Читать «Нож в спину. Из жизни пособников и предателей»

Леонид Михайлович Млечин   

Нож в спину. Из жизни пособников и предателей 

Вспомнить всё –   

Текст предоставлен правообладателем

«Нож в спину. Из жизни пособников и предателей. / Л. Млечин»: Аргументы недели; Москва; 2019

ISBN 978-5-6040607-9-7

2

Аннотация 

Годы  Второй  мировой  войны  были  временем  не  только  трагедий  целых  народов  и 

героизма тех, кто сражался против фашизма, но и гнусного предательства. На огромных 

пространствах от Ла-Манша до Кавказа предателей оказалось немало. 

Десятилетиями  Европа избегала неприятного разговора об  украинских надзирателях,латышских полицейских, польских крестьянах, французских мэрах и норвежских министрах 

– а ведь все они приняли участие в нацистских преступлениях. Без них немцы не справились 

бы,  не  убили  бы  столько  людей.  СС,  полиции,  вермахту  не  хватало  живой  силы,  чтобы 

контролировать все оккупированные территории. 

В  этой  книге  Леонид  Млечин  рассказывает  о  том,  что  двигало  людьми,  которые,предав родину и свой народ, служили фашистам и потому сами стали преступниками. 

Леонид Млечин 

Нож в спину. Из жизни пособников и предателей 

От автора 

В истории есть страницы, вспоминать которые не хочется. У каждого народа остались

неприятные  воспоминания,  трагедии,  которые  мы  очень  плохо  знаем,  потому  что,  по

существу, не хотим знать. Что за радость смотреть в безжалостное историческое зеркало? Уж

больно неприглядная там видится картина. Иногда невыносимая!

Годы Второй мировой войны были временем не только рвущих сердце трагедий целых

народов  и  поразительного  героизма  тех,  кто  сражался  против  фашизма,  но  и  гнусного

предательства. Предателей оказалось немало – на огромных пространствах от Ла-Манша до

Кавказа. Они нашлись на территории и Советского Союза, и наших европейских соседей  –

близких  и  дальних.  Повсюду,  куда  немецкие  войска  приходили  и  устанавливали

оккупационную  администрацию,  на  Украине  или  в  Прибалтике,  во  Франции  или  в

Голландии, они обнаруживали надежных помощников и прислужников.

Местные  жители,  рьяно,  с  откровенным  энтузиазмом,  с  очевидным  удовольствием, хотя  и  не  бескорыстно,  стремясь  отличиться  или  нажиться  за  счет  своих  жертв,  помогали

немцам  управлять захваченными территориями (то есть своей родиной, попавшей в беду!), эксплуатировать,  угнетать  и  уничтожать  сограждан,  соседей,  собственный  народ.

Обслуживали,  охраняли  и  спасали  оккупантов  от  настоящих  патриотов-  партизан  и

участников антифашистского Сопротивления.

Сразу  после  войны  немецких  прислужников  и  прихвостней  искали,  судили  и

наказывали. Однако же нашли и посадили на скамью подсудимых далеко не всех. Но не по

причине милосердия и не потому, что не смогли найти… Не так-то приятно сознавать, что

соседи  и  сослуживцы,  знакомые  и  близкие  помогали  врагу  и  их  оказалось  так  много.

Поэтому предпочитали забыть. Перевернуть эту страницу истории. Делать вид, будто нечего

3

и не было.

Но непреодоленное прошлое, загнанное в глубины сознания, похороненное на дальних

полках  архивов,  вновь  и  вновь  дает  о  себе  знать.  Вопрос-то  не  только  и  не  столько

исторический,  сколько  вполне  актуальный.  Предательство  существовало  всегда.  Готовые

перейти на сторону врага и нанести удар в спину никуда не исчезли.

Еще сложнее обстоит дело с предательством в широком смысле этого слова. Французы, которые после военного поражения летом 1940 года помогали немецким нацистам, служили

существовавшему тогда правительству в Виши. Так же как и хорваты или словаки – в своих

странах,  образованных  в  те  годы  волей  Гитлера.  Формально  они  не  предатели,  они  же

состояли  на  службе  собственных  государств.  Это  не  печально  известные  нам  полицаи,  не

рядовые  охранники  концлагерей,  не  какое-нибудь  отребье.  А  политики  и  чиновники, общественные  деятели  и  священнослужители,  иногда  весьма  заметные  в  своих  странах, сделавшие немалую карьеру. Но после Второй мировой возмущенные сограждане все равно

назвали их предателями и судили!

Потому  что  те,  кто  так  или  иначе  помогал  нацистам,  в  реальности  соучаствовали  в

преступлениях Третьего рейха. И потому предали интересы собственных народов. Изменили

родине и те, кто напрямую не прислуживал немцам, но действовал в их интересах. О таких

исторических фигурах тоже пойдет речь в этой книге. Каждый, кто, видя несправедливость, издевательства, мучения, которым подвергали невинных людей, ничего не сделал, чтобы их

спасти, – отмечен каиновой печатью и виновен. Так поставил вопрос XX век.

В годы Второй мировой предательство обрело такие масштабы, что впору ужаснуться!

Но все-таки главное – разобраться и понять: что рождает предателей?

Однако можно ли заранее предвидеть, что тот или иной человек готов перебежать на

сторону  противника?  Скажем,  военные  психологи  и  контрразведчики  многих  стран

десятилетиями  ищут  ответ  на  болезненный  вопрос:  как  распознать  предателя?  Как  заранее

установить,  кто  способен  изменить  родине,  предать  товарищей,  повернуть  оружие  против

своих и служить врагу? Аналитические подразделения специальных служб составили на эту

тему целые монбланы исследований, разработали ведомственные рекомендации и методики.

Но с точки зрения психиатрии верность представляет собой нечто неуловимое. Пока что ни

один научный труд не позволил установить характерные черты потенциального предателя.

Дело  не  только  в  личных  качествах  тех,  кто  перешел  на  другую  сторону.  Но  и  в  их

взглядах, представлениях о жизни и мироустройстве.

Адольф Гитлер не остался в одиночестве, поскольку предложил универсальных врагов.

А  чем  еще  был  национальный  социализм,  как  не  коллекцией  различных  представлений  о

врагах? Упоение ненавистью – яд, который Гитлер подмешивал к политической и духовной

пище  целых  народов.  И  потому  нашел  себе  бездну  единомышленников  и  добровольных

помощников. В том числе среди тех, кого он назначил в жертвы…

Я хорошо знал покойного генерал-майора Эдуарда Болеславовича Нордмана, который

всю  жизнь  прослужил  в  ведомстве  госбезопасности.  Он  руководил  управлением  КГБ  в

Ставрополе,  когда  хозяином  края  был  растущий  партийный  работник  Михаил  Сергеевич

Горбачев.  Потом  возглавил  Комитет  госбезопасности  Узбекистана,  но  рассорился  с

единоличным властителем республики Шарафом Рашидовым.

Родившийся в Белоруссии генерал Нордман был симпатичен мне тем, что в июне сорок

первого, не колеблясь ни минуты, девятнадцатилетним юношей ушел в лес партизанить. Он

рассказывал:

– Поздно  вечером  22  июня  работники  райвоенкомата  привезли  винтовки,  патроны, гранаты. Я получил винтовку образца 1896 года, девяносто патронов, гранату. А 28 июня мы

уже  приняли  бой  с  немцами.  Наш  партизанский  отряд  был  первым  на  территории

Белоруссии.

Нордман сражался против оккупантов до возвращения Красной армии.

Я спрашивал его, как долго он был готов воевать в партизанском отряде.

– Пока не убьют, – ответил он.

4

Когда Белоруссию называют партизанской республикой, я всегда вспоминаю генерала

Нордмана. Конечно же он постоянно возвращался к тем годам. И вот что его мучило:

– Сразу  после  прихода  гитлеровцев  появились  полицаи,  предатели  и  пособники

оккупантов.  У  меня  просто  не  укладывалось  в  голове,  как  это  могло  произойти.  Перед

войной  так  уверенно  говорили  о  непоколебимом  морально-политическом  единстве  нашего

народа – и вдруг такое. Откуда же взялись предатели?..

Часть первая 

Наши соседи 

Карьера охранника Демьянюка 

В  Федеративной  Республике  Германии  посадили  на  скамью  подсудимых  бывшего

охранника  концлагеря  Собибор  Ивана  Демьянюка.  Процесс  был  уникальным.  В  центре

внимания  оказался  непривычный  преступник  –  не  немец-нацист,  а  иностранец,  который

преданно  служил  немцам.  Иван  Демьянюк  –  бывший  наш  соотечественник,  советский

человек, боец Красной армии.

И  сразу  возникли  два  вопроса:  настал  момент,  когда  немцы  захотели  разделить

ответственность  за  преступления  Третьего  рейха  со  всей  Европой?  Или  же  мы  не  желаем

сознавать,  что  Гитлеру  служили  не  только  немцы?  И  советские  люди  тоже  участвовали  в

нацистских преступлениях…

Десятилетиями  Европа  избегала  этого  неприятного  разговора  об  украинских

надзирателях,  латышских  полицейских,  венгерских  железнодорожниках,  польских

крестьянах, французских мэрах, норвежских министрах, румынских солдатах. А ведь все они

добровольно  помогали  оккупантам.  По  подсчетам  историков,  больше  двухсот  тысяч  не

немцев  участвовали  в  массовых  убийствах,  и  делали  они  это  не  менее  хладнокровно,  чем

соотечественники Гитлера.

Французы  и  итальянцы  с  некоторым  опозданием  приступили  к  изучению  роли  своих

сограждан в преступлениях нацизма. Сейчас  эти изыскания  ведутся  в  Румынии,  Венгрии и

Польше. На Украине и в Литве об этом и слышать не хотят.

Страны,  оккупированные  Гитлером,  считают  себя  только  жертвами  немцев.  Это, конечно, справедливо, учитывая их огромные потери в годы войны. Но как быть с тем, что

немалое  число  людей  в  этих  странах  по  собственной  воле  стали  соучастниками  и

пособниками нацистских злодеяний? Без них немцы бы не справились. Не убили бы столько

людей.  Немцам  –  СС,  полиции,  вермахту,  чиновникам  оккупационной  администрации  –

элементарно  недоставало  живой  силы,  чтобы  контролировать  все  оккупированные

территории.

Предатели конечно же составляли меньшинство. Но немцам их хватило.

На  огромных  пространствах,  захваченных  Третьим  рейхом  –  от  французской  Бретани

до  советского  Кавказа, –  повсюду  нацисты  полагались  на  местное  население.  И  везде

находились предатели и пособники. Соседи выдавали антифашистов, подпольщиков, евреев, участников  Сопротивления,  передавали  их  немцам,  охраняли  арестованных,  участвовали  в

казнях, рыли могилы расстрелянным и вообще исполняли всю грязную работу.

Если  бы  не  эти  многочисленные  помощники  нацистов,  сотни  тысяч,  а  может,  и

миллионы  людей  остались  бы  живы.  На  одного  немца  из  оккупационной  администрации

приходился  десяток  местных  помощников.  Только  лишь  в  концентрационном  лагере

Собибор,  где  служил  Иван  Демьянюк,  которого  немцы  позднее  посадили  на  скамью

подсудимых, небольшому числу эсэсовцев помогали сто двадцать украинских надзирателей.

Американский  историк  Дэниэл  Гоулдхэйген  написал  ставшую  бестселлером  книгу  о

том, что во времена Третьего рейха немцы охотно участвовали в преступлениях нацистского

режима.  Не  оттого,  что  им  трудно  жилось,  не  оттого,  что  страна  чувствовала  себя

невыносимо  униженно  после  поражения  в  Первой  мировой,  и  не  в  силу  особого

5

психологического  устройства,  а  просто  потому,  что  они  ненавидели  «чужих»  и не  желали

видеть их рядом с собой. Адольф Гитлер, придя к власти, дал им возможность избавиться от

евреев, цыган и прочих «чужих», и немцы охотно взялись за это дело, потому и уничтожали

миллионы невинных людей, безоружных и беззащитных, женщин и детей – систематически

и без сожаления.

По существу, американский историк назвал немцев «нацией убийц». И немцы не нашли

в себе силы возражать.

Вопрос  о  предателях  и  пособниках, точнее,  о  масштабах  пособничества  не  так  прост.

Не  было  ли  уничтожение  миллионов  людей  на  оккупированных  немцами  территориях

низшей точкой морального падения не одной только Германии, но и Европы в целом?

Вот  что  важно  прояснить  сразу.  Сама  постановка  вопроса  –  не  оправдывает  ли  она

немцев: мол, мы не хуже Европы, все запачкались?..

Нет,  хуже.  И  намного!  Третий  рейх  был  преступным  государством,  немцы  творили

невероятные преступления. Другие, о ком пойдет речь в этой книге, всего лишь им помогали.

Но и это не должно быть забыто.

Концлагерь Собибор начал действовать в середине мая 1942 года. Собибор – это место, где погибли сто семьдесят тысяч евреев. Из них тридцать четыре тысячи депортировали из

Голландии. Некоторые эшелоны уничтожались сразу. Как правило, когда голландских евреев

доставляли  в  лагерь,  кто-то  из  эсэсовцев  произносил  речь  перед  новоприбывшими.

