Читать «Арабская принцесса»

Таня Валько
Арабская принцесса

Все описанные ситуации, а также участвующие в них герои вымышлены. Всякое сходство с людьми, находившимися когда-либо или живущими постоянно в Ливии или Саудовской Аравии, случайно

Переведено по изданию: Valko T. Arabska księżniczka / Tanya Valko. – Warszawa: Prószyński Media, 2013. – 712 p.

Никакая часть данного издания не может быть скопирована или воспроизведена в любой форме без письменного разрешения издательства

Предисловие

Дорогие читательницы, дорогие читатели, как и обещала, отдаю в ваши руки повесть «Арабская принцесса», которая является продолжением истории героинь «Арабской жены», «Арабской дочери» и «Арабской крови». В этой книге появились новые персонажи, например, знатная принцесса Ламия, судьба которой оказывает влияние на поступки главных героинь и кардинально меняет их жизнь.

В своей повести я, как всегда, вымышленные, действия героев вплетаю в реальные события. Информацию черпаю из сводок в прессе, сообщений в Интернете и телевидении – местном, саудовском, на канале «Аль-Джазира». Когда я услышала о деятельности двух арабских княжон, спонсирующих терроризм, я не могла в это поверить. Об этом сообщали как на катарском телевидении, так и в саудовской прессе. О деятельности саудовских феминисток я знаю не только из массмедиа. Я была свидетельницей акции Women 2 drive 17 сентября 2011 года, когда женщины выехали на улицы саудовских городов. Я лично беседовала с саудовскими студентками, врачами, учительницами, юристами и женщинами, сделавшими головокружительную карьеру в Саудовской Аравии, а также со знатными особами. И все же хочу подчеркнуть, что описанные мной в «Арабской принцессе» ситуации, а также участвующие в них персонажи вымышлены. Всякое сходство с реальными людьми случайно.

Очень часто в своей повести я обращаюсь к истокам ислама. Почему я это делаю? Чтобы понять арабскую культуру, прежде всего следует познакомиться с религией, на которую опирается господствующий во многих арабских странах закон шариата. Ни в коем случае я не отношусь к исламу пренебрежительно, не критикую, ибо уважаю эту религию, которую порой превратно истолковывают или используют в мерзких целях. Я отрицаю фанатичность в каждой вере – мусульманской, христианской или иудейской. Недостаток веры и ослепление ею всегда приводят к искажению даже наивысших и чистейших идеалов.

В описанном мной мире я попрошу не усматривать критики Саудовской Аравии, ведь в этой стране я провела пять долгих и счастливых лет. Традиционные арабские государства стараются по мере возможностей ментально модернизировать свое общество; процесс этот идет, но скачкообразно. В описании и оценке этой страны я не руководствовалась только своей точкой зрения, но прежде всего учитывала мнение коренных жителей, а также экспатриантов, которые подчас живут в саудовских песках по двадцать, тридцать лет. На страницах моей повести я не открываю никаких тайн: саудовская пресса пишет о множестве проблем своей родины. В газетных колонках я прочитала о том, как позорно выдают замуж девочек, о судебном процессе и наказании отца и мужа-педофила, об изнасиловании девушки из Эль-Катифа и посаженных по приговору, который (NB!) король Саудовской Аравии аннулировал, о только что открытых университетах для женщин, о забастовках и петициях саудовских феминисток и о многих, многих других щекотливых делах. Перемены требуют времени, но я глубоко верю, что придет такой день, когда я смогу получить туристическую визу в Саудовскую Аравию и поехать туда без опекуна-мужчины. Надеюсь, что в недалеком будущем женщины будут ходить по улицам Эр-Рияда, Эль-Хубара, Джидды, Мекки и Медины без черной абаи и водить автомобили. Чего всем гражданам, а особенно саудовским женщинам, желаю.

Перелом

Материнство по-саудовски

Темная ливийская ночь. Небо глубокого синего цвета, подсвеченное миллиардами звезд. С крыши водосборника, который представляет собой точку в огромном пространстве окружающей его пустыни, днем ошеломительный вид. Но сейчас можно разглядеть только редкие удаленные разбросанные пунктиры огней. Вокруг музыка природы: симфония неумолкающих цикад, одиночное попискивание диких кроликов, фырканье ежей и далекий лай собак.

– Так близко до звезд! – Марыся вытягивает руку, как бы пытаясь до них дотронуться.

– Загадай желание – исполнится.

Рашид ложится рядом на матрас и закрывает глаза.

«Какие же у него длинные ресницы!» – думает девушка, забывая о звездах, не в состоянии оторвать взгляда от друга.

– Нужно смотреть в небо, чтобы осуществилось.

Рашид, чувствуя взгляд, переворачивается на бок, подпирает голову ладонью и пристально смотрит в глаза девушке. Она любовь его жизни. После проведенного вместе времени Рашид в это свято верит.

– Уже ничего больше не хочу, – признается Марыся, а от волнения у нее сдавливает горло. – Чего хочу – рядом со мной.

Она касается его волос, которые уже успели отрасти и вьются, ниспадая спиральками и до половины закрывая его красивый лоб.

– Тот, кто находится на расстоянии вытянутой руки, – шепчет она и наклоняется, чтобы осторожно поцеловать чувственные губы мужчины. Он, однако, не отвечает на поцелуй, но очень внимательно смотрит перед собой.

– Рашид? Может, я ошиблась в том, что… – женщина стыдится своего нахальства и не хочет произносить главного. – Какая же я глупая!

– Знаешь, что нет, но…

Он повышает голос, приближается к ней и обнимает сильной жилистой рукой. Они лежат на боку лицом к лицу, их дыхание сливается, губы так близки, страстно раскрыты и готовы к поцелуям. Но мужчина – правоверный мусульманин – не хочет переходить барьер пристойности.

– У тебя есть муж, – выдавливает наконец он и отодвигается от Марыси, опрокидываясь на спину. – Я не хочу быть с тобой только в этот единственный раз – я хотел бы остаться с тобой до конца жизни. Но это невозможно.

– А ты не слышал, что можно развестись? – женщина осторожно кладет руку на его нервно подрагивающую щеку. – Муж написал записку перед моим отъездом, давая мне полное право выбора и возвращая свободу.

Произнося эти слова, она приближается и касается грудью торса мужчины.

– Так вы не были любящими супругами? Не расставались на две недели отпуска в слезах и поцелуях?

Только сейчас он осознает то, что Марыся уже некоторое время старается до него донести.

– Ну, конечно, нет! Наш брак накрылся медным тазом!

После этих слов Рашид срывается и, накрывает своим телом хрупкую женщину.

– Такова правда. Иначе меня бы тут с тобой не было, – признается Марыся шепотом.

Она не в состоянии дышать не столько от тяжести худощавого мужчины, сколько от возбуждения.

Страсть, упоение и желание охватывают молодую пару. Они впиваются друг в друга пальцами, царапают ногтями, губы пьют большими глотками любовь с жаждущих уст друг друга. Весь мир вокруг них перестает существовать. Ничто не имеет значения, только черное небо над их сплетенными телами охлаждает их холодным дождем мигающих