Девушка скучает, – подошёл официант, – ему повтори и мне того же, но двойной, – указал на меня и мой стакан друг.

– Я пью абсент, – ляпнул я, зная, как он его ненавидит.

– Кому ты заливаешь? Эта дрянь зелёная в отличие от того, что у тебя в стакане, – вальяжно развалился он на половину дивана, закидывая ногу на ногу. – К тому же с такой постной миной ты только вискарь глушишь. Что за траур?

– Устал, – отмахнулся я, поставив пустой стакан, чтобы его забрал официант.

Вавилов расстегнул пиджак и снял его, неаккуратно откинул на подлокотник рядом с собой. Я пригляделся, скосив на него глаза, отъелся мужик, хоть и накачанный кабан ещё, но пара жирных складок на пузе уже нарисовалась. Спокойно живёт, сытно ест и в ус не дует.

Чего у меня всё через зад?

– Ты это кончай, я скоро забуду, как ты выглядишь с твоим этим турне, – выразил он своё недовольство.

Я мог это понять, конечно, потому что раньше мы с ним проводили очень много времени вместе, любой зависон или тур по барам и бабам у нас был на двоих. Да что уж там, женщины неоднократно были на двоих. Он даже с Ангелиной мне тройничок предлагал.

– Я уже на финишной прямой, – не хочу лезть в подробности.

– А финишировать будешь посмертно? Вон высох весь и круги под глазами, как у вегетарианца.

– Зато ты отожрался, Мишань, – я грубо ткнул его пальцем в живот, всё же почувствовав там и мышцы. Ладно, не так всё запущенно. Но вид уже попортил себе.

– Да я же серьёзно, Кир, чего ты сразу?

Официант принёс два новых бокала с виски и льдом, я взял свой и пригубил, пока в него не натаяло слишком много воды.

– Да не спал я толком, вчера вечером прилетел, не успел ещё привыкнуть к смене часовых поясов. Долбанные джетлаги.

– Лаги у него, – Миша махнул полстакана разом и даже не поморщился. Этого медведя такие дозы не берут. – А ночью то, что делал? В стекляшке своей торчал? – он кивнул на соседнюю башню, где у меня располагался офис.

– В клуб по дороге заехал, хотел выпить и застрял почти до утра.

– В какой такой клуб? Чего не позвал?

– Да чёрт его знает, что за клуб, я даже названия не помню, что первым на карте нашёл, туда и заехали. И так Виктор весь мозг сожрал по этому поводу, ты ещё не начинай.

– Ладно, – Вавилов хлопнул меня по колену своей тяжёлой лапищей, – не буду тебя мучить больше. Срисовали тебя в твоём клубе, оттуда и я знаю, что ты прилетел.

Я аж выпрямился от услышанной информации. Столько сил убить на конспирацию, чтобы прилететь внезапно и в офисе никто не успел замести следы, а меня кто-то успел увидеть.

– Что значит срисовали? Кто?

– Да случайно перец