Извинялся  за  неудобства  путешествия  и  объяснял,  что  по  гигиеническим  соображениям

новеньким прежде всего предстоит принять душ, потом им найдут работу.

Собибор  превратили  в  фабрику  уничтожения,  которая  никогда  не  останавливалась.

Причем здесь не было обычной для концлагерей селекции  – на нужных и ненужных. Всех, кого сюда отправляли, были обречены. Иногда от доставки очередной партии узников до их

убийства проходило всего несколько часов.

Узники  раздевались,  их  вещи,  чтобы  ничего  не  пропадало,  забирала  интендантская

служба СС. Женщин-узниц – стригли. Волосы отсылались на фабрику рядом с Нюрнбергом, где изготавливали войлок. Он шел на зимнюю форму для солдат вермахта и на мягкую обувь

для моряков-подводников – на лодке нельзя шуметь. Спрос на волосы в Третьем рейхе был

большой.

От  Собибора  ничего  не  осталось.  Немецкие  власти  в  бешенстве  закрыли  концлагерь

после восстания осенью сорок третьего, когда узники убили двенадцать эсэсовцев из охраны.

Империя  СС  хотела  забыть  о  своем  позоре:  измученные,  голодающие,  безоружные  узники

одолели своих тюремщиков.

После  войны  лагеря  уничтожения  превращали  в  страшные  музеи  преступлений

Третьего  рейха.  А  вот  с  Собибором  поляки  не  знали,  как  поступить.  Потому  что  здесь

узников убивали выходцы с Украины. Об этом нельзя было говорить, ведь Украина входила

в состав братского Советского Союза.

Немногие выжившие узники рассказывали, что украинцев из батальона охраны боялись

больше,  чем  немцев.  В  лагере  служило  всего  тридцать  эсэсовцев,  да  и  то  половина  всегда

отсутствовала – отпуск или болезнь. На этой фабрике смерти заправляли украинцы. Немцы

действовали  по  инструкции,  украинцы  работали  с  энтузиазмом.  Не  немцы,  а  украинские

надзиратели расстреливали пытавшихся бежать. Они убивали слабых и старых узников, едва

их доставляли в лагерь. Они же гнали штыками голых людей в газовые камеры. Если кто-то

не хотел идти, избивали.

– Я  никогда  не  забуду,  как  они  кричали  по-русски  «Иди  сюда!», –  вспоминали

немногие выжившие узники.

Когда  узников выводили рубить лес, скучавшие надзиратели заставляли их петь. Они

желали слышать песни на русском. Голландские евреи русских песен не знали – откуда им?

И не могли развлечь надзирателей; тогда заключенных так мучили, что они не выдерживали

и ночью вешались в бараках.

Украинцев  набирали  в  надзиратели,  потому  что  немцев  не  хватало.  На  большом

6

совещании  в  концлагере  Аушвиц  (Освенцим)  коменданты  лагерей,  радевшие  за  дело, поставили  вопрос  о необходимости  увеличить  штаты.  Глава  этой империи  рейхсфюрер  СС

Генрих Гиммлер оборвал этот разговор.

– Вы  и  представить  себе  не  можете, –  мрачно  ответил  он, –  с  каким  человеческим

материалом  вам  скоро  придется  иметь  дело.  Мне  нужны  все  полноценные  люди  для

отправки  на  фронт.  Так  что  не  может  быть  и  речи  об  увеличении  числа  охранников.

Побольше собак – и используйте технический персонал.

14  октября  1943  года  в  Собиборе  вспыхнуло  восстание.  Его  организовали

евреи-военнопленные,  бывшие  солдаты  Красной  армии.  На  подготовку  восстания  им

понадобилось две недели. Оружия у них не было. Ставку сделали на жадность охранников и

надзирателей. Задача состояла в том, чтобы уничтожить их поодиночке. План сработал.

Эсэсовцу  по  имени  Йозеф  Вольф  узники  сказали,  что  среди  вещей  новоприбывших

обнаружили  отличное  кожаное  пальто,  которое  явно  ему  подойдет.  Он  побежал  смотреть

обновку,  и  его  прикончили.  Восставшие  убили  дюжину  немцев  и  еще  больше

украинцев-охранников. В колючей проволоке проделали дыру. Но часовой на вышке увидел, что  узники  бегут,  и  начал  стрелять.  Тогда  все  бросились  карабкаться  по  проволоке.

Ограждение рухнуло.

Первые, кто вырвался из Собибора, подрывались на минах – лагерь окружили минным

полем.  Но  триста  человек  все-таки  убежали.  Из  них  только  полсотни  дожили  до  конца

войны. Бежавшим некуда было деться. Негде было спрятаться. Польские крестьяне выдавали

беглецов немцам, а то и сами их убивали.

Ивану Демьянюку повезло. Когда в Собиборе вспыхнуло восстание и узники убивали

его  недавних  сослуживцев,  он  находился  в  немецком  учебно-тренировочном  лагере

Травники.  Проходил  переподготовку  и  повышал  надзирательскую  квалификацию.  Потом

получил новое назначение – в сравнительно небольшой концлагерь Флос-сенбюрг, рядом со

старой границей Баварии и Богемии. Заключенные Флоссенбюрга работали на каменоломне

и  на  заводе  известного  авиаконструктора  Вилли  Мессершмитта  –  делали  закрылки  для

самого  удачного  немецкого  истребителя  «Мессершмитт-109».  Самых  квалифицированных

узников определили в институт, в котором  разрабатывались системы наведения для ракеты

Фау-1.  Флоссенбюрг  не  был  лагерем  уничтожения,  сюда  сажали  особых  заключенных  –

бывшего  канцлера  Австрии  Курта  фон  Шушнига  с  женой  и  маленькой  дочкой,  принца

Альбрехта Баварского с семьей, но и здесь умертвили тридцать тысяч заключенных.

После окончания войны Иван Демьянюк оказался в лагере для перемещенных лиц – то

есть тех советских военнопленных, а также вывезенных на работу в Германию, кто по самым

разным причинам не хотел возвращаться на родину.

Когда-то  мой  коллега  по  «Известиям»  Эдвин  Поляновский  описал  историю  героя

войны  –  командира  батальона  Владимира  Сапрыкина,  учителя  математики  по  профессии, награжденного орденами Красной Звезды и Александра Невского.  В декабре 1943 года  его

батальон  был  окружен  немецкими  танками.  Сапрыкин  вызвал  огонь  на  себя.  Последние

слова по радиосвязи:

– Прощайте, товарищи, умираю за Родину!

3  июня  1944  года  ему  посмертно  присвоили  звание  Героя  Советского  Союза.  К

тридцатилетию Победы поставили на родине памятную доску. А через два года последовал

указ:  отменить  награждение  «в  связи  с  ошибочным  представлением».  Оказывается,  тяжело

раненный  комбат  попал  в  плен.  Выжил.  После  войны  решил  не  возвращаться  на  родину, зная,  как  Сталин  относится  к  пленным, –  не  хотел  вновь  попасть  в  лагерь,  на  сей  раз

советский. Бывший комбат уехал в Канаду, поселился в Торонто.

Узнав  об  отмене  указа,  он  написал  советскому  послу  в  Канаде  Александру

Николаевичу  Яковлеву.  Посол,  сам  фронтовик  и  инвалид  войны,  обратился  к  министру

обороны маршалу Дмитрию Федоровичу Устинову. Тот высокомерно ответил:

– У нас в плену героев нет.

Но нашлись люди, думающие иначе. Сапрыкин немцам не служил – он не предатель, не

7

пособник,  ничем  себя  не  опорочил.  Восстановлением  справедливости  занялся  полковник

госбезопасности  Петр  Михайлович  Дунаев.  Его  вызывал  к  себе  первый  заместитель

председателя  КГБ  генерал  армии  Георгий  Карпович  Цинев,  доверенное  лицо  Брежнева, вопрошал:

– Это почему же вы карателя защищаете?

Руководство  Министерства  обороны  сменилось.  Обратились  к  новому  министру  –

маршалу  Дмитрию  Тимофеевичу  Язову.  Тот  отказал.  Прошло  некоторое  время  –  еще  одно

обращение к Язову в поисках справедливости.

Маршал подписал ответ:

«Учитывая то, что Сапрыкин В.А. к настоящему времени умер, Министерство обороны

СССР  считает,  что  рассматривать  вопрос  о  восстановлении  его  в  звании  Героя

нецелесообразно».

Сначала, писал Поляновский, отобрали у героя войны Золотую Звезду, потому что он

оказался  жив.  А  теперь  не  возвращают,  потому  что  он  умер.  Причем  Сапрыкин  тогда  еще

был  жив!  И  все-таки  в  декабре  1991  года  отменили  Указ  Президиума  Верховного  Совета

СССР от 25 августа 1977 года «Об отмене Указа Президиума Верховного Совета СССР от 3

июня  1944  года  в  части  присвоения  капитану  Сапрыкину  В.А.  звания  Героя  Советского

Союза». Владимир Сапрыкин полгода не дожил до указа…

Так что в лагерях для перемещенных лиц собрались разные люди. Нацистских военных

преступников  искали  и  наказывали,  но  такими  мелкими  сошками,  как  Иван  Демьянюк,  не

интересовались.  Здесь  он  встретил  будущую  жену.  Из  лагеря  его  вскоре  выпустили.  Он

работал  на  американскую  армию.  В  1952  году  вместе  с  женой  и  дочкой  получил  право

эмигрировать в Соединенные Штаты. Службу в концлагере он, разумеется, скрыл. Поселился

в  Кливленде,  трудился  на  одном  из  автомобильных  заводов  Форда.  Сменил  имя  Иван  на

Джон,  родил  еще  двоих  детей  и  как  благонамеренный  гражданин  получил  американский

паспорт.

Только в семидесятые годы в Соединенных Штатах стали выяснять: как же получилось, что в условиях холодной войны в стране нашли убежище нацистские преступники, избежав

справедливого наказания?

В  1979  году  в  аппарате  министерства  юстиции  образовали  отдел  специальных

расследований,  который  занялся  выявлением  нацистских  преступников,  переселившихся  в

Соединенные  Штаты.  По  американским  законам  нельзя  судить  человека  за  преступления, совершенные  до  прибытия  в  страну.  Можно  только  лишить  его  гражданства  или  вида  на

жительство и выслать в ту страну, которая пожелает его судить. Больше ста человек лишили

американского гражданства за то, что они скрыли свое нацистское прошлое.

В  1987  году  Ивана  Демьянюка  судили  в  Израиле.  Но  произошла  ошибка.  Бывшие

узники концлагерей, уже очень пожилые люди, приняли его за другого негодяя. За такого же

убийцу из концлагеря Треблинка по имени Иван Марченко.

В  свое  время  Демьянюк,  обращаясь  с  просьбой  об  американской  визе,  указал,  что

девичья  фамилия  его  матери  –  Марченко.  Но  во  время  процесса  из  Советского  Союза

прислали  документы,  из  которых  следовало,  что  Марченко  и  Демьянюк  –  разные  люди.  В

1993 году Верховный суд Израиля его освободил. Адвокату, который его защищал, плеснули

в лицо серной кислотой – за то, что он так умело помог надзирателю нацистского концлагеря

избежать наказания.

Соединенным  Штатам  пришлось  в  1998  году  вернуть  Демьянюку  гражданство.  Но

потерпевшие  поражение  следователи  из  министерства  юстиции  не  смирились.  Искали

другую  возможность  посадить  на  скамью  подсудимых  человека,  в  чьем  преступном

прошлом  они  не  сомневались.  И  в  1999  году  им  удалось  вновь  лишить  его  паспорта.

Демьянюк  проиграл  все  суды,  в  которых  пытался  оспорить  решение  о  его  депортации  из

США.

Польша  и  Украина  отказались  заниматься  его  делом.  Немецкая  юстиция  в  2009  году

сочла  своим  долгом  добиться  правосудия.  И  сразу  начались  разговоры:  зачем  судить

8

древнего старика? Дайте ему умереть…

Вот мы и утыкаемся в вопрос, который и задавать-то не хочется. Почему? Почему наш

соотечественник Демьянюк и многие другие служили немцам?

Одни,  попав  в  плен,  просто  хотели  выжить  и  не  видели  иного  пути.  Но  другие-то

пошли помогать нацистам по собственной воле! Кем они были? Садистами? Преступников

по  натуре,  от  рождения,  по  призванию  не  так  уж  много.  А  остальные?  В  их  грехопадении

виноваты трагические обстоятельства, война? Так ли это?

Служившие немцам охотились на тех, с кем только что вместе воевали, на попавших в

плен красноармейцев, которые пытались избежать плена и добраться до своих.

Передавали  немцам  –  на  мучения  и  смерть  –  соседей  и  односельчан,  помогавших

партизанам и подпольщикам.

«Самым  опасным  нашим  врагом  и  вообще  советских  патриотов  за  весь  период

оккупации  являлись  полиция,  руководимая  немцами,  и  ее  помощники  среди  населения, –

сообщали партизаны. – Если бы не эти сволочи, борьба с немецкими захватчиками была бы в

несколько раз легче…»

В  сорок  первом  году  немецкие  войска  еще  не  успевали  вступить  в  прибалтийские

города, а местные жители уже  убивали коммунистов и  устраивали еврейские погромы. Все

затхлое, тупое и мерзкое словно ждало прихода вермахта. В Прибалтике и на Украине, писал

немецкий  писатель-антифашист  Рольф  Хоххут,  евреи  чувствовали  себя  как  в  пустыне:  им

негде было спрятаться. Соседи оказались страшнее немцев.

