Читать «Любовь насмерть»

© Данилова А., 2018

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2018

Она появилась перед дверями моего бара примерно в половине первого ночи. Я уже закрылся после того, как ушел последний посетитель, скучный и неразговорчивый писатель Аркаша Ванин, и начал прибираться, поднял уже несколько стульев на столики и стал протирать полы.

Она стучала в стеклянную дверь, зеленую от подсвеченной фонарем листвы моего сада, стучала едва слышно, редкими осторожными ударами, и я даже не сразу расслышал. В баре довольно громко звучала музыка, и я, орудуя шваброй, напевал себе что-то под нос.

Когда же я все-таки понял, что стучат, подошел к двери и увидел бледно-зеленое лицо девушки, словно оживший кадр фильма про десять негритят, – мне показалось, что голова ее покрыта тиной.

Я распахнул дверь, и первое, что мне бросилось в глаза, – это залитая кровью белая рубашка незнакомки и невероятно бледное лицо. Она была страшно напугана. Откуда она взялась в нашем поселке, что здесь делает? Ясно было, что с ней случилась беда. Я схватил ее за руку и втащил в бар, поскольку вполне мог допустить, что она либо ранена, либо ее кто-то преследует. И запер за нею дверь.

– Что с вами случилось, сударыня? – спросил я, пытаясь определить источник крови и вообще ее физическое состояние.

– Мне надо спрятаться.

– Да это понятно. Считайте, что уже спрятались.

Я взял ее за руку, причем скорее для того, чтобы удостовериться, что она не призрак, а вполне себе реальная девушка. Нет, я, конечно, не верю в призраки, но кто знает на самом деле, существуют они или нет. Я все-таки склонен думать, что мы ничего о потустороннем мире не знаем. Если бы их не было, то с чего бы все о них говорили, писали. И вообще я увлекся.

Девушка была живая, реальная, но очень холодная. Просто замерзла. А еще у нее зубы стучали. Вот этот звук я слышал отчетливо. Нервы, ночной холод.

Я усадил ее за столик, предварительно опустив стулья, принес ей стакан с виски, придвинул молча к ней – пусть сама решает, выпить или нет.

Она взяла тонкой бледной рукой стакан и поднесла ко рту. Зажмурившись, выпила.

У нее были длинные каштановые волосы, узкое белое лицо и большие темные глаза. Понятное дело, что волосы были растрепаны, она явно бежала, да и ночная рубашка ее была снизу бурая от грязи и травы. На ногах у нее были смешные цветные калоши, какие носят садовницы. Я знаю многих жителей нашего писательского поселка, но эту девушку ни разу не видел. Скорее всего, она приехала к кому-то в гости. Возможно, этот «кто-то» ее обидел. Так подумал я, потому что ничего другого мне в голову тогда не пришло. Наш поселок небольшой, часть его расположена на ровной местности и очень хорошо проглядывается, и там живут в основном «аборигены», как я их называю, то есть коренные жители, преимущественно фермеры, да работники железной дороги. Писательская же братия и художники проживают в лесистой части, можно сказать, в лесу. Высокие ели едва скрывают один коттедж от другого. Но поскольку мой дом находится тоже в лесу, и бар я открыл, чтобы поить и кормить своих прозаиков и поэтов, потому что «аборигены» пьют водку в маленьком ресторанчике на берегу озера, а это далеко от нас, то я и решил, что эта девушка все-таки имеет отношение к «нашим».

– Что с вами случилось?

– Доктора убили, – сказала она, уставившись в одну точку.

– Доктора Селиванова? – В последнее время я общался лишь с одним доктором, он был постоянным посетителем бара, и я очень ему симпатизировал. При слове «доктор» я представил себе именно его лицо – милое, бородатое, с лучистыми веселыми глазами. – Макса, что ли?

– Да, – сказала она, поджав губы.

– Когда?

– Думаю, примерно час тому назад. Я уже легла, как вдруг услышала какие-то голоса, крик… Точнее, все не так. Сначала я услышала шум, крик, затем звук, похожий на выстрел. Затем еще один. Это потом уже более отчетливо услышала крик… женский… Или же одновременно, я не могу точно сказать… Потом закричал Макс… Я выглянула в окно, там горел фонарь, мощный такой фонарь, и я увидела там, на дороге, ведущей к дому, какое-то белое пятно. Я вышла на крыльцо и позвала Макса, но он не отвечал. Тогда я пошла к этому пятну. Это была девушка в белом свитере и джинсах. Совсем молодая. Она лежала на обочине дороги, в траве. Ее убили выстрелом в сердце, там вот такущее красное пятно на свитере. А рядом, я потом уже заметила, лежал Макс. И он тоже не дышал. Его тоже убили.

– Но я ничего не слышал. Дом доктора Селиванова не так далеко от меня. – Я очень хотел, чтобы доктор был жив. Пусть лучше девушка окажется сумасшедшей.

– Это как в кино. – Она подняла на меня глаза с расширенными зрачками и усмехнулась, как бы понимая, что я не желаю ей верить. – Возможно, днем я бы и не услышала его, но ночью он прозвучал особенно четко. Я же проснулась.

Она сделала еще один глоток виски и откинулась на спинку стула.

– Если вы не поможете мне, то меня арестуют, решат, будто это я его убила.

– А вы кто?

– Да в том-то и дело, что я – никто. И это продолжается уже два года.

Я ничего не понимал.

– Назовите хотя бы свое имя.

– Оля.

– Давайте поступим так. Я отведу вас сейчас в комнату и уложу в постель. А утром, когда вы проснетесь и окончательно придете в себя, мы и поговорим.

– Вы не сдадите меня? Я же никого не убивала. – Голос ее поплыл от слез. Ей так хотелось верить.

– Нет, не сдам. Не выдам.

– Вы можете сами пойти туда и убедиться, что я не сумасшедшая, что не придумала все это. Или что мне это не приснилось. Ну и вызовите полицию, что же делать?

Она встала и, запрокинув голову, словно для того, чтобы виски точно попало в горло, допила его. Вздохнула.

– Я дам вам и одежду. Свою рубашку или пижаму, что хотите.

– Да мне как-то все равно. Просто холодно.

Ее одежду, выпачканную в крови, я сжег в камине.

Я дал ей свой свитер и уложил наверху, в маленькой спальне, которую использовал как комнату для гостей. Она, как ребенок, молча подчинилась, легла, закрыв глаза и подложив под щеку ладони. Я выключил лампу, вышел из спальни и подумал, что и эта сцена могла бы быть фрагментом моего сна. Однако, спустившись в бар, я взял фонарь и вышел из дома, отправился в сторону дома доктора Селиванова. Макс Селиванов, доктор-терапевт, купил коттедж в нашем поселке у одного спившегося нашего товарища