Валерий Георгиевич Рощин
Солнечный ветер
© Жмак В., 2018
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018
* * *Пролог
Орбита Земли; борт космической станции «Салют-6» – борт космического корабля «Союз»
Октябрь 1977 года
– «Орлан», посмотрите внимательнее. Дистанция между кораблем и объектом менее пятисот метров. Его скорость немного выше, и он постепенно вас догоняет. Размеры объекта таковы, что не заметить его невозможно…
В голосе руководителя полетов слышались и тревога, и усталость. За последние шесть часов он уже четырежды предупреждал экипаж о странном объекте и никак не мог понять, почему космонавты его не видят.
– Ну?.. Теперь наблюдаете?
Переглянувшись с бортинженером Володей Байдуковым, командир экипажа Александр Сергеев вздохнул:
– Нет, «Заря», не наблюдаем. По указанным азимуту и удалению – чисто.
– Ничего не понимаю! Ерунда какая-то, – в сердцах сказал руководитель. – Но в любом случае, «Орланы», будьте предельно внимательны.
И умолк.
Явление действительно представлялось странным. Четырежды в опасной близости от советской станции с разными курсами и на различных скоростях пролетал неизвестный объект, который космонавты почему-то визуально не наблюдали. Ни самого объекта, ни следа от него, ни темного контура, ни отблесков в лучах то восходящего, то заходящего солнца. Мелких метеоритов и таких же мелких обломков космических кораблей наземные локационные станции обнаружить не могли. Значит, объект был достаточно крупным и в то же время невидимым. Это удивляло и вызывало обоснованные опасения.
Настораживало и поведение объекта. Он словно присматривался к станции и ее обитателям. Словно изучал и испытывал на прочность.
– Да черт бы с ней, с этой странностью, Саша, – мрачно изрек инженер, продолжая глазеть в иллюминатор. – Если бы не сопутствующие ей отказы.
Командир согласился:
– Это верно, Володя. Уж и не знаешь, чего ждать от следующего появления…
Долго и в этот раз ждать не пришлось. Секунд через сорок на одной из панелей центрального пульта управления станции сработала световая индикация отказа сразу двух систем: вентиляции и автоматической передачи информации с целевой научной аппаратуры.
Негромко выругавшись, Байдуков поплыл в сторону пульта для тестирования и устранения отказов.
Сергеев поправил микрофон гарнитуры и принялся передавать «Заре» об очередных «сюрпризах»…
* * *Спустя полтора часа экипажу удалось справиться с отказами. Инженер долго копался в проблемном блоке системы шифрования и передачи информации, а командир занимался работой попроще – проверял параметры тока и включал «выбитые» автоматы защиты сети в модуле управления вентиляцией и обеспечения температурного режима.
– Справились, – удовлетворенно кивнул Володя Байдуков, закрепляя на специальном поясе плавающие рядом инструменты.
Сергеев вызвал ЦУП:
– «Заря», я – «Орлан». «Заря», как меня слышите?
– «Орлан», «Заря» на связи, – тотчас откликнулся руководитель. – Слышу вас отлично.
– Отказы устранили. Обе системы функционируют без сбоев.
– Молодцы. Устали?
– Есть немного.
– Тогда отдыхать, братцы. Судя по телеметрии, состояние у вас не очень.
Усталость и впрямь одолевала обоих. После суток нервотрепки с отказами ужасно хотелось спать. Но командир все же поинтересовался:
– «Заря», а что там с объектом?
– Исчез. Прошел траверз станции, ускорился и пропал с радаров. Так что отдыхайте, пока есть такая возможность.
– Поняли вас. До связи…
* * *Встревоженный голос несколько минут пытался прорваться в сознание двух космонавтов. Те крепко спали. Перед отдыхом командир включил динамик радиостанции на полную громкость, но это не помогло – усталость срубила обоих.
– «Орланы», я «Заря»! «Орланы», ответьте «Заре»!.. – надрывался руководитель. – «Орланы», где вы там, черти?! Ответьте!
