Он улыбнулся мне слабой иронической улыбкой.
– Я не о правительстве волнуюсь, саксоночка. О людях по соседству. Не губернатор повесил О’Брайенов и спалил их дом, так ведь? Это был не Ричард Браун и не индейцы. Это сделали не во имя закона и не ради наживы, это сделали из ненависти. Причем, скорее всего, О’Брайенов убили те, кто их знал.
У меня по спине побежали мурашки. На Ридже было много разговоров и политических разногласий, но до драк пока не доходило, не говоря уж об убийствах и поджогах.
Но дойдет.
Я помнила все слишком хорошо. Бомбоубежища, талоны на питание, дух единения перед лицом ужасного врага. Истории из Германии и Франции. Про людей, на которых донесли, сдали СС, вытащили из собственных домов, и о других, которые прятались на чердаках и в амбарах, которых переправляли через границу. Во время войны правительство и армия были угрозой, но часто именно соседи решали твою судьбу.
– Кто? – спросила я прямо.
– Можно гадать, – ответил Джейми, пожимая плечами. – Макгилливреи? Ричард Браун? Друзья Ходжепила, если они у него были. Индеец, которого ты встретила – Доннер, – если он еще жив? Нил Форбс? Он затаил обиду на Брианну, и они с Роджером должны об этом помнить. Хирам Кромби и его люди?
– Хирам? – переспросила я с сомнением. – Конечно, он не особенно тебя жалует, а уж меня и подавно, но…
– Ну, я не уверен, – признал он. – Но это возможно, да? Его люди не поддерживали якобитов, вряд ли их обрадует перспектива скинуть короля с трона по другую сторону океана.
Я кивнула. Кромби и остальные должны были поклясться в верности королю, прежде чем им позволили отплыть в Америку. Джейми тем более должен был принести подобную клятву, это было условием его помилования. И теперь у него не было другого выхода, кроме как нарушить ее. Но когда?
Джейми перестал барабанить пальцами, они спокойно лежали на столе, рядом с письмом.
– Я думаю, ты права, саксоночка.
– Насчет чего? Насчет будущего? Ты и так это знаешь, – сказала я немного удивленно. – Бри и Роджер сказали тебе то же самое. К чему ты это?
Он медленно провел рукой по волосам.
– Я никогда не сражался за принципы, – произнес он задумчиво и покачал головой. – Только из необходимости. Интересно, это как-то меняет дело?
Он не выглядел расстроенным, в его голосе звучало одно только отстраненное любопытство. Однако мне это показалось тревожным знаком.
– Но в этот раз есть принцип, – возразила я. – На самом деле, это, может быть, первая война, в которой будут воевать за принцип.
– Вместо чего-нибудь более существенного, вроде торговли или земли? – спросил он, приподнимая одну бровь.
– Я не говорю, что земля или торговля не имеют к этому никакого отношения, – ответила я, попутно размышляя, когда я успела стать защитницей Американской революции – исторического события, о котором я знала только из школьных учебников Брианны. – Но эта борьба куда серьезней, тебе так не кажется? «Мы считаем самоочевидными следующие истины: что все люди созданы равными; что они наделены своим творцом неотчуждаемыми правами; что в число этих прав входят жизнь, свобода и возможность добиваться счастья».
– Кто это сказал? – спросил он заинтересованно.
– Томас Джефферсон скажет в честь новой республики. Документ назовут Декларацией независимости.
– Все люди, – повторил он. – Как думаешь, он и индейцев тоже имеет в виду?
– Я не знаю, – ответила я немного раздраженно, чувствуя, что меня загоняют в угол. – Я его не встречала. Если встречу, то спрошу, ладно?
– Неважно, – он поднял ладонь, отметая мое предложение. – Я сам спрошу, у меня будет такая возможность. А прежде поговорю с Брианной, – он посмотрел на меня. – Что касается принципов, саксоночка…
Джейми откинулся в кресле, сложил руки на груди и прикрыл глаза.
