Глава 1
Прикосновение к руке вытягивает меня из сладкого сна в объятия сладкого аромата. В сумраке белеет лицо в обрамлении светлых волос.
– Пора, – улыбается Заранея, сдвигая в сторону крыло Арендара. – Валерия, идём.
И хочется идти, бежать, прижаться к ней и сделать всё, что она пожелает. Я подаюсь вперёд. Рука Арендара крепче сжимается на талии. Он рычит в полудрёме.
– Арендар, – Заранея поглаживает его по плечу, заглядывает в глаза. – Отпусти. Сейчас ты должен спать. Просто спать.
Да, он должен спать, я чувствую – должен.
– Да, конечно, – Арендар кивает и закрывает глаза, его рука на моей талии ослабевает, соскальзывает.
– Спи, Арен, тебе сейчас не надо никуда спешить, – улыбается Заранея и обращает на меня сияющий взор. – Идём, моя дорогая.
Поднявшись с постели, накидываю халат. Заранея гладит лежащую на полу Пушинку. Та сонно моргает, посверкивая золотом глаз.
– И ты должна пойти со мной, – Заранея целует её в лоб.
В голове удивительно легко: ни волнения, ничего. Оглядываюсь на спящего Арендара.
– А ему не надо одеваться к ритуалу?
– Нет, моя милая, – Заранея подхватывает меня под руку и целует в щёку.
Да, не надо, я должна идти за ней.
В тусклом сиянии светильничков мы спускаемся по лестнице.
– Ничего, что я в халате? – опоминаюсь я.
– Не беспокойся, моя милая, всё хорошо. – Сама она одета в простое платье со скромным вырезом и совсем без украшений. Странно…
Крылатые караульные у дверей башни на нас не смотрят. В середине ночи почти все окна дворца темны. Пахнет свежестью и цветами. Сзади цокают коготки Пушинки.
Заранея проводит меня по парку, по широким и узким дворцовым коридорам к двери с табличкой:
«Исследовательское крыло.
Опасно.
Каждый входящий берёт на себя ответственность за свою жизнь».
– Что мы здесь делаем? – я виновато улыбаюсь Заранее.
– Я покажу тебе то, ради чего была построена эта часть дворца. Хотя потом оказалось, что это выгодное вложение и в других смыслах.
– Разве вы не ради исследований Линарэна уговорили императора построить эти лаборатории?
– Нет, на самом деле нет, прелестная моя, – Заранея поглаживает мою руку, холку Пушинки.
В глубине лабораторий урчат машины. Но Заранея сворачивает в одну из ближних дверей. В царство тысяч книг и лабиринтов полок, перемежающихся сотнями портретов. В основном мужских.
– Зачем мы здесь? – Оглядываюсь по сторонам.
– Скоро узнаешь, милая. Ты должна кое-что увидеть.
– А чьи это портреты? Родственников?
– Учёных. Величайших умов Эёрана и тех, кто произвёл впечатление на моего приёмного сына.
Заранея ведёт нас мимо бесчисленных полок, а я скольжу взглядом по серебряным табличкам: профессора, магистры. Видар с какой-то механической многорукой штуковиной в руках, вновь профессора и магистры.
«Император Видар, профессор Марджемир Флос с матерью, капитаном ИСБ Велерин Флосс (в девичестве Арго-Гаруф)».
Если бы Заранея сама не остановилась, я бы точно встала.
Флос – уже до боли знакомая фамилия. Ещё и Марджемир – пропавший глава рода, из-за которого семья обеднела.
Сбоку что-то щёлкает.
Гаруф – фамилия автора книги о величайшей потере века, тётя которого была Видящей… имя, я тогда не обратила внимания её на имя, больше интересуясь самими Видящими.
Только почему я интересовалась ими? Зачем?
Скольжу взглядом по кожаным штанам изображённых мужчин и женщины. В руках у одного из них телескоп. Знакомый телескоп: у дедушки один в один такой же! Даже засечка в виде молнии возле окуляра. А лицо держащего телескоп… такие знакомые светлые глаза… и… черты почти как у папы. Как у дедушки на редких старых фотографиях. А у женщины в форме волосы золотистого оттенка – как у меня. Молодой Видар рядом с ними улыбается. И судя по фону, они в Пат Турине.
Дыхание перехватывает, перед глазами вспыхивают искры магии.
Дедушка? Здесь изображён мой дедушка?.. Марджемир Флос?
– Идём же, – Заранея тянет меня за руку.
Боковая полка отодвинута, Заранея кивает на уходящие в полумрак ступени тайного хода.
Да, я должна идти. Мы с Пушинкой спускаемся первыми. Заранея – следом. Сдвигает полку, и та с щелчком встаёт на место.
Я знаю, что нужно просто идти вперёд и не думать, но настолько ошеломлена портретом, вероятностью того, что мой дедуля, мой замечательный дедуля, маг из Эёрана… это просто немыслимо. Как он оказался на Земле? Почему не вернулся сюда, к семье?
Семье… представительница которой пыталась меня убить. Элида-Элида…
Может, это какая-то ошибка?
Лестница заканчивается неожиданно, я спотыкаюсь о пол и едва успеваю ухватиться за Пушинку.
– Осторожнее, моя дорогая, – Заранея подхватывает меня под локоть и ведёт к массивным дверям.
Они открываются сами. Снова коридор, снова двери, ещё один коридор и двери.
– Зачем столько дверей? – не понимаю я.
– Некоторые заклинания вызывают такие сильные всплески магии, что их крайне сложно скрыть. Например, создание переходов между мирами: они нестабильны и для поддержания требуют так много магии, что следы канала отпечатываются в пространстве на годы. Этот подземный зал создан, чтобы скрыть перемещение между мирами, а эксперименты в лабораториях наверху своим фоном дополнительно маскируют выплеск.
– Но зачем вам скрывать перемещение между мирами?
– Понимаешь ли, моя дорогая Валерия, – Заранея целует меня в щёку, целует идущую рядом Пушинку. – Драконов правящих родов усиливают их женщины. Даже если вырезаешь все семьи, в которых когда-либо появлялись избранные для данного рода, существует вероятность, что случайная иномирянка окажется парой.
– Как мама Арендара? – вроде я должна беспокоиться из-за упоминаний убийств, но Заранея такая милая, добрая, чистая, что её не портят даже эти слова.
– Совершенно верно. Но есть менее хлопотный способ: запечатать магию избранной или будущей денеи и отправить её в другой мир. Тогда артефакт никогда не найдёт дракону пару, а если добавлять крови такого дракона на артефакт перед отбором его родственников, им тоже никто не достанется. Гениально, правда?
– Конечно, гениально, – поспешно киваю я, ведь так хочется порадовать Заранею, соглашаться с ней во всём.
Но она почему-то хмурится.
– Надо же, я почти обожаю Халанхара, – Заранея качает головой, – с ним хотя бы поговорить можно.
Перед нами отворяется очередная дверь. Линарэн стоит перед каменным постаментом. Сунув руки в карманы, насмешливо на меня смотрит. Он какой-то не такой. На макушке поблёскивают серебром гогглы.
Пол, стены и потолок огромного зала покрыты