27 июня 1941 года полковник вермахта проезжал по литовскому городу Каунасу,  уже

оставленному  Красной  армией.  Он  увидел  огромную  толпу.  Люди  хлопали  и  восторженно

кричали  «браво».  Матери  поднимали  детей  повыше,  чтобы  они  все  видели.  Немецкий

полковник подошел поближе. Даже он был поражен и подробно описал, что именно увидел

тогда в Каунасе:

«На  асфальте  стоял  молодой  светловолосый  парень  лет  двадцати  пяти.  Он  отдыхал, опираясь  на  деревянную  дубину.  У  его  ног  на  асфальте  лежали  полтора  или  два  десятка

мертвых  или  умирающих  людей.  По  земле  сочилась  кровь.  Рядом  –  под  охраной  –  стояли

будущие  жертвы.  Одного  за  другим  этих  людей  убивали  дубиной,  и  каждый  удар  толпа

встречала  радостными  возгласами.  Когда  расправа  закончилась,  главный  убийца  сменил

дубину на аккордеон. Толпа затянула литовский национальный гимн».

В  независимой  Литве  сделали  все,  чтобы  скрыть  участие  литовцев  в  уничтожении

евреев  в  годы  войны.  А  ведь  здесь  с  1941  по  1944  год  уничтожили  двести  двадцать  тысяч

евреев  –  девяносто  четыре  процента  всего  еврейского  населения  республики.  Литовские

полицейские  не  только  исполняли  указания  немцев,  но  и  по  собственной  инициативе

выискивали евреев и коммунистов.

В  сорока  с  лишним  городах  и  деревнях  Литвы  устроили  еврейские  погромы  еще  до

прихода  немцев.  Практически  все  убийства  происходили  не  в  концлагерях,  а  на  глазах  у

соседей.  Литовцы  издевались  над  евреями-соседями,  мучили  их,  грабили,  выгоняли  из

домов,  а  потом  убивали.  Тех,  кого  не  уничтожили  сразу,  согнали  в  гетто  и  уничтожили

организованно.  И  повсюду  обнаружилось  невероятное  количество  литовцев-добровольцев!

Во  многих  городках  они  сами  все  сделали.  Немцы  присутствовали  только  в  роли

фотографирующих.

Обращает  на  себя  внимание  невероятная  жестокость  добровольцев.  Они  начинали  с

изнасилования  евреек,  причем  охотились  на  девочек  тринадцати-четырнадцати  лет,  с

унижений и издевательств над раввинами. Детей убивали, разбивая им голову о камень или о

дерево. Или сбрасывали живыми в массовые могилы и закапывали.

– Маленькие не стоят пули, – объясняли литовцы.

И  вот  что  важно.  Литовцы  считали  убийство  евреев  исполнением  патриотического

долга.  Очевидцы  вспоминали,  какие  празднества  устраивались  по  случаю  уничтожения

евреев, какие счастливые лица были у убийц.

В  еврейских  погромах  участвовали  все  слои  населения  Литвы,  хотя  после  войны  –  и

9

особенно в эпоху независимости – постарались представить все это делом рук «хулиганов».

Но убивали не только маргиналы, но и священники, врачи, учителя, интеллигенция… Иногда

священнослужители  возглавляли  погромы  в  своих  приходах.  Прежде  историки

недооценивали  соучастие  столь  значительного  числа  людей  в  убийствах.  И  их  особую

жестокость.

15  августа  1941  года  штандартенфюрер  СС  Карл  Ягер,  руководитель  СД  и  полиции

безопасности  в  Каунасе,  доложил  своему  начальству  об  успешно  проведенной  акции  –  в

самом городе убили сто сорок три еврейских ребенка, еще пятьсот девяносто девять отвезли

в лес и расстреляли.

Отметил:  «Для  этой  работы  мы  использовали  восемьдесят  литовцев.  Шестьдесят  –  в

роли водителей и охранников, еще двадцать вместе с моими людьми расстреливали».

Карл  Ягер  был  старым  членом  партии.  В  СС  вступил  еще  до  прихода  нацистов  к

власти.  С  1935  года  служил  в  концлагерях.  Война  дала  ему  возможность  развернуться.

«Еврейский  вопрос  здесь  почти  решен, –  удовлетворенно  докладывал  Ягер  1  декабря  1941

года в Берлин. – Практически евреев в Литве не осталось».

После войны, в 1947 году, немногие уцелевшие литовские евреи собрались в Мюнхене

и  составили  документ,  который  назвали  так:  «О  вине  значительной  части  литовского

населения в убийстве евреев».

Как бы СС и немецкая полиция определили, кто еврей в многонациональных странах

Восточной Европы, если бы им не помогало местное население? Нацистские специалисты по

расовым  вопросам  не  знали  надежного  способа  определить,  кто  еврей.  Антропологическое

исследование  немецких  школьников  показало,  что  немалый  процент  детей-евреев  –

блондины с голубыми глазами.

В самой Германии в документах отсутствовала привычная нам по советскому времени

графа  «национальность».  Нацисты  изучали  записи  в  церковных  книгах,  ориентируясь  на

религиозную  принадлежность.  Рождение,  вступление  в  брак  и  смерть  подданных

Германской  империи  регистрировались  в  бюро  записи  актов  гражданского  состояния,  и

всякий раз отмечалась религиозная принадлежность.

А  на  оккупированных  территориях  евреев  выдавали  соседи  –  за  вознаграждение, которое платили немцы, или просто ради удовольствия.

Наибольший  –  относительно  численности  населения  –  процент  добровольных

помощников нацистов был в Латвии, считают историки. Датчане, напротив, занимают первое

место  от  конца.  Когда  в  1943  году  нацисты  готовились  провести  депортацию  еврейского

населения, датчане сочли своим долгом помочь соседям.

Вывозом  евреев из  Дании руководил обергруппен-фюрер СС Вернер Бест. Однако он

потерпел неудачу, потому что датчане не захотели ему помогать.

Датские  полицейские  отказались  охотиться  на  евреев,  датские  власти  заявили,  что

будут  противиться  любым  проявлениям  антисемитизма.  Более  того,  датчане  организовали

успешную операцию по спасению евреев и вывезли их всех в нейтральную Швецию. Датчане

сделали  это  после  того,  как  о  готовящейся  депортации  евреев  власти  в  Копенгагене

предупредил  видный  участник  антифашистского  Сопротивления  внучатый  племянник

знаменитого  фельдмаршала  Хельмут  Джеймс  фон  Мольтке.  Как  специалист  по

международному  праву  он  работал  в  военной  разведке.  После  неудачного  покушения  на

Гитлера 20 июля 1944 года Мольтке казнили вместе с другими офицерами, выступившими

против фюрера.

Вот  почему  выжили  девяносто  восемь  процентов  датских  евреев.  А  вот  в  Голландии

спасся только один из десяти.

Здесь  служащие  местных  органов  самоуправления  немало  постарались,  создавая  для

немцев  полный  перечень  голландских  евреев.  В  стране  существовала  организация,  которая

по  поручению  немцев  охотилась  за  евреями  и  заодно  описывала  их  имущество.  Это  было

чисто  коммерческое  предприятие  на  крови.  За  каждого  еврея  платили  семь  с  половиной

гульденов – это примерно сорок евро на нынешние деньги.

10

Главой организации был автомеханик с хорошими связями в криминальной среде. Он

создал широкую сеть информаторов, которые сообщали ему, где прячутся евреи.

Сто  тысяч  голландских  евреев  погибли  в  концлагерях  –  значительно  больше,  чем

французских  или  бельгийских.  Но  в  отличие  от  французских  коллаборационистов

голландских  сурово  наказали  после  войны.  Шестнадцать  тысяч  предателей  и  пособников

посадили на скамью подсудимых. Большинству вынесли обвинительные приговоры.

В  Бельгии  погибло  больше  двадцати  девяти  тысяч  евреев.  В  основном  их  передавали

немцам  за  наличные.  Доносители-коммерсанты  процветали  во  Франции.  И  местные  власти

помогали  находить  и  депортировать  евреев.  После  войны  утверждалось,  что  весь

французский народ героически участвовал в Сопротивлении. А ведь из Франции с помощью

местной полиции и чиновников вывезли семьдесят шесть тысяч евреев, только три процента

из них выжили.

Считается,  что  европейские  правительства не смели  противоречить  Гитлеру,  опасаясь

его  гнева,  и  вынуждены  были  передавать  своих  евреев  эсэсовцам  во  имя  спасения  всей

страны. Это неправда. Германские власти очень зависели от готовности местной власти им

помогать.

В  Болгарии  приняли  закон  о  защите  нации  (антисемитский),  в  1942  году  образовали

комиссариат по еврейским вопросам, при котором  состоял немецкий представитель-Теодор

Даннекер  из  Главного  управления  имперской  безопасности.  Но  православная  церковь

выступила  против  депортации.  Болгария  передала  немцам  только  евреев  с  так  называемых

новых  территорий  –  из  Эгейской  Фракии,  Вардарской  Македонии  и  Пироты,  которые

присоединила во время войны. Гитлер окончательно не решил, оставлять ли эти территории

Болгарии,  поэтому  в  Софии  спешили  выказать  благонадежность.  Что  касается  евреев  –

подданных  болгарской  короны,  то  их  высылали  из  городов  в  провинцию,  отправляли  в

трудовые лагеря. Но все-таки не отдали на уничтожение.

А  вот  словаки  и  хорваты,  которым  Гитлер  подарил  по  собственному  государству, охотнее  других  помогали  нацистам.  Хорватские  усташи  создали  собственные  лагеря,  в

которых  убивали  евреев  –  расстреливали,  морили  голодом,  топили,  убивали  ножами  или

молотками.  В  Европе  многие  местные  политики  быстро  осознали,  насколько  важно  для

Гитлера участие в уничтожении евреев, и желали получить от немцев хорошую цену за свое

рвение в этом массовом преступлении.

Еще  один  миф  –  патологический  садизм  соучастников  массового  убийства.  В

реальности  никакой  патологии  не  требовалось.  Скажем,  пятьдесят  литовцев  служили  под

началом  оберштурмбаннфюрера  СС  Иоахима  Хаманна.  Несколько  раз  в  неделю  они

объезжали  окрестные  села  в  поисках  евреев,  которых  убивали  на  месте.  Им  требовалось

всего  несколько  стопок  водки,  чтобы  прийти  в  боевое  настроение.  Никто  из  них  не  имел

криминального  прошлого.  Они  считались  вполне  нормальными  людьми.  Вечером  они

возвращались в Каунас и отмечали успешный день в унтер-офицерской столовой.

Сразу  после  войны  убийцы  вернулись  к  прежней  жизни,  как  будто  ничего  и  не

произошло. Иван Демьянюк тоже стал законопослушным гражданином. В Кливленде, штат

Огайо, где он жил и трудился на автомобильном заводе, его считали хорошим работником и

приятным соседом.

Не существует некоего особого типа убийцы, который можно было бы легко выявить.

Этот неприятный вывод уже сделан историками. Среди убийц были протестанты и католики, горячие  балканцы  и  флегматичные  прибалты,  ультраправые  фанатики  и  бесчувственные

чиновники,  прекрасно  образованные  интеллектуалы  и  грубые  мясники.  Среди  последних  –

Виктор  Арайс  из  Латвии,  который  командовал  отрядом  убийц.  Или  румын  Генерару, начальник гетто в Бершадах на Украине, который привязал одну из своих жертв к мотоциклу

и катался до тех пор, пока тот не скончался в невероятных мучениях.

Все  это  выглядит  как  помрачение  ума,  как  безумие,  охватившее  целые  общества.  На

самом деле это не было безумием. У всех народов есть светлые и мрачные периоды в жизни.

Если люди верят, что они действуют в высших интересах, если они исполняют приказ, если

11

«так  надо»,  они  легко  отбрасывают  все  моральные  соображения  и  готовы  совершать

преступления неслыханной жестокости.

Месть – это тоже объяснение. Погромы в Прибалтике и на Западной Украине в сорок

первом были местью за действия советского НКВД, потому что считалось, что евреи – самые

верные  слуги  Советского  Союза.  Когда  немцы  наступали,  партийные  руководители  и

чекисты эвакуировались, а местные евреи остались. На них и выместили зло.

Это происходило повсюду, говорилось в партизанском донесении:

«Фашистская  агитация  делала  упор  на  то,  что  в  СССР  нет  почти  ни  одной  семьи,  в

которой бы кто-либо из родных не был осужден или не преследовался бы органами НКВД.

Это оказалось одним из самых выигрышных козырей в руках фашистов, так как почти все

население  соглашалось  с  этим.  Ввиду  этого  в  нашей  агитации  приходилось  не  защищать

НКВД, а выпячивать репрессии, проводимые немцами, их зверства.

Следующим вопросом, оказавшимся очень трудным, был крестьянский вопрос, вопрос

колхозного строительства. После прихода немцев основная масса крестьян говорила, что ей

колхозы  надоели  –  плохой  организованностью,  плохим  руководством,  которое  очень  часто

бывало  бестолковым,  занималось  пьянками  и  разбазаривало  колхозное  имущество, своевольничало. Выступать в защиту колхозного строя было нецелесообразно».

