Джон Стивенс
Изумрудный атлас. Книга расплаты
John Stephens BOOKS OF BEGINNING: The Black Reckoning
Печатается с разрешения автора и литературных агентств Writers House LLC и Synopsis Literary Agency
© Copyright © John Stephens, 2015
© Е. Столярова, перевод на русский язык
© ООО «Издательство АСТ», 2015
Посвящается моим сестрам
Пролог
Эмма колотила гиганта по спине, пыталась дотянуться до лица, чтобы выцарапать ему глаза, пиналась и извивалась, – бесполезно. Рурк перекинул ее через плечо, так что она почти не могла двигаться, и широкими уверенными шагами направился к пылающему проходу посреди поляны.
– Эмма!
– Эмма!
Из темноты ее звали два голоса. Эмма изогнула шею, чтобы рассмотреть что-нибудь среди окружающих поляну деревьев. Первый голос был голосом ее брата Майкла. Второй же – впервые Эмма услышала его за несколько минут до того, как Рурк сбросил чары, превратившие его в точную копию Габриэля, – принадлежал Кейт, ее сестре, которую она считала потерянной навсегда.
– Кейт, я тут! Кейт!
Эмма извернулась, чтобы посмотреть из-за спины Рурка, сколько шагов осталось до портала, сколько у нее еще времени…
Портал представлял собой деревянную арку, охваченную языками пламени. Они подошли уже достаточно близко, чтобы Эмма почувствовала жар огня. Еще три шага, и будет слишком поздно. Вдруг в огне появился человек и сделал шаг им навстречу. Это был мальчик возраста Кейт или, может, немного старше. Его фигуру скрывал темный плащ, и, хотя капюшон был отброшен на плечи, из-за пылающего огня лицо оставалось в тени. Эмма смогла разглядеть только блестящие зеленые глаза.
Потом она увидела, как мальчик сделал движение рукой…
Глава 1
Пленница
– Выпустите! Выпустите меня!
Эмма чуть не охрипла от крика. Руки тряслись и болели – так долго она молотила кулаками по железной двери.
– Выпустите меня!
Проснувшись несколько часов назад – дрожащая, потная, с именем Кейт на губах, – она увидела, что находится одна в странной комнате. Эмму не волновало, что ночь давно закончилась – или как она попала сюда с поляны. Ей даже не было интересно, где именно она оказалась. Это было неважно. Ее похитили, она пленница, ей нужно сбежать. Все просто.
– Выпустите меня!
Подергав дверь и убедившись, что та заперта, Эмма принялась изучать камеру в поисках каких-нибудь путей к бегству. Но их не было. Стены, пол и потолок были сложены из огромных каменных блоков. В трех маленьких окнах виднелось только голубое небо – но даже они находились слишком высоко, чтобы Эмма могла достать. Еще в камере была постель, на которой она проснулась – на самом деле просто матрас и пара одеял, – и немного еды: тарелка сухого хлеба, миска с йогуртом, желто-коричневый хумус, подгоревшее мясо неизвестного происхождения и глиняный кувшин с водой. Воду и еду Эмма вышвырнула из окна в порыве злости, о чем теперь жалела, потому что была голодна и очень хотела пить.
– Вы-пус-ти-те ме-ня!
Эмма в изнеможении прислонилась к двери. Сейчас ей больше всего хотелось сесть на пол, спрятать лицо в руках и расплакаться. Но потом она подумала о Кейт, своей старшей сестре, и о том, как слышала ее голос, пока болталась на спине у Рурка. Кейт вернулась из прошлого, только чтобы умереть на их глазах. А Майкл, хоть и был хранителем Книги жизни, не смог ее оживить (поэтому Эмма задавалась вопросом, зачем такая Книга вообще нужна). Но она же слышала голос Кейт! Выходит, у Майкла получилось! А это означало, что Эмма будет рыдать с вероятностью чуть меньше нуля целых, нуля десятых процента.
