Читать «Лошадь. Биография нашего благородного спутника»

Посвящается всем коням мира, пронесшим меня по пути своих великих приключений

И еще – удивительной Диане Дэвидсон, моей подруге и поклоннице океана

…нет числа сокровищам его; и наполнилась земля его конями…

Wendy Williams

THE HORSE

The Epic History of Our Noble Companion

На обложке:

Картина Джорджа Стаббса «Уистлджакет»

© Vostock Photo Archive

© Wendy Williams, 2015

© Соколов Ю. Р., перевод на русский язык, 2017

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2019

КоЛибри®

Увлекательно и в высшей степени познавательно. Истинный подарок всем любителям лошадей.

Наконец появилась книга, подробно объясняющая долгое эволюционное преображение, в конце которого мир обрел современную лошадь со всеми ее великолепными породами.

Захватывающее чтение, которое раскрывает истинный драматизм эволюции лошади, рассказывает об истоках ее родословной и о давней влюбленности человечества в это самое величественное из животных.

Эта книга изменит ваше отношение к лошадям в лучшую сторону.

Узнайте больше о взаимоотношениях между человеком и его верным спутником – лошадью, чтобы понять всю глубину взаимной любви.

Исследование психологии, необычайно богатой эмоциональной жизни лошадей, их эволюции, биологии, истории взаимоотношений с человеком, рисующее совершенно новый образ этого благородного животного.

Повествование захватывает ум и затрагивает сердце. Превосходный рассказ об отношениях между лошадьми и людьми с точки зрения эволюции.

Глубокое изучение лошадей и истоков человеческого увлечения ими.

Ода одному из самых харизматичных млекопитающих на земле. Важная книга о наших непростых взаимоотношениях с животным, на которого мы охотились и которого почитали и приручали.

Искренний рассказ, пронизанный любовью к лошадям.

…Он несется по воздуху; земля звенит, когда он заденет ее копытом. Самый скверный рог его поспорит в гармонии со свирелью Гермеса.[1]

Некогда у меня жил невысокий конек, пегий с белой гривой метис моргановской породы, которого я самым определенным образом была недостойна. Конь этот являлся истинной жемчужиной в своем роде, a я была в то время еще слишком молода и невежественна, чтобы понимать это. Я воспринимала его как данность. По утрам я седлала его и ехала по вермонтской грунтовке в начальную школу, в которой преподавала игру на пианино. Там мой меринок оставался на привязи, упорно пытаясь пощипать траву, пока выбежавшие во двор на перемену дети бесконечно досаждали несчастному животному своими проявлениями симпатии.

Дети были в восторге от того, что на их школьном поле гулял конь. Не думаю, что сам Уиспер разделял их радость. Подозреваю, что он воспринимал рой возбужденных ребятишек как некое подобие стаи особенно крупных оводов – то есть как то, что оставалось только терпеть. Уиспер проявлял безупречное терпение по отношению к ним. Более вежливого коня у меня никогда не было.

Зимой я привязывала тонкие бревнышки к луке моего ковбойского седла и заставляла своего коня тащить их по снегу через лес к моему дому, где их ждала печурка. Я видела такой способ по телевизору, и он казался мне чрезвычайно романтичным. Уиспер, уверена, не разделял моей любви к подобной экзотике. Я получала с этих бревен свои БТЕ,[2] а на его долю выпадала тяжелая работа. Я нагружала коня, но он никогда не жаловался и даже ни разу не лягнул меня, хотя, бесспорно, имел на это право. Мне бы хотелось прожить собственную жизнь с таким же достоинством и силой духа.

Некоторые люди утверждают, что кони, принимая такое обращение со стороны людей, демонстрируют тем самым недостаток интеллекта. Я в это не верю. Уиспер был упорным прагматиком, который в тех случаях, когда не мог получить желаемое у парадной двери, без труда находил путь к заднему крыльцу. Изобретательности ему было не занимать. О, это был выдающийся ум, Эйнштейн в лошадиной шкуре, гений, решительным образом настроенный на выживание, как и многие лошади, принадлежащие людям, которые подобно мне не знают самых азов внутренней жизни своих коней.

В моей скромной конюшне на склоне вермонтского холма было всего два денника[3] и не было проточной воды. Обыкновенно я таскала воду ведрами вниз от дома – от уличного крана. Это требовало известных усилий с моей стороны. Однажды я решила больше не таскать полные ведра и привела Уиспера и его приятеля, нечистокровного першерона Грея, к дому, к ведерку с водой, стоявшему под краном. Идея эта показалась мне великолепной.

Однако посвящение Уиспера в тайну появления воды оказалось серьезной ошибкой. Несколько месяцев спустя я чересчур задержалась в гостях и вернулась домой слишком поздно для того, чтобы вовремя покормить и напоить обоих коней. Я ощущала беспокойство – не настолько большое, как следовало бы. Кони не умрут, если их распорядок дня будет нарушен. Подумаешь, великое дело…

Однако, как известно любому поработавшему в конюшне мальчишке, лошади начинают топать, мотать головами, фыркать и кусать доски денника почти сразу после того момента, когда им должны были принести еду. Паника будет только усиливаться: лошади беспокоятся, когда их ожидания не оправдываются.

Некоторые лошади со спокойствием принимают опоздание кормежки, но многие пытаются изменить ситуацию.

Когда в тот вечер я въехала на ведущую к дому дорогу, меня встретила огромная лужа. Оказалось, что водопроводный кран возле моего дома полностью отвернут. Такая невообразимая халатность – это было слишком даже для меня. Возможно, в доме побывала подруга и распорядилась водой за меня? Однако никакой записки я не обнаружила. Я сходила в конюшню, оба ведерка оказались пустыми. Покров тайны сгущался.

Наполнив ведерки и оставив их в конюшне, я пошла к дому. Дул прохладный ветерок. Небо оставалось чистым – в отличие от моей совести. При всей своей незрелости и неопытности, я тем не менее поняла, что не сумела выполнить свои обязанности в рамках партнерства коня и человека.

Как-то раз на следующей неделе я встала позже, чем обычно. Термометр показывал минус десять. Оказывается, в идеальном в летние дни Вермонте бывают холодные зимы, проскулила я себе под нос. Я поняла, что, прежде чем заняться конюшней, мне необходимо выпить чашечку кофе. Может быть, даже две.

Ну, я так думала.

Уиспер придерживался другого мнения. Глядя из окна кухни на конюшню, я медленно потягивала кофе. И тут через ограду пастбища перелетел невысокий золотистый конек, подобравший колени под самую грудь, словно чемпион на скачках Гран-при. Прыжок оказался настолько чистым и великолепным, что я была ошеломлена. Я и не знала, что он умеет прыгать.

Не конь,