План  уничтожения  евреев  не  был  разработан  заранее  во  всех  деталях.  Он  писался  на

ходу.  Это  была  импровизация.  Когда  летом  сорок  первого  в  руках  немцев  оказались

миллионы  евреев,  местные  гауляйтеры,  исполняя  волю  фюрера,  выступили  инициаторами

полного  очищения  вверенных  им  территорий  от  евреев.  И  тут  обрели  целую  армию

добровольных помощников.

Но служили немцам,  воевали на стороне нацистской Германии не только потому, что

успели  возненавидеть  НКВД  и  советскую  власть.  Не  только.  И  это  важно  учесть.  Те,  кто

служил  немцам,  как  правило,  ощущали  духовное  и  идеологическое  родство  с  германскими

нацистами, их объединяла общность целей и идеалов. Приличные люди немцам не служили.

Нигде!  Ни  в  одной  стране!  Как  бы  тяжело  им  ни  приходилось  в  военные  годы,  во  время

разгрома  и  оккупации,  когда  всех  охватывало  отчаяние  и  казалось,  что  нормальная  жизнь

уже не вернется.

Гитлер оседлал  убеждения немалой части европейцев. Многие в те годы считали, что

надо  избавиться  от  навязанной  Западом  демократии,  либерализма  и  власти  плутократов

(сейчас  бы  сказали  олигархов).  Они  отвергали  капитализм  и  парламентскую  демократию, они желали идти своим, особым путем.

Националистические  идеи  в  Восточной  Европе  были  сильнее,  чем  обычно  считалось.

Многие  мечтали  о  чисто  национальных  государствах  –  без  «чужих»,  без  этнических

меньшинств.  Румынский  диктатор  Йон  Антонеску  и  его  генералы  исключительно  по

собственной воле убили минимум двести тысяч евреев. Причем евреи были лишь одной из

групп,  от  которых  хотели  избавиться.  Румыны  ликвидировали  и  цыган,  и  украинцев.

Хорваты  убивали  не  только  евреев,  но  и  с  еще  большим  удовольствием  соседей-сербов.

Поляки и литовцы ожесточенно уничтожали друг друга.

В  Восточной  Европе  существовала  давняя  традиция  превращать  евреев  в  козлов

отпущения  за  все  неурядицы  жизни.  В  Венгрии  в  конце  тридцатых  евреев  выгоняли  с

государственной службы. Румыния охотно переняла немецкие расистские законы. В Польше

евреев  не  принимали  во  многие  университеты.  В  Польше  треть  населения  составляли

национальные  меньшинства.  При  маршале  Юзефе  Пилсудском  не  было  открытого

антисемитизма.

А  вот  после  его  смерти  в  1935  году  начались  погромы.  Министр  образования

распорядился,  чтобы  на  лекциях  студенты-евреи  сидели  отдельно.  При  нацистах  поляки  с

удовольствием избавлялись от «чужаков».

На оккупированных территориях идеологические пособники немцев обвиняли евреев в

том,  что  они  –  паразиты:  все  в  стране  захватили  и  все  должности  заняли.  В  школах

заставляли  детей  изучать  печально  знаменитую  фальшивку  «Протоколы  сионских

12

мудрецов». В лагерях для военнопленных читались антисемитские лекции.

Национализм  и  антисемитизм  –  лишь  одно  из  объяснений,  почему  многие  люди

помогали оккупантам уничтожать евреев. Есть и другие. Во время войны немцы не голодали

– за счет ограбления оккупированных территорий. Но в Восточной Европе жили скудно. Как

заметил  один  историк,  «для  немцев  триста  евреев  были  расовыми  врагами,  для  литовцев

триста  евреев  –  это  триста  пар  обуви».  Соседи  занимали  квартиры  депортированных  и

растаскивали  их  имущество.  Иначе  говоря,  возник  весомый  стимул  избавиться  от  соседей.

Либеральные  воззрения,  сострадание,  сочувствие,  человечность  –  эти  слова  звучали  как

ругательство.

Правительство Венгрии объявило, что деньги и имущество отправленных в концлагеря

евреев  использует  для  повышения  пенсий.  И  венгерских  евреев  стали  отправлять  в

нацистские  лагеря  уничтожения.  Венгерские  фашисты  действовали  эффективнее,  чем

гестапо:  всего  за  пять  месяцев  отправили  в  нацистские  лагеря  шестьсот  тысяч  евреев.

Семьдесят тысяч венгерских евреев загнали в гетто в Пеште, на берегу Дуная. Хладнокровно

наблюдали за тем, как они умирали от голода и холода.

Принято  считать,  что  жители  оккупированных  территорий  помогали  немцам

вынужденно,  спасая  собственную  жизнь.  Действительно,  отказ  выполнять  приказы

оккупантов  был  смертельно  опасен.  Но  в  полицию  насильно  не  загоняли.  Преступления

совершали без принуждения…

Профессор  Принстонского  университета  историк  Ян  Томаш  Гросс  написал  книгу

«Соседи»,  в  которой  описал,  как  в  сорок  первом  году  поляки  убили  в  польской  деревне

Едвабне,  где  не  было  никаких  немцев,  тысячу  шестьсот  евреев.  Соседи  (а  вовсе  не

немцы-оккупанты!) согнали евреев в сарай и подожгли.

Профессор Гросс продолжил свои исследования и выпустил еще одну книгу – «Страх.

Антисемитизм  в  Польше  после  Освенцима».  Он  установил,  что  уже  после  освобождения

страны  от  немцев  озлобленные  толпы  продолжали  убивать  евреев.  По  собственной

инициативе  поляки  уничтожили  две  тысячи  человек  –  евреев,  вернувшихся  из  фашистских

концлагерей.

Иван  Демьянюк,  которого  немцы  решили  судить,  родился  3  апреля  1920  года  в

Винницкой области, образование-четыре класса. Служил в Красной армии. В 1942-м попал в

плен  в  Крыму.  Оккупационная  администрация  искала  и  находила  помощников  среди

военнопленных, в первую очередь среди  украинцев. К украинцам относились лучше, чем к

русским; их отпускали домой, их вербовали на службу. Украинцы считались естественными

союзниками в войне с Москвой.

Из «Отчета о работе тайной полевой полиции в тыловой зоне группы армий «Юг» от 25

апреля 1942 года»:

«Большими  успехами  в  борьбе  с  партизанами  и  парашютистами-десантниками  мы  в

значительной степени обязаны добровольному и эффективному сотрудничеству украинского

населения  и  украинских  вспомогательных  подразделений.  Так  как  наши  части

расквартированы  в  немногих  и  отдаленных  друг  от  друга  гарнизонах,  украинская

вспомогательная полиция по собственной инициативе взяла на себя задачу преследования и

уничтожения  партизан.  Участие  в  охранных  мероприятиях  и  карательных  операциях

отмечалось и тогда, когда за это не выдавалось вознаграждение деньгами или продуктами».

У пленных выбор был не широк: или идти к немцам на службу, или умирать с голода.

Но служить можно было по-разному: в основном становились ездовыми, механиками. А вот

охранниками в концлагерь шли добровольно – только те, кто этого хотел.

Добровольцы подписывали документ, что не состояли в коммунистической партии и в

их  жилах  не  течет  еврейская  кровь.  После  чего  отправлялись  в  учебный  центр  Травники в

польском  Люблине,  где  на  территории  бывшей  сахарной  фабрики  осваивали  новую

профессию. Учебный курс, занимавший несколько недель, прошли пять тысяч добровольцев

–  в  основном  украинцы,  прибалты  и  фольксдойче,  то  есть  этнические  немцы,  желавшие

служить исторической родине. Для проведения практических занятий учеников отправляли в

13

соседнее местечко. Они вытаскивали местных евреев из домов, отводили в ближайший лес и

там приканчивали. Это была проверка на профпригодность.

Первоначально их использовали только для охраны военнопленных и узников лагерей.

Потом  отправили  очищать  еврейские  гетто  во  Львове  и  в  Люблине.  Они  проявили  себя

неустанными  тружениками  на  ниве  уничтожения  людей.  И  наконец,  они  начали  служить  в

концлагерях.  Немцы  не  могли  нарадоваться  на  своих  украинских  помощников,  которые

работали как часы.

В  концлагерях  служили  с  удовольствием,  это  было  значительно  безопаснее,  чем

воевать  с  партизанами.  Здесь  хорошо  кормили,  не  жалели  спиртного.  Охранники  и

надзиратели разбирали вещи, которые снимали с узников, отправляемых в газовые камеры.

Если находили что-то ценное, забирали.

Тем  не  менее  историки  установили:  треть  прошедших  обучение  в  Травниках  –  когда

поняли,  что  им  предстоит  делать, –  не  захотели  убивать.  Сбежали.  Нескольких  человек

немцы  казнили  за  отказ  исполнять  приказы.  Почему  же  остальные  остались?  Почему  не

сбежал Иван Демьянкж, который предпочел служить в Собиборе?

Объяснений  может  быть  множество.  Наслаждались  абсолютной  властью  над

заключенными.  Надеялись  нажиться.  Охранники  концлагерей  продавали  крестьянам  вещи, которые принадлежали убитым узникам. Расплачивались ими с проститутками в окрестных

селах… А может быть, ими руководил другой мотив: свойственная многим людям привычка

подчиняться силе, въевшаяся в кровь готовность исполнять приказы?

Историки  установили,  что  в  холокосте  участвовали  примерно  двести  тысяч  немцев  и

австрийцев.  Немецкие  следователи  завели  дела  на  сто  шесть  тысяч,  но  только  шесть  с

половиной  тысяч  были  признаны  виновными  и  осуждены.  Неважный  результат.  Это

означает, что многие преступники легко ушли от наказания.

Пользуясь  послевоенной  неразберихой  в  Европе,  многие  нацисты  укрылись  в

Латинской  Америке  или  на  Ближнем  Востоке,  где  можно  было  легко  затеряться.  А  уж  их

пособникам скрыться было еще проще.

В  результате  военные  преступники,  находившие  убежище  по  всему  миру,  избежали

наказания.  Некоторые  из  них  зажились,  им  перевалило  за  девяносто.  До  них  добрались

слишком  поздно.  Заключение  врачей:  они  не  могут  предстать  перед  судом  по  состоянию

здоровья. Наслаждаться жизнью в семейном кругу могут, а отвечать за свои деяния – нет.

Главный  противник  следователей  –  время.  Не  осталось  в  живых  свидетелей,  которые

могут дать показания. Не сохранились необходимые документы. Так стоит ли охотиться на

стариков? Но разве эти люди заслужили спокойную старость в обществе внуков?

Немецкие власти приложили немалые усилия, чтобы суд над Демьянюком состоялся.

– Мы в долгу перед жертвами холокоста, – заявил министр иностранных дел ФРГ.

В  Мюнхене  Ивана  Демьянюка  поместили  в  тюрьму  Штадельхайм,  в  просторную

камеру площадью двадцать четыре квадратных метра. Он обвинялся в соучастии в убийстве

двадцати девяти тысяч евреев в Собиборе. Это не означало, что он своими руками загубил

двадцать девять тысяч человек. Но он помогал их уничтожить.

На процессе Иван Демьянюк все обвинения отрицал. Доказывал, что никогда не был ни

в Собиборе, ни во Флоссен-бюрге. Свидетели не могли  узнать в девяностолетием человеке

молодого  надзирателя. Доказательства существовали только на бумаге. Игнат  Данильченко

дважды  –  в  1949  и  1979  годах  –  твердо  опознал  в  Демьянюке  охранника,  который

каждодневно  отправлял  узников-евреев  в  газовую  камеру.  Но  ко  времени  мюнхенского

процесса свидетель уже ушел в мир иной.

Немногие  выжившие  узники  не  испытывали  желания  отомстить.  Они  жаждали  лишь

справедливости  и  правды.  Суд  над  Иваном  Демьянюком  носил  символический  характер.

Рядовой  убийца  из  концлагеря  –  не  из  числа  главных  преступников  Второй  мировой.

Многие,  кто  был  рядом  с  ним,  кто  отдавал  ему  приказы,  даже  не  привлекались  к  суду  и

умерли  в  своей  постели.  Но  если  кто-то  избежал  наказания,  это  не  означает,  что  все

преступники подлежат помилованию.

14

Однако же Иван Демьянюк вовсе не был жалкой пешкой. Он играл на главной сцене –

собственноручно  отправлял  невинных  на  тот  свет.  Этот  судебный  процесс  помог  понять

страшный  внутренний  мир  предателей,  добровольных  помощников  и  пособников  Адольфа

Гитлера, которых оказалось так немало.

Расовая иерархия 

Адольф  Гитлер  сделал  политическую  карьеру,  утверждая,  что  мир  делится  на  расы, полноценные и неполноценные.

Худшая из них – семитская. Лучшая – арийская, нордическая, германская. Это высокие, сильные  белокурые  люди  с  голубыми  глазами,  уроженцы  Северной  Европы.  Лишь  они

творцы.  Они  от  природы  наделены  гениальными  способностями.  Они  создали  шедевры

мирового искусства и литературы.

