Читать «Громкое дело»

Выключить свет

Лиза Марклунд
Громкое дело

LIZA MARKLUND

DU GAMLA,

DU FRIA

roman

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав.

Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя.

Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Published by agreement with Salomonsson Agency

Пер. со швед. И. Петрова

День 0
Вторник 22 ноября

Ни о каком страхе с моей стороны и речи не шло. Шлагбаум ничем не отличался от всех других, которые мы проезжали, ржавые масляные бочки с обеих сторон колеи (честно говоря, у меня язык не поворачивался назвать это дорогой), ствол деревца, более или менее освобожденный от веток, несколько мужчин с обшарпанным автоматическим оружием.

Вроде никаких причин для беспокойства. И все равно я почувствовал, как Катерина прижала свою ногу к моей. Ощущение, пробравшись сквозь мышцы до нервных окончаний, явственно дало знать о себе. Вряд ли она сделала это осознанно, и я никак не среагировал, лишь скосил взгляд на соседку и улыбнулся ободряюще.

Она выглядела заинтересованной, ждала, чем я отвечу.

Али, наш водитель, опустил стекло со своей стороны и высунулся наружу с нашей «охранной грамотой» в руке. Он сидел впереди меня, машина была с правым рулем, изготовленная для езды по дорогам Содружества Наций. Горячий ветер, насыщенный частицами превращенной жарой в пыль почвы, прорвался внутрь и закружился по салону. Я смотрел на пейзаж за окном: низкие кусты шиповника, ощетинившиеся колючками акации, выжженная земля и небо без границ. Подъехал другой «лендкрузер» и встал с левой стороны от нас, делопроизводительница-немка помахала нам рукой через стекло. Но все сделали вид, что не заметили ее.

Зачем отправлять канцелярскую крысу в такую поездку? Мы не раз задавались этим вопросом.

Я посмотрел на часы, они показывали 13.23. Мы уже опаздывали, но не слишком сильно. Румынский делегат сделал массу фотографий, а Катерина уже отправила краткий отчет на конференцию. И пожалуй, я знал почему. Она не хотела сидеть и писать сегодня вечером. Надеялась увильнуть от официального ужина и уединиться со мной. Она пока не спрашивала меня, но я-то знал об этом.

Сейчас она наклонилась ко мне, стараясь сделать это незаметно.

– Томас, – прошептала она на королевском английском, – что происходит?

Водитель открыл свою дверь и вышел на красную землю. Люди с автоматами окружили машину. Один из них открыл дверь переднего пассажирского сиденья, сказал что-то громко, командным тоном переводчику, и наш молодой худощавый толмач поднял руки над головой и тоже шагнул наружу, а я услышал, как кто-то из сидевших сзади охранников передернул затвор своего оружия. Этот звук резанул по моим ушам. И тогда впервые мне стало немного не по себе.

– Нет никакой опасности, – сказал я, стараясь говорить спокойно. – Али разберется.

Открылась также задняя дверь с левой стороны машины. Французский делегат Магури, сидевший около нее, демонстративно вздохнул и тоже вышел наружу. Сухой горячий воздух уничтожил остатки приятной прохлады, ранее сохранявшейся в салоне благодаря кондиционеру, красная пыль сразу же вуалью накрыла кожаную обивку.

– В чем дело? – спросил француз гнусавым голосом. Судя по тону, он явно был раздражен.

Высокий мужчина с прямым носом и высокими скулами встал напротив моей двери и уставился на меня. Его черное лицо оказалось очень близко к моему. Один его глаз налился кровью, словно он недавно получил удар. Мужчина вскинул автомат и постучал дулом по оконному стеклу. Пространство позади него было белым, воздух дрожал от жары.

Вот теперь мне стало по-настоящему страшно.

– Что нам делать? – прошептала Катерина. – Чего они хотят?

На мгновение воображение нарисовало мне Аннику, ее большие глаза, длинные, спадающие на плечи волосы.

– Держи себя в руках, – сказал я. – Не волнуйся. Делай, как они говорят, и все будет отлично.

Высокий открыл дверь машины с моей стороны.

День 1
Среда 23 ноября

Женщина лежала под слоем снега на холме в лесу, в двадцати метрах за детским садом. Один ее сапог торчал наружу, как отломанная ветка дерева или, возможно, вывернутый из земли корень. Лыжник, бежавший по тропинке, явно заподозрил неладное именно там, если судить по отметинам от его палок, утратившим равномерность. Какие-либо другие следы вокруг отсутствовали.

Тело вполне можно было принять за камень, муравейник или мешок с прошлогодними листьями. Или даже за белого, одетого в блестящий и мягкий мех тюленя, развалившегося среди низкого кустарника. Если бы не сапог. Он был коричневый и на шпильке, кристаллики забившегося за отворот снега слабо поблескивали в сумеречном свете.

– Тебе не место здесь.

Анника Бенгтзон не обратила внимания на полицейского, который, тяжело переводя дух, подошел к ней сзади. Она пробралась к месту страшной находки по тропинке, идущей позади Селмедалсвеген, мимо заброшенного футбольного поля, а потом поднялась на холм, в молодой лесок. Ее ботинки были полны тающего снега, и она чувствовала, что ноги вот-вот промерзнут до костей.

– Я не видела никаких ограждений, – сказала она, не сводя взгляд с трупа.

– Это место преступления, – сообщил страж порядка, явно стараясь говорить более низким, чем обычно, голосом. – Я должен попросить тебя удалиться отсюда немедленно.

Анника сделала две фотографии камерой своего мобильного телефона и подняла глаза на собеседника. У него еще молоко на губах не обсохло.

– Сенсационно, – сказала она. – Ее еще толком и снегом не засыпало, и у тебя уже есть предварительная причина смерти? От чего она умерла?

Глаза полицейского сузились.

– Откуда ты знаешь, что это женщина?

Анника снова взглянула на тело.

– Трансвеститы, конечно, обожают высокие каблуки, но редко носят обувь размера… Как по-твоему? 36-го? 37-го?

Она опустила мобильный в сумку, где он составил компанию множеству ручек, варежкам, карте памяти и записной книжке. Коллега молодого полицейского, тяжело дыша, поднялся на холм с рулоном оградительной ленты в кулаке.

– О ее исчезновении кто-то заявлял? – спросила Анника.

– Чертовщина какая-то, – буркнул полицейский.

– Ты о чем? – уточнила Анника.

– Из полицейского центра управления звонят в вечерние газеты раньше, чем передают сигнал тревоги патрульным машинам. Давай-ка иди отсюда.

Анника вскинула сумку на плечо, повернулась спиной к убитой и стала спускаться к футбольному полю.

Уже несколько месяцев в Швеции действовала новая цифровая система радиосвязи для полиции, пожарных и скорой помощи РАКЕЛ, которую не могли слушать посторонние. В результате все гражданские информаторы, чьих ушей раньше порой достигала не предназначенная им информация, сейчас остались без работы. Однако эту братию с энтузиазмом заменил персонал полицейских центров управления ленов, который теперь за дополнительную плату стал извещать средства массовой информации о тяжких насильственных и прочих серьезных преступлениях, случавшихся на их территории.

Анника дошла до опушки леса, остановилась и огляделась.

Коричнево-серые девятиэтажки, расположенные ниже того места, где она стояла, неясными очертаниями проглядывали сквозь пелену морозного тумана. Черные ветки леса отражались в блестящих окнах. Сии творения архитектурной мысли построили,