– «Ибо доколе хоть сотня из нас останется в живых, никогда и ни в коей мере не покоримся мы английскому владычеству. Ведь не ради славы, богатств или почестей мы сражаемся, но единственно во имя свободы, кою каждый добрый человек утратит лишь вместе с жизнью». Арбротская декларация[4], – сказал он, открыв глаза, и криво улыбнулся. – Написана около четырех столетий назад. Так что там насчет принципов?
Он поднялся с кресла, но остался стоять перед обшарпанным столом, который использовал для решения всех официальных дел, глядя на письмо Эша.
– Что касается моих собственных принципов… – начал он, как будто говоря сам с собой, но следом посмотрел на меня, словно вспомнив, что я еще здесь. – Я отдам ружья Птице. Хотя через пару лет могу пожалеть об этом, когда обнаружу, что дула наставлены на меня. Но он все равно получит их и решит сам, что делать дальше, чтобы защитить себя и своих людей.
– Цена чести, да?
Он посмотрел на меня с бледным подобием улыбки.
– Зови это компенсацией.
Глава 54
Барбекю Флоры Макдональд
Плантация Риверан,
6 августа, 1774
Что говорят живой легенде? Или мужу легенды, если уж на то пошло?
– О, я точно упаду в обморок, так и будет. – Рейчел Кэмпбелл так активно обмахивалась веером, что создавала вокруг ощутимый бриз. – Что же мне ей сказать?
– Доброго дня, миссис Макдональд? – предложил ее муж, пряча улыбку в уголках обветренных губ.
Рейчел сердито хлопнула его веером, так что он охнул и отпрянул в сторону. Несмотря на тридцать пять лет разницы, Фаркуард Кэмпбелл обращался с женой легко и игриво, совсем непохоже на его обычную величавую манеру держаться.
– Я точно упаду в обморок, – снова заявила Рейчел, видимо решив, что это будет лучшая стратегия.
– Что ж, поступай как душеньке угодно, любимая, но если упадешь, то поднимать тебя придется мистеру Фрэзеру, моим древним костям такое уже не под силу.
– О! – Рейчел бросила быстрый взгляд на Джейми, который ей улыбнулся, и тут же спрятала проступивший румянец за веером. Хотя девушка явно нежно относилась к своему мужу, она не скрывала восхищения моим.
– Ваш покорный слуга, мадам, – по-рыцарски заверил ее Джейми, кланяясь.
Она захихикала. Мне не нравится оговаривать женщин, но она явно захихикала. Я поймала взгляд Джейми и скрыла собственную улыбку за веером.
– А что вы скажете, мистер Фрэзер?
Джейми поджал губы и задумчиво сощурился на яркий солнечный свет, льющийся сквозь ветви вязов, окаймляющих лужайку Риверана.
– Ну, думаю, я скажу, что рад, что в честь ее приезда стоит такая славная погода. В прошлый раз, когда мы встретились, шел дождь.
У Рейчел упала нижняя челюсть, а за ней на лужайку упал и веер. Ее муж, громко покряхтывая, наклонился, чтобы подобрать его, но Рейчел уже не обращала на него внимания.
– Вы встречались с ней? – выкрикнула она с круглыми от удивления глазами. – Когда? Где? С прин… С ним?
– О нет, – ответил Джейми с улыбкой. – На острове Скай. Я поехал туда с отцом – кажется, за овцами. И нам посчастливилось встретить в Портри Хью Макдональда из Армадейла, отчима мисс Флоры, верно? Он взял девчушку вместе с собой в город.
– О! – Рейчел была в восторге. – И она была красива и любезна, как ее описывают?
Джейми нахмурился, припоминая.
– Вообще-то нет. Но у нее тогда был ужасный грипп, без сомнений, она выглядела бы гораздо лучше без красного носа. Любезна? Я бы так не сказал. Она стащила кусок мясного пирога прямо у меня из рук и съела его.
– И сколько вам обоим было в то время? – спросила я, видя, как рот Рейчел в ужасе открывается.
– Ну, может, шесть, – ответил он весело. – Или семь. Я не помню, помню только, что пнул ее в голень, когда она украла мой пирог, а она дернула меня за волосы.
Оправившись от шока, Рейчел принялась выпытывать у Джейми больше подробностей, но он только отшучивался.
Конечно же, он