Но и среди арийцев есть своя градация. Только немцы – лучшие из лучших – способны

и  вправе  управлять  миром.  Он  почувствовал,  что  немцы,  которые  со  стороны  кажутся

стопроцентными  материалистами,  в  реальности  невероятно  падки  на  лесть.  Вот  почему  им

понравился  Гитлер.  Фюрер  преподнес  им  роскошный  подарок  –  широким  жестом  даровал

всем немцам духовное и культурное превосходство над остальным миром.

И  что  особенно  приятно  –  это  превосходство  ничем  не  надо  было  доказывать  или

подтверждать! Они наделены им по праву рождения.

Расовая  теория  помогла  нацистам  взять  власть.  Гитлер  аккумулировал  и  изложил  в

доступной форме идеи, которые греют душу множеству людей: уверенность в том, что они

от природы лучше других. Не оттого, что они совершили нечто выдающееся или наделены

невероятными талантами. В их жилах течет особая кровь.

Мир  невероятно  упростился.  Кровь  определяет  жизнь  человека,  провозгласил  Гитлер.

Расовой судьбой одним предопределено управлять миром, другим – исчезнуть с лица земли.

Нация  должна  осознать  свою  особость,  которую  ни  с  чем  нельзя  спутать  и  которой  нельзя

изменить.  Нация  –  единый  организм,  рожденный  не  поддающимися  рациональному

познанию корнями и особой почвой. В нацистской Германии эта метафизическая субстанция

именовалась народным духом.

Эти идеи Гитлер не сам придумал, а позаимствовал.

До окончания Первой мировой Адольф Гитлер не подозревал о расовой теории. Он был

скорее  примитивным  социалистом,  разглагольствовал  о  судьбе  пролетариата  и  вполне  мог

присоединиться к левым и даже к крайне левым. О том, что все в мире есть борьба рас, он

узнал в начале двадцатых годов, обосновавшись в Баварии. В том числе и в городе Байройте

– знаменитом благодаря тому, что здесь обосновался композитор Рихард Вагнер.

Музыкальный  фестиваль  в  Байройте  существует  больше  ста  лет.  Он  пережил  две

мировые  войны,  Третий  рейх  и  полный  разгром  Германии.  История  этого  фестиваля  –

своеобразное зеркало внезапных взлетов Германии и ее страшных падений. Здесь не звучали

политические  речи.  Но  и  до  прихода  Гитлера  к  власти,  и  особенно  в  нацистские  времена

Вагнеровский  фестиваль  воспринимался  как  символ  борьбы  за  утверждение  немецкого

расового превосходства. Гитлер опирался на этот духовный центр, когда объяснял стране и

миру, что политика Германии основана на принципах крови и расы.

Это  было  время,  когда  политическая  антропология  поделила  человечество  на

полноценные  и  неполноценные  расы.  Сторонники  этого  течения  пришли  к  выводу,  что

судьба  человека  полностью  определяется  его  биологией.  Опирались  они  на  идеи  всем

известного  Чарлза  Дарвина.  Его  теория  естественного  отбора  произвела  огромное

впечатление на биологов XX века.

Если во всей природе выживает сильнейший, тот, кто лучше других приспособился к

условиям  жизни,  то  отчего  же  человечество  нарушает  этот  железный  закон?  Почему

общество  так  заботится  о  слабых,  больных  и  заведомо  непригодных  к  жизни,  вместо  того

чтобы способствовать улучшению человеческого рода?

15

Занимавшиеся  наследственностью  ученые  утверждали,  что  умственно  и  нравственно

неполноценные,  размножаясь,  заглушают  здоровых.  Преступный  мир  по  большей  части

формируется из слабоумных, поэтому общество должно быть заинтересовано в сооружении

плотины против наследственного слабоумия.

Правом  иметь  потомство,  утверждали  некоторые  биологи,  должны  наделяться  только

абсолютно здоровые люди, тогда от поколения к поколению человечество будет становиться

все  прекраснее.  Они  с  раздражением  говорили:  сколько  вокруг  инвалидов,  людей, страдающих  наследственными  заболеваниями,  с  очевидными  психическими  отклонениями, они  и  потомство  дадут  такое  же!  А  через  несколько  поколений  уже  все  общество  будет

состоять из больных и неполноценных людей!

Утверждения,  не  имевшие  под  собой  никакой  научной  основы,  производили

впечатление на публику.

Главным  пропагандистом  этих  идей  был  кузен  Дарвина,  британский  антрополог

Фрэнсис  Гальтон.  Его  точка  зрения  –  человечество  нужно  выращивать,  отбраковывая

негодный генетический материал и распространяя полноценный генофонд. Эти идеи легли в

основу евгеники, науки о наследственном здоровье человека и путях его улучшения.

Евгеника  стала  популярной  в  Англии  после  Англо-бурской  войны  начала  XX  века.

Великая  империя  не  могла  одержать  победу  над  южноафриканскими  бурами.  Военную

слабость Англии приписали упадку британской расы. И в целях улучшения британской расы

стали избавляться от дурного человеческого материала. Детей-сирот из Англии отправляли в

Австралию, считавшуюся страной каторжников.

Во  время  Второй  мировой  войны  премьер-министр  Уинстон  Черчилль  отправил

австралийские войска в окруженный японцами и обреченный Сингапур, чтобы они сменили

там  британские  части,  которые  он  хотел  спасти.  В  своем  кругу  Черчилль  говорил,  что

австралийцев можно принести в жертву, потому что у них плохая кровь.

Программы  улучшения  человеческой  породы  казались  настолько  многообещающими, что получили распространение в разных странах.

Первый  институт  расовой  биологии  появился  в  Швеции  в  1922  году.  Главная  идея  –

лишить  неполноценных  людей  возможности  иметь  детей.  Шведы  приняли  закон  о

стерилизации умственно отсталых и психически больных людей. Разрешалось стерилизовать

и  тех,  кто  ведет  антисоциальный  образ  жизни.  Один  из  документов  тех  лет  гласил,  что

«показанием  к  стерилизации  являются  цыганские  черты  и  склонность  к  бродяжничеству».

Политики  считали,  что  такая  программа  выгодна  еще  и  с  финансовой  точки  зрения.  Зачем

плодить детей, которых придется кормить из государственного бюджета?

Уничтожение  расово  неполноценных  людей  воспринималось  как  необходимая

хирургическая  операция,  что-то  вроде  удаления  воспаленного  аппендикса.  Нечто  подобное

происходило  и  в  других  Скандинавских  странах  –  Дании  и  Норвегии.  В  Швейцарии, Бельгии,  Австрии,  Японии,  Соединенных  Штатах  стерилизовали  умственно  отсталых

женщин и неполноценных детей.

Но  во  всех  этих  странах  программы  стерилизации  носили  сугубо  ограниченный

характер  и  постепенно  сошли  на  нет.  Настоящие  поклонники  этой  идеи  нашлись  только  в

Германии.  Заместитель  Гитлера  по  партии  Рудольф  Гесс  объявил,  что  национальный

социализм  –  это  «не  что  иное,  как  прикладная  биология».  Идеолог  национальных

социалистов  Альфред  Розенберг  охотно  подхватил  теоретические  разработки  ученых  и

возвестил об «очистительной биологической мировой революции».

Гитлер писал: «Бедным и слабым нет места. Повелевает сильнейший. Лишь рожденный

слабым  воспринимает  это  как  жестокость.  В  борьбе  за  хлеб  насущный  слабые  и  больные, нерешительные остаются побежденными. Борьба за самку оставляет право на размножение

за самыми здоровыми. Кто не обладает физическим и духовным здоровьем и достоинством, тот не смеет увековечивать свой недуг в плоти своего ребенка».

Так была проведена черта, отделившая «людей, представляющих ценность для нации», от  «людей,  не  представляющих  ценности».  Конечной  станцией  в  этом  путешествии  стали

16

Освенцим и другие концлагеря.

Когда в сентябре 1923 года Гитлер приехал в Байройт, он хотел познакомиться с зятем

Вагнера, англичанином Хьюстоном Стюартом Чемберленом.

Главный  труд  Чемберлена  «Основания  XIX  столетия»  рассказывает  о  том,  что  мир

делится  на  расы,  полноценные  и  неполноценные.  Худшая  из  них  –  семитская.  Лучшая  –

арийская, нордическая, германская… История – это борьба рас. Судьба человека полностью

определяется  биологией.  Восхищенный  германским  духом,  Чемберлен  утверждал,  что

только немцы – лучшие из лучших – способны управлять миром.

Юный  Чемберлен  рано  остался  без  матери.  Слабый  физически,  страдал  в  школе  от

старших  ребят.  Пытался  заняться  бизнесом  –  и  все  потерял.  Разочарованный  Чемберлен

возненавидел  все  английское.  Своих  соотечественников-англичан  считал  арийцами,  но

безнадежно  испорченными  коммерцией.  Презрительно  отзывался  о  торгашеском  духе

Англии и высоко ценил культурные достижения Германии.

Идеи  эти  широко  распространялись.  Немцы  поверили  в  свое  духовное  превосходство

над  «культурой  лавочников»  в Англии  и  Америке,  презирали  их  за  бездуховность.  В

реальности  Германия  серьезно  отставала  от  Англии  и  Америки  в  индустриализации, развитии  общества,  качестве  жизни,  но  это  ошибочно  воспринималось  как  свидетельство

серьезных культурных различий.

Еще  до  Гитлера  страстным  поклонником  книги  Чемберлена  оказался  германский

кайзер Вильгельм II. Он пригласил к себе автора: «Бог послал немецкому народу вашу книгу

и  вас  лично  мне».  Кайзер  вспоминал,  как  ему  не  хватало  образования  для  руководства

страной: «И тут появились вы и привнесли порядок в хаос, свет в темноту. Вы объяснили то, что  было  непонятно.  Показали  пути,  которыми  следует  идти  ради  спасения  Германии  и

человечества». В августе 1916 года Чемберлен получил германское подданство.

Вильгельм II воспринимал мир как сцену, на которой он призван играть главную роль в

любимом  одеянии  –  военном  мундире.  Канцлер  Отто  фон  Бисмарк  крайне  нелюбезно

именовал молодого кайзера воздушным шариком, который нужно держать на веревочке, а не

то  его  унесет  неизвестно  куда.  Но  кайзер  сместил  «железного»  канцлера.  И  не  осталось

никого, кто бы его удерживал.

Вильгельм втравил Германию в мировую войну. Она завершилась поражением страны

и  крахом  монархии.  Лучшее,  что  может  случиться  с  Англией,  торжествующе  говорил  в

четырнадцатом  году  Чемберлен, –  она  будет  побеждена  Германией.  Когда  все  произошло

наоборот и в восемнадцатом Германия капитулировала, ему казалось, что мир рухнул.

После первой встречи с фюрером Чемберлен брезгливо заметил:

– Какой-то он неопрятный. С таким не хотелось бы отправиться в путешествие вокруг

света на двухколесном велосипеде.

Но в 1923 году среди немецких политиков других единомышленников у Чемберлена не

осталось. Он послал Гитлеру письмо: «Моя вера в германство никогда меня не покидала. Но

мои надежды, должен сознаться, упали до самой низкой отметки. Одним своим появлением

вы изменили состояние моей души». Гитлер был счастлив…

Когда сам Чемберлен впервые приехал в Байройт, вдова композитора Рихарда Вагнера

как раз подыскивала подходящих женихов для дочерей. Но англичанином заинтересовалась

сама.  Однако  же  ее  брак  с  Чемберленом  исключался.  Не  потому,  что  она  была  старше  на

восемнадцать лет. Ее бы это не остановило. Но она должна была оставаться вдовой Вагнера.

Если бы вновь вышла замуж, лишилась бы мистической причастности к наследству великого

композитора.  Так  что  Чемберлен  женился  на  дочери  композитора  Еве,  переселился  в  дом

тестя и получил германское подданство. Похоже, он удовлетворился дочкой только потому, что не мог заполучить ее мать.

Германские националисты недолюбливали вдову Вагнера за то, что в ее жилах не текла

немецкая  кровь  –  ее  мать  была  француженкой,  а  отец  венгром.  И  всю  свою  жизнь  Козима

Вагнер доказывала, что в ней больше германского духа, чем в большинстве немцев. За всем

дурным  в  жизни  она  видела  еврейские  лица  и  еврейские  происки.  Ее  дело  продолжила

17

невестка – жена старшего сына композитора Зигфрида Вагнера.

Мать  прочила  ему  в  жены  американскую  танцовщицу  Айседору  Дункан.  Но  та

предпочла  русского  поэта  Сергея  Есенина.  А  Зигфрид  Вагнер,  которому  недоставало  как

отцовского  гения,  так  и  его  беспощадного  эгоизма,  в  сорок  шесть  лет  женился  на

восемнадцатилетней англичанке-сироте, больше походившей на мальчика.

Винифред  Уильямс,  как  и  Хьюстон  Чемберлен,  была  лишена  радостей  детства  и

страдала  от  одиночества.  Ощущала  себя  отверженной  и  никому  не  нужной.  Ее  приемный

отец был националистом и поклонником Вагнера. Он повез свою воспитанницу в Байройт и

познакомил с единственным сыном композитора.

