Елена Малиновская
ЧЕРНОКНИЖНИКИ ВЫБИРАЮТ БЛОНДИНОК
Пролог
Дреган фон Каас, высокий, темноволосый мужчина неопределенных лет, который, несмотря на теплую погоду, кутался в черный плащ, стоял на вершине высокого холма и задумчиво смотрел на долину, расстилающуюся перед его глазами.
Пейзаж был воистину восхитительным и навевал мысли о спокойствии и отдыхе. Крохотная деревушка в несколько десятков домов прилепилась к склону холма, где стоял прославленный чернокнижник. Чуть дальше алело под лучами закатного солнца небольшое озеро, на берегах которого шумели листвой высокие стройные березы. А сразу за озером вздымал к небу грозные массивные башни старинный замок.
— Это мой новый дом, — задумчиво проговорил Дреган, словно беседуя сам с собою. — Он нравится тебе, Хорг?
Могло показаться, что вопрос задан в пустоту. Однако в этот момент складки плаща зашевелились, и из капюшона на плечо магу выползло странное существо, более напоминающее упитанную серую крысу, правда, с кожистыми крыльями, каждый сгиб которых были украшен острыми шипами.
Непонятный зверек уселся поудобнее и принюхался. Короткие усы смешно зашевелились, черные бусинки глаз несколько раз лениво моргнули.
— Тут хорошо пахнет, — наконец невнятно прошепелявил Хорг. — Я чувствую, здесь можно было бы славно повеселиться. Кровь…
— Прошли те времена, когда я веселился, — поморщившись, перебил его мужчина. — Нет, Хорг. Я не собираюсь насылать на местных жителей моры и всяческие беды. Если честно, я вообще не хочу с ними общаться. Пусть живут, как жили прежде. А я займу свой фамильный замок, который столько лет пустовал. Он наконец-то дождался возвращения хозяина. Что же, я обрету тут покой. Я это заслужил.
Хорг ничего не ответил. Он совсем по-человечески вздохнул и вновь повел усатой мордой, как будто в очередном дуновении ветра почуял нечто знакомое.
— Идем, Хорг, — проговорил Дреган и рукой, затянутой в черную перчатку, привычно потрепал зверька по острым треугольным ушам. — Наш дом ждет нас.
Развернулся и неспешно принялся спускаться с холма, с которого проводил осмотр своих новых владений.
Часть первая
Замок и его обитатели
Глава 1
Я уныло размазывала ложкой по дну тарелки ненавистную манную кашу. Фу, какая же она гадкая! Склизкая, со множеством комочков. Просила же мать никогда не варить ее на завтрак.
— Ты не будешь? — спросил в этот момент мой брат Раус, который был младше меня на три года.
Я отрицательно мотнула головой, и он с готовностью придвинул к себе тарелку. Тут же отправил полную ложку в рот и зажмурился от удовольствия.
— Спасибо, Лютик, — прошамкал он с полным ртом.
Я не сумела сдержать улыбки.
Раус, по-моему, готов есть с раннего утра и до позднего вечера. Что самое удивительное — толстым он при этом не был. Скорее, коренастым и плотным, но не толстым, отнюдь. Брату было всего четырнадцать. Однако его силе мог бы позавидовать любой взрослый. На моих глазах он однажды приподнял толстенный ствол дерева, которое после сильного ветра упало и перегородило дорогу к озеру. А затем оттащил его подальше от тропинки, не особо запыхавшись при этом.
Кстати, об озере! Я ведь хотела с утра пораньше сбегать и искупаться. К обеду туда обязательно подтянется куча малышни. Будут визжать, брызгаться, шалить. К тому же я любила плавать нагишом, потому что платье вечно путалось между ног, а потом неприятно липло к телу. Ну уж нет, не нужно мне такое счастье. А прилюдно обнажаться мне по вполне понятным причинам совершенно не хотелось. Еще, не приведи небо, Грег припрется. Руки-то побоится распускать. В последний раз я знатно его по щекам отхлестала. Но и терпеть его сальные взгляды и пошлые шуточки как-то совсем не хочется.
И я решительно встала из-за стола.
— Лютик! — В этот момент мать отвернулась от раскаленной плиты, на которой что-то скворчало и плевалось жиром. — Ко мне тут намедни родители Грега подходили.
Я не удержалась и скорчила красноречивую гримасу.
Неужели этот рохля пожаловался на меня? Восемнадцать лет парню, а все защиты у родителей просит!
— Они говорят, что по осени готовы сватов к нам заслать. — Мама вытерла руки о передник и внимательно посмотрела на меня.
Моя гримаса превратилась в оскал боли.
Грег? Хочет заслать сватов ко мне? Но это же катастрофа!
— Он же противный, — подал голос Раус, который, не наевшись двумя тарелками каши, сооружал себе гигантский бутерброд из куска хлеба и пласта домашней буженины. — Толстый, волосы вечно жирные и аж три подбородка висят! Да и воняет от него кислятиной какой-то.
— Ну и что? — мать пожала плечами, не удовлетворенная такими доводами против свадьбы. — Главное, что семья Грега вполне зажиточная. Свое стадо коров держат, телят на продажу гоняют. И жить молодые будут в отдельном доме. Как раз достраивается.
— Мама! — вскинулась я, осознав, что та уже приняла решение. — Раус прав. Этот Грег мерзкий! От него воняет!
— Перед свадьбой помоется небось, — строго отрезала мать. — Жена на то и дана мужчине, чтобы любить и направлять на верный путь.
— У него даже грудь больше моей! — Я готова была заплакать от отчаяния.
Неужели родители и впрямь отдадут меня замуж за этого жирного свинтуса? Фу, меня аж передергивает от омерзения, как представлю, что Грег будет меня целовать и обнимать. Ему же ничего не стоит рыгнуть прямо при всех.
— Ты все равно готовить не умеешь, вот и похудеет. — Мать уперла руки в бока, всем своим видом показывая, что спор бесполезен. — Лютеция, и вообще, что ты ерепенишься?
Я грустно понурилась. Если мать назвала меня полным именем, то это верный признак того, что пора прекращать пререкаться. А то ведь точно хворостиной по спине получу, как получала уже не раз и не два. У матушки разговор с болтунами был коротким.
— Семья у Грега хорошая, — уже мягче продолжила мать, видимо, желая каким-либо образом подсластить неприятное известие. — Да и Грег вроде тоже парень ничего. Да, полноват малость. Но это дело поправимое. Глядишь, через годик уже малыша нянчить будешь. Тогда тебе не до разглядываний недостатков мужа станет. В общем, мы с отцом уже все обсудили. Нечего тебе в девках засиживаться. Как говорится, стерпится — слюбится.
— Я пойду, — хмуро проговорила я, не глядя на мать.
Внутри все звенело от негодования и несправедливости происходящего.
— Иди-иди, — милостиво разрешила мать, вновь повернувшись к плите. — Догуливай свои последние свободные денечки.
Я тихонько всхлипнула от столь своеобразного пожелания, но прикусила губу, не позволяя себе расплакаться в полный голос. И выскочила из кухни как ошпаренная.
Стоя на крыльце, я невидящим