Перемежая проклятия и молитвы, Яков попытался встать, но ноги подвели его. Отвести взгляд от блестящих глаз покойника было невозможно.
Столяр уже нечленораздельно выл, не слыша сам себя и все глубже погружаясь в совершенно незнакомый, животный ужас.
Желудок взбунтовался, Яков рефлекторно дернул головой, и только благодаря этому смог больше не смотреть на тело. Все выпитое и съеденное несчастным столяром оказалось на утоптанной земле. Якова мучительно выворачивало, но сейчас он был рад чувствовать хоть что-то, кроме дикого, парализующего страха.
От тошноты Яков слегка опомнился, и снова начал бормотать слова молитвы.
Топота патруля, прибежавшего на крики, столяр не слышал. Его трясло. Так и не поднявшись на ноги, бормоча "Отче наш" и всхлипывая, столяр отползал подальше от кошмарных мертвых глаз.
*****
С передачей дела Виктор управился довольно быстро. Хмырь чуть ли не кинулся на шею инквизитору, горя желанием сотрудничать. Так что у младшего следователя осталась масса времени для своей работы.
Ирония судьбы — избавиться от кучи бумаг, чтобы было время оформить другую кучу.
Виктор аккуратно подшил последний лист обвинительного заключения. Теперь ни один хитроумный адвокат не сможет развалить дело в суде. Выкусите, советники юстиции. Больше бумаги — чище… хм… совесть.
Следователь встал из-за стола, привычно увернулся от светильника, свисавшего с потолка прямо над головой, расправил затекшие плечи и, стараясь ничего не задеть в небольшом кабинете, с удовольствием потянулся.
С первого этажа тянуло упоительным запахом жареной колбасы с чесноком. Видимо, дежурный сержант решил подкрепиться. Виктор непроизвольно сглотнул слюну. Можно было бы спуститься и напроситься на ужин (или завтрак? время-то к рассвету)… Но нечего побираться у сержантов. Не позаботился о себе сам — терпи. Нельзя нижним чинам демонстрировать свои слабости.
Его бывший наставник по учебке, старший следователь Жданович, однажды, хохоча, назвал это "шляхетским гонором".
Что ж, он был прав. Как и в том, что ничего хорошего этот гонор, скорее всего, Виктору не принесет. Но бывший рыцарь Гётской империи не понимал, как можно иначе. Он избавился от приставки "фон" к своей фамилии, но как избавиться от самого себя?
Да и зачем?
Виктор с сожалением представил шкворчащую на сковородке колбасу и решительно уселся обратно на предательски скрипнувший стул.
В углу зашуршало. Толстая нахальная мышь пыталась утащить в щель под сейфом засохшую хлебную корку. Корка была великовата, но мышь не сдавалась. Натужно пища, тянула добычу в нору.
Виктор мысленно плюнул. Мало того, что кто-то из коллег оставляет в кабинете объедки, так еще и мыши завелись! Только изгаженных и обгрызенных протоколов не хватает следственному управлению. Стража, конечно, не самая богатая контора в Княжестве, но простейший амулет от грызунов можно завести? Если уж котов в управе "Уложение о Страже" запрещает, чтобы не нервировать служебных собак?
Виктор прекрасно понимал, что никакого амулета, как и других колдовских полезностей, ему на службе не видать. А ведь несколько лет назад он и не задумался бы о магическом решении проблемы. В Гётской империи само по себе обладание магическими способностями совсем недавно перестало быть причиной немедленного обвинения с перспективой костра. Здесь, в Гнездовском княжестве, магия была почти обыденной частью жизни. Первые полгода Виктора это слегка нервировало. Потом привык — все равно амулеты, артефакты, магическая медицина и тому подобное не по карману младшему следователю.
Так что Виктор топнул на мышь, мгновенно исчезнувшую под сейфом, выкинул в открытое окно корку и решил к следующему дежурству прикупить пару мышеловок. "А вот коллег предупреждать — это лишнее, — ехидно хмыкнул он про себя. — Кто попадется — сам дурак". Виктор был даже чуть-чуть благодарен мыши — на пару минут она отвлекла от мыслей о пропущенном ужине.
Но ничего. Скоро булочник из лавки напротив начнет топить печь, и через часок Виктор разживется парой большущих, румяных пирогов с мясом и рубленой зеленью. А там и до окончания дежурства недалеко, можно будет пойти домой отсыпаться.
"Следствие — это терпение!", — усмехнулся Виктор, вспомнив одну из любимых присказок наставника.
Тряхнув головой, чтобы избавиться от манящего образа пирожков (а сержансткая колбаса пахла уже совсем невыносимо!), Виктор достал из сейфа следующее дело, требующее правильного оформления.
Молодого подчиненного шеф гонял в хвост и в гриву, справедливо полагая, что чем больше дел у него будет — тем быстрее салага наберется опыта, и станет пригоден для расследования чего-то посерьезнее уличных грабежей и простой поножовщины. Так что вся жизнь Виктора была сплошной чередой выездов на места происшествий, допросов и протоколов.
"Потерпевший показал, что о наличии у него крупной суммы денег при себе (128 \сто двадцать восемь\ серебряных марок) были осведомлены… "
И так далее, и тому подобное. Хотя чаще все же так:
"Ну, он как ляпнул, что Звездочка лучшая лошадь в забеге, так мне прям непохорошело. Да что он понимает, хренов сморчок! Ну, я и вдарил дураку — так, ума прибавить, а он… Э, начальник, ты чего там написал мудреного? Какой конфликт на почве…? Это ты про Звездочку, что ли? Все ж как Божий день — это ж не лошадь, это облезлый скелет с копытами! Не то, что выиграть — круг толком пробежать не может! А, это ты протокольными словами, как у вас положено? Ну да… Хотя лучше напиши, что все дело в дури его беспросветной!"
Вопреки расхожему мнению, что основная работа следователя стражи — лично ловить злодеев, в непосредственном отлове Виктор участвовал, в основном, пока был курсантом учебки. Тогда, бывало, приходилось вместе с бравыми парнями из патрулей сначала догонять, а потом вязать — жулики и бандиты очень редко понуро подставляют запястья под наручники, чаще сопротивляются изо всех сил.
Догнать злодея для Виктора никогда не было проблемой. А вот задержать, не убив, остановиться в полувздохе от хруста свернутой шеи или проломленного черепа… Тут бывшему рыцарю пришлось потрудиться. Он до сих пор иногда с усмешкой вспоминал суеверный ужас, переходящий в панику, во взгляде одного из первых задержанных. Отставной пехотинец, решивший подзаработать разбоем, прекрасно понял, что был от смерти даже не на волосок — намного ближе.
Впрочем, закончилось все равно виселицей.
В должности следователя Виктор обязан "обеспечивать законность задержания" — то есть с важным видом стоять в сторонке, а не лично давать в морду. Получалось, конечно, по- разному…
Но, как ни крути, следователь — бумажная работа. Так что наточи перо, подлей чернил и зарабатывай мозоли на пальцах, а не ссадины на кулаках и не опыт обращения с короткой дубинкой — непривычной для бывшего рыцаря, но очень удобной штукой. Особенно, если тебе настоятельно рекомендуется никого не убить.
Вчера бывшего наставника Виктора, старшего следователя Ждановича, личным повелением Николая, князя