Вот  любопытное  обстоятельство!  Самые  оголтелые  националисты  в  семействе

композитора  Вагнера  –  это  его  жена  венгерско-французского  происхождения,  зять  –

англичанин  и  невестка  –  англичанка.  У  всех  троих  были  трудные  детство  и  юность.  Эти

одинокие души нашли пристанище в доме Вагнера. Они не были рождены немцами, но стали

ярыми немецкими националистами. Хотели, чтобы окружающие забыли, что они – чужаки?..

Винифред Вагнер заявила, что всецело поддерживает Гитлера, когда он нравился еще

очень немногим. Ее муж не желал видеть Гитлера ни на фестивале, ни дома. Не хотел, чтобы

жена  принимала  участие  в  официальных  мероприятиях  нацистской  партии.  Жена  была  его

много моложе. И Зигфрид Вагнер был уверен, что ему подчинится. Но ошибся. Вагнеры не

предполагали, что у сиротки окажутся такие острые зубки. Винифред прошла такую школу

жизни, какая им и не снилась. Чем дальше, тем больше прибирала все к рукам, пока не стала

хозяйкой фестиваля.

Да  и  Адольф  Гитлер  был  весьма  беззастенчивым  господином  из  малосимпатичной

категории людей: ты их в дверь, они в окно…

Гитлер приезжал к ней обыкновенно поздно вечером. Все, что мог предпринять ее муж

Зигфрид, –  это  лично  не  участвовать  во  встречах  с  фюрером.  Похоже,  они  с  женой

договорились: у него своя жизнь, музыкальная и интимная, у нее своя.

Министр  военной  промышленности  Третьего  рейха  Альберт  Шпеер  полагал,  что

Гитлер  оттого  так  часто  ездил  в  Байройт,  что  у  него  был  роман  с  невесткой  композитора

Винифред  Вагнер.  Какова  была  природа  взаимоотношений  между  хозяйкой  Вагнеровского

фестиваля  и  фюрером,  сейчас  установить  не  представляется  возможным.  Была  ли  это

полноценная любовная связь? Винифред клялась, что никогда не спала с ним. Пожалуй,  не

лгала.

Отношения  с  женщинами  у  Гитлера,  как  правило,  завершались  на  пороге  спальни.  К

тому же она была очень крупной и высокой женщиной, Гитлер был ниже ее ростом. Фюрер

не знал, что делать с такими уверенными в себе дамами, терялся.

Зигфрид Вагнер в 1930 году скончался. И сразу пошли разговоры о том, что его вдова

выходит замуж за Гитлера. Когда фюрер прислал ей цветы, местные газеты решили, что это

помолвка.  На  самом  деле  цветы  были  преподнесены  по  случаю  конфирмации  детей.

Отсутствие брачных уз не мешало этим двоим поддерживать очень близкие отношения. Она

не  упускала  случая  выразить  фюреру  свое  восхищение,  а  он  решил  все  материальные

проблемы Вагнеровского фестиваля.

Выдающийся  немецкий  писатель  Томас  Манн  писал  после  войны:  «В  Вагнере  много

Гитлера». Но можно ли считать Рихарда Вагнера идеологическим предтечей фюрера?

Принято  считать,  что  при  Гитлере  оперы  Вагнера  стали  популярнее  и  исполнялись

чаще,  чем  прежде.  В  реальности  в  Третьем  рейхе  больше  ставили  Верди  и  Россини.

Постановки  итальянцев  были  дешевле,  что  в  военные  годы  имело  значение.  И  как  ни

странно, оперы Вагнера не так уж устраивали нацистов. Ведь это настоящее искусство, оно

шире  идеологических  догм.  Кое-что  в  его  операх  казалось  нацистам  просто-таки

непозволительным и не соответствующим духу государственной пропаганды.

Сам  Гитлер  предпочитал  не  оперу,  а  оперетту.  Больше  всего  –  «Веселую  вдову»

Франца  Легара  и  «Летучую  мышь»  Иоганна  Штрауса.  Партийные  идеологи  не  знали,  как

реагировать  на  увлечения  фюрера.  Легар  родился  в  Венгрии,  его  жена  была  еврейкой,  он

18

бежал от нацистов в Лондон. Со Штраусом было еще сложнее. Нацисты выяснили, что в его

жилах течет еврейская кровь. Геббельс распорядился спрятать эти документы.

Сам  Рихард  Вагнер  был  весьма  сложной  фигурой  с  противоречивыми  взглядами.  В

сороковые  годы  XIX  века  увлекся  идеями  анархистов.  Участвовал  в  немецкой  революции

вместе  со  знаменитым  Михаилом  Бакуниным.  Был  выдан  ордер  на  его  арест,  но  Вагнер

бежал. Вагнер искал заработка в разных странах, жил в Кенигсберге и Риге, иногда голодал.

А жаждал комфорта и денег. Осознал, что лучше быть реакционером, а не революционером.

Он  всю  жизнь  искал  успокоения  в  женских  объятиях.  Женщины  щедро  давали  ему

деньги. Дарили, а не ссужали. В отличие от мужчин-кредиторов понимали, что Вагнер не из

тех,  кто  возвращает  долги.  Его  материальное  положение  улучшилось,  когда  баварский

король Людвиг II в мае 1864 года пригласил его в Мюнхен.

Король разорил казну, тратя деньги на пышные представления его опер. Короля только

изумлял антисемитизм Вагнера. В единой Германии канцлер Отто фон Бисмарк дал равные

права всем. Евреи тоже могли жить и умирать на общих основаниях. В Первую мировую сто

тысяч евреев надели серый мундир немецкого рейха и отправились на фронт. Треть из них

получила  награды,  две  тысячи  стали  офицерами.  На  фронте,  защищая  кайзеровскую

Германию,  погибли  двенадцать  тысяч  солдат-евреев.  Больше,  чем  погибло  евреев  во  всех

войнах, которые в XX веке вел Израиль.

Но на протяжении столетий евреям запрещалось владеть землей, поэтому среди них не

было крестьян. Они не могли стать ремесленниками, потому что их не принимали в гильдии.

Дозволялось  только  торговать.  И  они  стали  очень  заметны,  когда  развитие  экономики

выдвинуло  на  передний  план  торгово-финансовый  сектор.  Преуспевшие  евреи  людям

завистливым  казались олицетворением  жестокого  мира,  где  деньги правят  бал.  И не  имело

значения, что евреи тоже служили в армии и приумножали богатство страны. Они все равно

оставались чужаками.

Впрочем,  труды  Вагнера  дают  достаточное  количество  цитат  и  для  тех,  кто  желает

доказать,  что  он  был  злобным  антисемитом,  и  для  тех,  кто  утверждает  обратное.  Он  не

подписал  письмо  с  требованием  ограничить  евреям  въезд  в  страну.  Объяснил:  «Я  не  имею

ничего общего с нынешним «антисемитским» движением».

Зато вдова композитора и его невестка превратили Байройт в крепость на холме, в штаб

борьбы  против  деградации  человечества.  Знамя  этой  борьбы  –  германский  дух,  оружие  –

музыка Вагнера.

Поскольку  Гитлер  постоянно  ездил  на  фестиваль,  то  его  примеру  следовали  все

крупные  чиновники  Третьего  рейха.  Поездка  в  Байройт  свидетельствовала  о  положении  в

нацистской номенклатуре.

Главный финансист Третьего рейха Яльмар Шахт спросил своего заместителя:

– Любите музыку?

– Да, конечно, – ответил тот.

Шахт саркастически улыбнулся:

– Я не так музыкален, но я бываю в Байройте.

Однажды  Гитлер  с  удивлением  обнаружил,  что  слишком  мало  партийных  секретарей

присутствует  на  концертах.  И  он  велел  обшарить  все  бордели  и  пивные  в  поисках  своих

кадров.  На  следующий  день  партийные  секретари  послушно  сидели  в  зале.  Дремали  или

аплодировали невпопад.

Адольф Гитлер не упускал случая побывать на Вагнеровском фестивале. 21 июля 1940

года  он  в  очередной  раз  отправился  в  Байройт.  Перед  отъездом  приказал  командующему

сухопутными войсками вермахта генералу Вальтеру фон Браухичу разработать план военной

кампании против Советского Союза.

– Там была просто  сказочная жизнь, – вспоминал фюрер в сорок втором году  в своей

ставке  «Волчье логово» в Восточной Пруссии. – Я уже давно там не был, что само по себе

достойно сожаления. Фрау Вагнер очень печалится по этому поводу. Она мне двенадцать раз

писала и двадцать пять раз звонила по телефону. Фрау Вагнер – и в этом ее великая сила –

19

связала Байройте национальным социализмом…

После  крушения  рейха  Винифред  Вагнер  ни  в  чем  не  раскаялась.  Она  приглашала  в

Байройт  в  гости  вдов  крупных  деятелей  нацистского  режима,  казненных  по  приговору

Нюренбергского  трибунала.  Любопытно,  что  эти  дамы  в  разговорах  не  называли  Адольфа

Гитлера  по  имени,  а  благоговейно  именовали  его  НБА  –  наш  благословенный  Адольф.

Только  правнук  композитора  Готфрид  Вагнер  восстал  против  семейных  традиций.  Он

потребовал, чтобы семья отказалась от своей любви к Адольфу Гитлеру и покаялась. В его

изображении  семья  композитора  выглядит  как  «страшная  эгоистичная  гидра».  По  его

словам, в этой семье мужчины женственны, женщины мужеподобны, отцы кастрируют своих

детей, а матери соблазняют их своей любовью.

Фюрер  ценил  композитора  не  только  за  музыкальные  творения,  но  и  за  откровенный

антисемитизм. Гитлер брал в библиотеке труды Рихарда Вагнера. Но практически на него не

ссылался.  Увидел,  что  с  Вагнером  все  не  так  просто.  Композитор  пришел  к  выводу,  что  с

переходом евреев в христианство все проблемы решатся.

Гитлера это не устраивало. В нацистской Германии религиозные убеждения не имели

значения. Министр внутренних дел Вильгельм Фрик инструктировал подчиненных:

– При  определении,  кто  ариец,  а  кто  нет,  решающую  роль  играет  не  религия,  а

происхождение, кровь, раса.

Расовой судьбой одним предопределено  управлять миром, другим  – исчезнуть с лица

земли,  провозгласил Гитлер.  Все,  в  ком  течет  чуждая  кровь,  даже  младенцы,  должны  быть

уничтожены, чтобы освободить жизненное пространство для  носителей арийской крови. За

это взялся рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.

Идеалом  был  высокий,  стройный  человек  с  длинным  черепом  и  узкой  головой, светлыми  волосами  и  голубыми  глазами.  Генрих  Гиммлер  мало  соответствовал

собственному  идеалу.  Особенно  ему  не  нравилось  его  лицо  –  широкое  и  круглое.  Он

выбривал голову с боков, чтобы череп казался более узким.

Модельный  дом  Хуго  Босса,  не  такой  известный,  как  сейчас,  снабдил  СС  униформой

черного цвета с серебряными нашивками. На фуражках появилось изображение черепа, что

означало «верность до смерти». Высокие сапоги, кожаная портупея, белые перчатки – все это

придавало  эсэсовцам  значимость.  Под  знамена  Гиммлера  с  удовольствием  становились

молодые  люди,  которым  он  давал  то  положение  в  обществе,  на  которое  они  по  уровню

интеллекта и образования никак не могли рассчитывать.

– Никогда  не  забывайте, –  внушал  рейхсфюрер  СС  своим  подручным, –  что  вы

принадлежите  к  рыцарскому  ордену,  который  никто  не  вправе  покинуть.  В  этот  орден

вступают, подчиняясь голосу крови. Ему служат телом и душой до конца своих земных дней.

Гиммлер  отрицал  теорию  эволюции  применительно  к  нордической  расе.  Считал,  что

арийцы  спустились  на  землю  с  небес.  Рейхсфюрер  СС  подружился  с  японским  военным

атташе, а затем и послом в Берлине Хироси Осимой, который рассказывал, что японцы тоже

исходят из божественного происхождения императора и высшей знати.

Гиммлер  верил,  что  в  жилах  древних  германцев  бежал  волшебный  эликсир  –  чистая

арийская кровь. Эта кровь, еще не замутненная смешением рас, наделила древних германцев

не  только  мощным  интеллектом,  но  и  магической  силой,  поэтому  никто  не  мог  с  ними

совладать.

– Одно  должно  быть  нам  ясно, –  повторял  в  своем  кругу  рейхсфюрер  СС. –  С  той  же

убежденностью,  с  которой  я  верю  в  Бога,  я  верю,  что  наша  кровь,  нордическая  кровь, –

лучшая  в  мире.  Достаточно  оглянуться  назад,  на  нашу  историю,  достаточно  посмотреть на

день  сегодняшний.  И  так  будет  в  будущем.  Пройдут  тысячелетия,  и  нордическая  кровь

всегда будет лучшей. Поэтому мы выше всех остальных народов…

Гиммлер  подсчитал,  что  германская  кровь  течет  в  жилах  примерно  девяноста

миллионов человек. Все они должны быть найдены и возвращены в рейх. И повсюду, куда

приходил  вермахт,  фольксдойче  –  этнические  немцы,  даже  если  они  давно  оторвались  от

Германии и не говорили по-немецки, получали от оккупационной власти привилегии.

20

Никогда еще национализм не был таким сильным и никогда еще не пользовался столь

широкой,  страстной  и  сознательной  поддержкой  как  народных  масс,  так  и  интеллигенции.