Наземные станции дальней радиолокации уже пятнадцать минут вели вновь появившееся неизвестное космическое тело. Ничего нового в его поведении операторы не выявили: взялось из ниоткуда, выполнило дугообразный маневр и стало медленно приближаться к станции. «Ну а если ничего нового нет, то жди отказов», – с тревогой думал руководитель полетов. И вновь вызывал экипаж…
Первым начал пробуждаться командир. К громкому и требовательному голосу РП оба космонавта за время полета привыкли – он вряд ли вырвал бы из приятной сонной неги. Сознание стало медленно пробуждаться из-за странного едкого запаха и призывного писка аварийной сигнализации.
– Володя! Володя, проснись! – быстро отстегивал привязные ремни Сергеев.
Инженер открыл глаза.
– А? Что?.. Что случилось?
– У нас что-то горит! Запах чувствуешь?!
Байдуков шустро покинул спальное место, оттолкнулся от борта и перелетел к ЦПУ.
– Задымление в отсеке пневмогидравлической системы, – моментально поставил он «диагноз».
Через пару секунд командир докладывал на Землю об аварийной ситуации на борту. Зная о неприятных сюрпризах при появлении рядом со станцией странного объекта-невидимки, сотрудники Центра управления были готовы ко всему, однако услышав о задымлении, не на шутку заволновались. Огонь и дым на борту любого космического корабля являлись главными признаками ЧП с самой высокой степенью опасности.
– «Орланы», во‐первых, проверьте давление в системе! – подсказывал действия руководитель.
Командир с инженером сообща выполняли действия.
– Давление в норме!
– Пусть один из вас осмотрит внутреннюю обшивку в кормовой части станции.
– Осмотр ничего не дал. Несмотря на стойкий запах гари, источник задымления не обнаружен.
– Обшивка на ощупь теплая?
– Да, градусов на пять-семь выше обычного.
– Разбирайте! Немедленно разбирайте панели!..
* * *Когда из обшивки напротив аварийного отсека космонавтами был удален первый лист, внутреннее пространство станции моментально наполнилось сизым дымом.
– Может, надеть дыхательные маски? – откашлявшись, предложил инженер.
– Нет времени! Давай посмотрим, в чем там дело…
Ситуация ухудшалась с каждой секундой. Космонавты отрывали панели обшивки одну за другой, приближаясь к тлевшему источнику, а дыма внутри станции становилось все больше и больше.
– Саша, Володя, приказываю начать эвакуацию! – гремел из динамиков голос руководителя. – Слышите меня?! Приказываю покинуть станцию!..
Они слышали команду, но хотели спасти положение. Оба хорошо знали конструкцию «Салюта»; под сорванными листами должны были находиться трубопроводы пневмогидравлики и жгуты электропроводки. Сергеев с Байдуковым их не видели. Задерживая дыхание, они лишь ощущали исходившее откуда-то тепло.
– Ни черта не видно! Можно разобраться только на ощупь! – откашливаясь, крикнул инженер. – Слишком много дыма.
– Уходим, Володя, – приказал Сергеев.
– Дай мне минуту. Я доберусь до источника!
– Не могу, Вовка! Валим, иначе будет поздно!..
Оттолкнувшись от конусообразного кожуха телескопа, космонавты поплыли к переходному отсеку, за стыковочным узлом которого находился их «Союз».
– Володя, закрывай люк! Я готовлюсь отчалить! – крикнул командир, занимая место в своем ложементе.
Инженер не ответил.
Окинув взглядом небольшой объем спускаемого аппарата, Сергеев не нашел друга.
– Володька, ты где?! – рванул он обратно.
В узком переходном отсеке станции еще можно было что-то разглядеть. Дальше – там, где пространство расширялось почти до четырех метров – все тонуло в сизом густом тумане.
– Володя! – крикнул Сергеев. – Володя, откликнись!!
Инженер молчал.
Возвращаться в рабочее помещение станции было равносильно самоубийству. И все же командир решился.
Закрыв рот рукавом комбинезона, он нырнул в задымленное пространство и принялся искать друга…
Глава первая
СССР; Москва; ГНИИ авиационной и космической медицины – Московская область; Звездный городок
Октябрь – ноябрь 1977 года
Одноместная палата центрального корпуса ГНИИ космической медицины совсем не походила на палаты обычных городских больниц или клиник. Специальная широкая кровать с регулируемым наклоном изголовья, кондиционер, небольшой холодильник, журнальный столик перед удобным креслом, цветной телевизор на ножках, на большом окне горизонтальные жалюзи. Над кроватью пульт управления светом и