– ВЫ-ПУС-ТИ-ТЕ МЕ-НЯ! – она все еще прижималась лбом к холодному металлу, чувствуя, как по нему расходится вибрация от ее ударов.
– ВЫ-ПУС…
Эмма замерла и задержала дыхание. Все время, пока она стучала в дверь и кричала, ответом была полная тишина, но теперь она различала шаги. Они доносились откуда-то снизу и сперва были едва слышны, но с каждой секундой становились громче. Эмма отскочила от двери и огляделась в поисках оружия, снова обругав себя за то, что вышвырнула в окно глиняный кувшин.
Шаги приближались. Теперь она отчетливо слышала тяжелое ритмичное «бум-бум-бум». Эмма решила, что как только дверь откроется, она выскользнет мимо тюремщика – кем бы он ни оказался. Майкл ведь все время твердил об элементе неожиданности, верно? Если бы только большой палец ноги так не болел… Эмма была почти уверена, что сломала его, когда пинала дверь.
Шаги остановились прямо за дверью. Затем раздался металлический лязг отодвигаемой задвижки. Девочка напряглась, готовясь к рывку.
Дверь открылась, и Рурк протиснулся внутрь, разрушив все планы Эммы на побег. Великан заполнил дверной проем, так что мимо него не проскочила бы и муха.
– Что тут у нас… Как расшумелась!
Он был одет в длинное черное пальто с высоким воротником, отороченным мехом. На ногах его красовались такие же черные сапоги, доходящие почти до колен. Рурк улыбался, обнажая километры огромных белых зубов. Кожа гиганта была гладкой, без единого шрама; исчезли даже ожоги, которые оставил на его лице вулкан, – Эмма видела их, когда он схватил ее на поляне.
Девочка инстинктивно вжалась спиной в стену, но все же заставила себя поднять голову и посмотреть Рурку прямо в глаза. Затем она с преувеличенным спокойствием сказала:
– Габриэль тебя убьет.
Великан рассмеялся, как герои фильмов – запрокинув голову, так что его смех отразился от потолка.
– И вам доброго утра, юная леди.
– Где я? Долго я тут?
Раз уж Рурк стоял перед ней, а вероятность побега стремилась к нулю, Эмма хотела хотя бы получить ответы на вопросы, которые раньше ее не интересовали.
– Всего лишь с прошлой ночи, крошка. А по поводу места – ты на краю света, и все вокруг заколдовано. Твои друзья могут пройти рядом и даже этого не понять. Тебя не спасут.
– Ха! Твои глупые заклинания не остановят доктора Пима. Он просто сделает так, – Эмма щелкнула пальцами, – и все здесь разнесет!
Рурк улыбнулся, как улыбаются взрослые детям, когда не воспринимают их всерьез. Если бы Эмме позволял рост, она немедленно дала бы ему в челюсть.
– Думаю, крошка, ты переоцениваешь своего волшебника и недооцениваешь моего господина.
– О чем ты? Этот болван, Грозный Магнус, давно мертв. Нам сказал доктор Пим.
Еще одна раздражающая улыбка. Он и впрямь напрашивался.
– Был мертв, малышка. Но теперь нет. Мой господин вернулся. Ты же сама его видела.
– Никого я не ви…
Внезапно Эмма осеклась. Она вспомнила зеленоглазого мальчика, вышедшего из пламени. С этими воспоминаниями на Эмму будто упала тень и все вокруг потемнело. Она старалась сбросить ее, говоря себе, что это невозможно, что этот мальчик просто не мог быть Грозным Магнусом…
– Ага, вспомнила, – сказал Рурк.
В его словах, слегка искаженных ирландским акцентом, звучал триумф. Однако он напрасно ждал, что маленькая истощенная девочка упадет на землю и будет плакать, кричать и биться в истерике, – а потом сдастся. Прежде всего, Эмма была борцом.