Идеологические утопии превратились в практическую политику.

Крайний  национализм  позволял  без  зазрения  совести  убивать  людей,  которых  сочтут

ненужными  или  недостойными  жизни.  Вот  почему  в  Третьем  рейхе  твердили  о  расовой

неполноценности славян, русских именовали грязными монголоидными ублюдками. Солдат

вермахта  призывали  смотреть  на  русских  просто  как  на  вредных  микробов,  подлежащих

уничтожению.

Но этими идеями были захвачены не только немцы.

Гитлер оседлал убеждения немалой части европейцев и выпустил на свободу страшных

монстров не только в самой Германии, но и в странах – союзницах Третьего рейха, и вообще

повсюду, куда он мог дотянуться, – даже на оккупированных вермахтом территориях.

Расовая иерархия льстила тем, кто немецкой милостью оказывался хотя бы ступенькой

выше  остальных.  Хорватам  понравилось,  что  на  этой  лестнице  они  расположились  над

сербами и босняками. Украинцам было приятно сознавать, что им досталось место повыше

поляков,  полякам  –  что  они  как  минимум  выше  евреев.  И  это  сознание  дарованного  от

рождения превосходства над другими грело сердце тех, кто готов был помогать Гитлеру.

Степан Бандера и кровавый день во Львове 

Когда в Германии посадили на скамью подсудимых бывшего охранника лагеря смерти

Собибор  Ивана  Демьянюка,  семьдесят  семь  депутатов  Львовского  областного  совета

обратились  к  тогдашнему  президенту  Украины  Виктору  Андреевичу  Ющенко  с  просьбой

принять  участие  в  судьбе  соотечественника.  Львовские  депутаты  попросили  президента

страны  «защитить  от  политических  преследований  невинного  украинца».  Депутаты  сочли

дело  Ивана  Демьянюка  «международным  заговором  с  целью  дискредитации  украинцев  и

Украины в глазах мировой общественности».

В мае 2011 года суд в Мюнхене признал Демьянюка виновным в убийстве множества

узников  концлагеря  Собибор.  Выходит,  украинские  депутаты  вступились  за  предателя,  за

пособника нацистов, за соучастника мерзких преступлений Третьего рейха?

Все  это  вышло  за  рамки  истории  охранника  нацистского  концлагеря.  На  Западной

Украине  сотрудничество  с  нацистской  Германией  вовсе  не  считалось  преступлением  и

грехом.  В  годы  Второй  мировой  войны  украинские  националисты  видели  в  Германии

союзника в борьбе за создание самостоятельного государства, а в России – врага.

Служба  безопасности  Украины  рассекретила  огромный  массив  документов  советской

госбезопасности.  Это  позволяет  вернуться  к  истории  Организации  украинских

националистов*  и  Украинской  повстанческой  армии*.  Кем  же  на  самом  деле  были

украинские  националисты:  немецкими  агентами  или  борцами  за  независимость  своей

родины?  Почему  глава  Организации  украинских  националистов*  Степан  Бандера  и

командующий  Украинской  повстанческой  армией*  Роман  Шухевич  для  немалого  числа

украинцев остаются героями и борцами за интересы народа?

Покидая  свой  пост,  23  января  2010  года  на  торжественном  собрании  по  случаю  Дня

соборности Украины в Киеве президент Виктор Ющенко заявил о посмертной реабилитации

руководителя  Организации  украинских  националистов*  Степана  Бандеры.  Подчеркнул

значение подписанного им акта:

– Этого ждали миллионы украинцев. И много лет.

Ющенко  присвоил  Бандере  высокое  звание  Героя  Украины  «за  отстаивание

национальной  идеи  и  борьбу  за  независимое  украинское  государство»  и наградил  его

орденом  Державы,  который  вручил  внуку  Степана  Андреевича  –  он  работает  журналистом

на Украине, но имеет канадское гражданство.

Президент  своим  указом  постановил,  что  участниками  борьбы  за  независимость

признаются  «члены  формирований  Украинской  Центральной  рады,  Украинской  народной

21

республики,  Западно-Украинской  народной  республики,  Украинского  государства

(Гетманата), Украинской военной организации, Организации народной обороны «Карпатская

Сечь»,  Организации  украинских  националистов*,  Украинской  повстанческой  армии*, Украинского главного освободительного совета…».

Выстрел в министра 

Степан  Бандера  родился  1  января  1909  года  в  селе  Старый  Угрынов  (ныне  это

Ивано-Франковская  область).  Мать  –  Мирослава  Владимировна  умерла  совсем  молодой  от

рака,  сразу  после  рождения  восьмого  ребенка.  Но  и  девочка,  названная  в  честь  матери

Мирославой,  не  выжила.  У  овдовевшего  отца  осталось  на  руках  семеро  детей.  Четверо

сыновей:  Степан,  Александр,  Василь,  Богдан.  И  три  дочери:  Марта-Мария,  Владимира  и

Оксана.

Сам Андрей Михайлович Бандера был грекокатолическим священником и убежденным

националистом.  После  гимназии  учился  на  богословском  факультете  Львовского

университета.

До  Первой  мировой  войны  Галиция  тяготилась  ролью  заброшенной  австрийской

провинции. Здесь  украинская национальная идея обрела воинственные, агрессивные черты.

Объяснение,  возможно,  следует  искать  в  психологии  исполненных  предрассудками

галицийских  крестьян,  которые  во  всем  видели  происки  внешних  врагов.  Да  и

принадлежность  к  собственной  –  униатской,  то  есть  грекокатолической,  церкви  делала

обитателей Галиции обособленной общностью.

После Первой мировой украинские земли захватили поляки. Это породило отчаяние и

озлобление  среди  западных  украинцев.  Они  отчаянно  сопротивлялись  полонизации.  В  ту

пору  национально  мыслящие  украинцы  считали  своими  врагами  прежде  всего  поляков.

Именно  в  Польше  между  двумя  великими  войнами  расцвел  воинственный  украинский

национализм.  Андрея  Михайловича  Бандеру,  несмотря  на  то  что  он  священник,  польские

власти арестовали «за антипольскую агитацию»…

Степан Бандера поступил на агрономический факультет Львовского политехнического

института.  Но  бросил  учебу,  потому  что  вовлекся  в  борьбу  за  независимое  государство.  В

1928 году вступил в Украинскую военную организацию полковника Евгена Коновальца, а на

следующий  год  присоединился  к  Организации  украинских  националистов*  и  быстро

оказался на первых ролях. Его избрали членом краевой экзекутивы (руководства) ОУН*, он

возглавил отдел пропаганды.

– Организация  украинских  националистов*, –  убежденно  говорил  Бандера, –  это

освободительная политическая организация, которая своими целями, идеями и практической

деятельностью  разительно  отличается  от  всех  других партий.  ОУН сражается  во  имя  всего

украинского народа, а не какой-то его части.

Когда 10 апреля 1931 года умер избитый польскими полицейскими студент Львовского

университета Степан Охримович, Бандера превратил его похороны в демонстрацию против

польской  власти  над  украинским  народом.  Эта  демонстрация  сделала  молодого  Бандеру

популярным среди украинского населения.

Оуновцам нужны были деньги. По примеру российских большевиков создали «летучую

бригаду»  для  проведения  экспроприаций.  Двоих  боевиков,  Дмитро  Данилишина  и  Василя

Биласа,  которые  стреляли  в  полицейских,  поймали.  Суд  над  ними  Степан  Бандера  тоже

использовал  в  пропагандистских  целях.  Он  стал  кумиром  западноукраинской  молодежи.

Ради него шли на смерть.

В  1932  году  двадцатитрехлетнего  Бандеру  избрали  заместителем  председателя

Организации  украинских  националистов*  –  это  было  признание  его  заслуг.  Особенно

соратники оценили  убийство ненавистного им начальника  «украинского отдела» львовской

полиции, которого застрелили ранним утром прямо на улице.

Степана Бандеру с юности отличали упорство, воля, целеустремленность. Низенький и

22

щуплый,  он  старательно  занимался  спортом.  Отказался  от  табака  и  алкоголя.  Играл  на

пианино,  гитаре,  мандолине,  бандуре.  Легко  сходился  с  людьми  и  подчинял  их  своему

влиянию.

Летом  1934  года  Степан  Бандера  подготовил  в  Варшаве  самый  громкий  теракт

предвоенного  времени  –  против  министра  внутренних  дел  Польши  генерала  Бронислава

Перацкого.  Это  был  ответ  на  «злодеяния  против  украинского  народа»:  министр  принимал

жесткие  меры  против  украинских  националистов.  Решение  убить  министра  приняли  на

тайном совещании в Берлине, в котором участвовали основные вожди ОУН* от Коновальца

до Бандеры.

Совершить  теракт  изъявили  желание  трое  добровольцев-оуновцев.  Бандера  выбрал

работавшего в цинкографии Грица Мацейко, псевдоним Гонта.

15  июня  1934  года  министр  Перацкий  приехал  в  клуб.  Вылез  из  машины  и  пошел  к

входу.  Грицу  Мацейко  снарядили  с  собой  бомбу  и  пистолет.  Бомба  –  самодельная, изготовленная  в  краковской  химической  лаборатории  ОУН*, –  не  сработала.  Тогда  боевик

вытащил  пистолет,  подбежал  к  министру  и  несколько  раз  выстрелил  в  Перацкого.  Все  это

произошло на глазах дворника, открывавшего министру дверь.

– Министра Перацкого застрелили! – закричал он и бросился за убийцей вдогонку.

Гриц Мацейко, фантастически хладнокровный человек, как ни в чем не бывало шел по

улице, посвистывая.

– Это он! – крикнул дворник.

И  только  тогда  Мацейко  побежал.  Его  пытался  задержать  охранник,  дежуривший  у

здания  японского  консульства.  Мацейко  выстрелил  в  него,  и  тот  испуганно  отскочил.  За

убийцей  бросился  полицейский  –  Мацейко  его  ранил  и  сумел  убежать.  Восхищенные

соратники вывезли его за границу, и он обосновался в Аргентине.

Польская  полиция  устроила  массовую  облаву  на  боевиков  ОУН*.  Арестовали  и

Бандеру,  который  снабдил  убийцу  оружием.  На  скамью  подсудимых  посадили  двенадцать

человек,  причастных  к  теракту.  На  суде  Бандера  держался  очень  стойко  и  завоевал  славу

человека,  преданного  украинскому  национальному  движению.  Он  отказался  говорить

по-польски.  Демонстративно  отвечал  только  на  украинском  языке,  пока  судья  не  приказал

вывести его из зала.

13  января  1936  года  Бандеру  приговорили  к  смертной  казни,  казнь  заменили

пожизненным заключением. Он сидел в трех разных тюрьмах. Трижды объявлял голодовку –

одну держал девять дней, другую тринадцать, третью – шестнадцать дней.

Пока Степан Бандера сидел в тюрьме, советские чекисты позаботились о его карьере.

Нарком  внутренних  дел  генеральный  комиссар  госбезопасности  Николай  Иванович  Ежов

распорядился уничтожить признанного главу украинских националистов полковника Евгена

Коновальца,  который  при  правительстве  Симона  Петлюры  командовал  сечевыми

стрельцами.  23  мая  1938  года  начинавший  свою  карьеру  в  советской  внешней  разведке

будущий  генерал-лейтенант  Павел  Анатольевич  Судоплатов  в  самом  центре  Роттердама

преподнес Коновальцу коробку конфет.

Судоплатов, родившийся в Мелитополе, рано остался без родителей. Совсем юным его

на  Украине  взяли  в  органы  госбезопасности,  потом  перевели  в  Москву,  в  отдел  кадров

ОГПУ.  В  1932  году  он  приступил  к  службе  в  иностранном  отделе.  Полковник  Коновалец

обожал шоколадные конфеты. Коробку московские чекисты начинили взрывчаткой…

Смерть  Коновал  ьца  открыла  дорогу  Бандере,  который  оказался  куда  более  опасным

врагом  советской  власти.  Правда,  пока  он  сидел  в  польской  тюрьме,  14  октября  1938  года

главой  Организации  украинских  националистов*  стал  бывший  полковник  Андрей

Атанасович Мельник, который обосновался в Италии под крылышком у Бенито Муссолини.

Мельник,  инженер  по  образованию,  в  Гражданскую  войну  стал  начальником  штаба

сечевых  стрельцов.  Вместе  с  Коновальцем  участвовал  в  терактах  Украинской  военной

организации, за что поляки упрятали его за решетку на четыре года.

Избрание  Мельника  главой  ОУН*  утвердил  второй  великий  сбор  (съезд)  27  августа

23

1939  года  в  Риме.  Это  больше  всего  разозлило  Бандеру.  Мельника  он  ненавидел.  Против

Мельника  и  его  «стариков»  взбунтовалось  молодежное  крыло  ОУН*.  Нетерпеливые  и

радикально  настроенные  –  в  основном  сельская  молодежь,  студенчество  –  упрекали

немолодого  Мельника  в  робости  и  недостатке  решимости.  Те,  кто  с  риском  для  жизни

действовал  в  подполье,  не  пожелали  подчиняться  эмигрантам,  укрывшимся  в  Европе.  Они

искали волевого и отчаянного человека и увидели вождя в Бандере.

Судьбу Степана Андреевича решил Адольф Гитлер, напав на Польшу 1 сентября 1939

года.  Уничтожив  польское  государство,  немцы  выпустили  осужденных  украинских

националистов на свободу. В январе 1940 года Степан Бандера поехал к Андрею Мельнику в

Рим.  Уговаривал  обновить  руководство  ОУН*,  ввести  более  стойких  и  надежных  людей  и

выгнать всех, кого подозревал в работе на польскую полицию. Не уговорил.

Тогда Бандера сам решил стать наследником Евгена Коновальца.

Вернувшись из Рима, Степан Андреевич 10 февраля 1940 года собрал членов ОУН* в

оккупированном  немцами  Кракове.  Пришли  человек  сорок.  Рассказал  о  неудачных

переговорах  с  Мельником,  предложил  взять  дело  освобождения  Украины  в  свои  руки  и

получил  полную  поддержку.  12  февраля  молодые  активисты,  среди  которых  тон  задавали

боевики,  только  что  освобожденные  из  польских  тюрем,  создали  свой  Революционный

провод (руководство) и объявили вождем Бандеру.

В  марте  1941  года  его  сторонники  созвали  в  Кракове  новый  второй  великий  сбор

ОУН*.  Делегаты  поддержали  линию  Бандеры  на  создание  независимой  Украины  путем

вооруженной  борьбы.  Исключили  из  организации  захватившего  власть  «вопреки  уставу»

Андрея Мельника.

Считалось,  что  полковник  Коновалец  говорил  одному  из  руководителей  ОУН*

Емельяну Сеник-Грибовскому: после моей смерти организацию должен возглавить Мельник.

Но выяснилось, что Сеник придумал мнимое «завещание Коновальца». Бандера считал себя

наследником  Коновальца  и  главой  украинского  национального  движения.  Тех,  кто  хранил

верность  Мельнику,  воспринимал  как  врагов.  Сеника-Грибовского  в  сорок  первом  убьет

один из бандеровцев…

«Нахтигаль» и «Роланд» 

Ненависть  украинцев  к  полякам  была  настолько  сильной,  что  вступление  Красной

армии на территорию Западной Украины осенью тридцать девятого года прошло спокойно.

Красноармейцев  встречали  цветами  как  освободителей  от  польского  гнета.  Поначалу

социальная политика советской власти даже нравилась. Но как только началась ускоренная

советизация, настроения изменились.

Крестьян  оттолкнула  насильственная  коллективизация,  репрессии,  массовые  высылки

мнимых «кулаков».

Из  родных  мест  органы  НКВД  изгнали  почти  миллион  человек.  Советская  политика

стремительно превращала западных украинцев во врагов Москвы.

Известный  кинорежиссер  и  драматург  Александр  Петрович  Довженко  в  июле

сорокового  года  поехал  на  Буковину,  куда  только  что  вступили  советские  войска.  Делился

впечатлениями:

– Народу  там,  в  Буковине,  жилось  значительно  лучше,  чем  у  нас.  Когда  у  нас  едешь

поездом,  то  нигде  не  встретишь  радостных  лиц,  нарядного  убранства.  Всюду  убогость, бедность, придавленность. А там все красочно, весело, приятно.

Он с горечью говорил:

– Вообще наши ведут себя плохо: на Западной Украине нас встречали в прошлом году

изумительно, а теперь мы довели до того, что там ширится повстанческое движение. Теперь

то же самое повторяют и в Буковине. Хватают без разбору людей правых и виноватых. Мы

туда несем нашу грубость, неделикатность, некультурность. Они  удивленно видят, как при

нас все разрушается, как все жадно расхватывают вещи.

24

Когда  Западную  Украину  присоединяли,  там  находился  переводчик  наркома

иностранных дел Молотова Валентин Михайлович Бережков:

«Офицеры и работники различных советских ведомств, нахлынувшие в освобожденные

районы,  скупали  все,  что  в  Москве  являлось  дефицитом.  Мелкие  лавочки  и  кустари

разорились.  Цены  на  все,  включая  и  продовольствие,  подскочили  до  небес,  а  заработная

плата  у  местного  населения  оставалась  прежней.  Все  это,  естественно,  вызвало  протесты.

Начались  аресты,  жестокие  расправы  с  участниками  демонстраций,  депортации.  Органы

госбезопасности занимали в освобожденных районах помещения бывшей жандармерии, что

многим  украинцам  и  белорусам,  ненавидевшим  секретную  службу  панской  Польши, представлялось особенно зловещим».

Именно  тогда  Организация  украинских  националистов*  стала  восприниматься  как

единственный защитник украинского народа.

Разгром  и  оккупацию  Польши  осенью  тридцать  девятого  украинские  националисты

восприняли как праздник: исторический враг повержен и унижен!

На  оккупированной  территории  оуновцы  оказались  в  привилегированном  положении.

Учитывая  ненависть  украинских  националистов  к  полякам,  евреям  и  русским,  немцы

формировали  из  них  подразделения  вспомогательной  полиции.  Нацистская  Германия  не

случайно проявила интерес к украинцам. В Берлине исходили из того, что они понадобятся в

будущей войне с Советским Союзом.

В  первых  числах  апреля  1941  года  в  Кракове  состоялся  съезд  ОУН*.  Он  проводился

подпольно.  Участвовали  шестьдесят  пять  делегатов,  которые  считали  первоочередной

задачей  освобождение  украинского  народа,  порабощенного  Москвой:  «Украина  накануне

вооруженного  восстания.  Еще  миг  –  и  миллионы  людей  Украины  возьмут  оружие,  чтобы

уничтожить врага и создать свое государство».

Главой  ОУН*  избрали  Бандеру,  первым  заместителем-Ярослава  Стецько,  еще  одним

заместителем – Николая Лебедя.

Руководство  ОУН*  искало  контактов  с  командованием  вермахта.  Бандерой

заинтересовались  немецкие  военные  разведчики.  Бандеровцы  обещали  передать  семьсот

боевиков  под  немецкое  командование  для  проведения  разведывательно-диверсионной

работы на советской территории.

Из  западных  украинцев  сформировали  батальон  «Нахтигаль»  (командир  –  сотник

Роман  Шухевич),  из  восточных  –  «Роланд»  (командир  –  майор  Евген  Побигущий).

«Нахтигаль»  вступит  во  Львов,  когда  город  оставят  красноармейцы.  «Роланд»  в середине

июня  сорок  первого  перебросили  в  Румынию,  ему  предстояло  действовать  в  составе  11-й

немецкой  армии.  Задача  –  охрана  тыла  и  коммуникаций  частей  вермахта,  обеспечение

поставок продовольствия, охрана военнопленных.

Абвер  видел  в  украинских  националистах  подсобную  силу  в  будущей  войне  против

Советского  Союза.  Они  готовы  были  воспользоваться  услугами  Бандеры  в  борьбе  против

поляков  и  русских.  А  Бандера  наивно  решил,  что  немцы  дадут  украинцам  то,  в  чем  им

отказывали  поляки  и  русские:  независимое  государство.  Гитлер  уничтожит  Сталина,  и

Украина достанется украинцам.

Ярослав Стецько и Андрей Шептицкий 

Красная  армия,  отступая  под  напором  частей  вермахта,  покинула  Львов  в  ночь  на  30

июня  1941  года.  Пока  не  была  создана  оккупационная  администрация,  город  примерно  на

сутки оказался во власти вооруженных формирований украинских националистов – и загодя

созданных немецкой военной разведкой, как батальон «Нахтигаль», и наскоро сколоченной

из горожан добровольческой полиции.

30 июня в четыре тридцать утра в город вошли передовые подразделения немецкой 1-й

горнострелковой дивизии, а с ними украинский батальон с немецким названием «Нахтигаль»

(«Соловей»),  Прибыла  и  передовая  группа  Организации  украинских  националистов*  из

25

двадцати  человек  во  главе  с  соратником  и  заместителем  Бандеры  Ярославом  Семеновичем

Стецько, молодым человеком в очках, старавшимся выглядеть старше своих лет.

Степан  Бандера  решил,  что  настал  самый  благоприятный  момент  для  осуществления

вековых  чаяний  украинского  народа.  Со  свойственными  ему  авантюризмом  и  дерзостью

поручил  Стецько  провозгласить  на  освобожденной  от  большевиков  территории

независимость Украины.

У  собора  Святого  Юра  украинцев,  одетых  в  военную  форму,  приветствовал

митрополит  Андрей  Шептицкий,  митрополит  Галицкий,  архиепископ  Львовский, блюститель  Киевской  митрополии  и  епископ  Каменец-Подольский.  Собор  Святого  Юра  –

главная святыня униатов.

Бойцы батальона «Нахтигаль» распространились по всему городу, занимая важнейшие

объекты.  В  городе  начался  один  из  самых  страшных  и  омерзительных  погромов.  Первыми

стали убивать евреев, затем взялись за поляков.

Поклонники  Бандеры  уверяют,  что  это  был  всего  лишь  ответ  на  преступления

большевиков:  на  Западной  Украине  было  расстреляно  больше  пятидесяти  тысяч  человек, депортировали  больше  миллиона.  Но  разве  убийство  ни  в  чем  не  повинных  людей  –  это

«ответ  на  преступления  НКВД»?  Руководители  украинских  националистов  просто

воспользовались возможностью сделать то, что им давно хотелось сделать, – избавиться от

«чужаков».

Командир батальона полка «Бранденбург» составил донесение:

«30 июня и 1 июля в отношении евреев имели место крупные акции насилия, которые

приняли  характер  наихудшего  погрома.  Жестоким  и  отвратительным  поведением  в

отношении беззащитных людей полицейские силы подстрекают население».

В журнале боевых действий немецкой 1-й горнострелковой дивизии записано:

«Можно  было  слышать  выстрелы  из  тюрьмы  ГПУ,  где  евреев  заставили  хоронить

украинцев  (несколько  тысяч),  убитых  в  последние  недели.  По  настоянию  украинского

населения во Львове 1 июля дошло до настоящего погрома против евреев и русских».

Перед  уходом Красной армии чекисты расстреливали тех, кого не хотели оставлять в

живых. Старательные исполнители докладывали начальнику УНКВД Львовской области:

«Приступили  к  исполнению  приговоров  в  отношении  особо  опасных  преступников, подлежащих расстрелу… Расстреляно 1808 человек… Освобождено из тюрем: 414 человек…

В тюрьме № 1 имеется еще 350 з/к, которые по заключению прокуратуры освобождению не

подлежат, а подлежат оставлению в тюрьмах».

Когда  в  город  вошли  украинские  формирования,  то  открыли  тюрьмы  –  на  улицах

Замарстиновской,  Лонского,  Казимировской  (Бригидка).  Ворота  Бригидки  взорвали,  чтобы

войти внутрь.

В тюрьме на  улице Лонского обнаружили трупы расстрелянных. Среди них был труп

Юрия  Шухевича.  Его  брат  Роман  Шухевич  был  одним  из  командиров  батальона

«Нахтигаль».  Стали  осматривать  другие  тюрьмы  –  и  везде  обнаружили  трупы

расстрелянных.  Тела  нашлись  в  подвалах  и  во  внутренних  дворах  –  небрежно  закопанные.

Созывали горожан в тюрьмы-говорили: «Ищите родных».

Расстрельные  команды,  сотрудники  ведомства  госбезопасности  и  партийные

чиновники вовремя эвакуировались. Коллективную ответственность за расстрелы возложили

на не имевших к ним никакого отношения львовских евреев.

Поразительно,  с  какой  скоростью,  буквально  в  считаные  часы,  подручные  Степана

Бандеры  все  это  организовали!  Нашлось  множество  желающих  вступить  в  украинскую

полицию, которую формировали бандеровцы. Эти люди с оружием в руках по всему городу

охотились на евреев.

«Схваченных  евреев  распределяли  по  трем  тюрьмам, –  вспоминал  очевидец  этих

страшных  событий. –  Одним  приказывали  выкапывать  трупы,  других  заводили  во

внутренний двор тюрьмы и сразу расстреливали. Но и те «счастливчики», которых оставляли

работать, не вернулись домой».

26

На глазах улюлюкающей толпы украинские полицейские избивали и убивали евреев.

«Нечеловеческие  крики, –  вспоминала  одна  из  немногих  выживших, –  разбитые

головы,  обезображенные  тела  и  лица  избитых,  залитые  кровью,  смешанной  с  грязью, возбуждали  кровожадные  инстинкты  черни,  которая  выла  от  наслаждения.  Женщин  и

стариков, которые почти без дыхания лежали на земле, тыкали палками, волочили по земле».

В  первые  дни  после  ухода  Красной  армии  во  Львове  убили  около  четырех  тысяч

евреев.  Свидетели  рассказывали:  «Жертвы  несли  лопаты  и  должны  были  сами  копать  себе

могилу, в которую они падали после расстрела».

Имперский  министр  народного  образования  и  пропаганды  доктор  Йозеф  Геббельс

командировал  во  Львов  юристов,  немецких  и  иностранных  журналистов,  а  также

кинооператоров,  чтобы  они  запечатлели  «зверства  большевиков»  (см.   журнал  «Вопросы 

истории»,  № 9/2011).  Главная  партийная  газета  «Фёлькишер  беобахтер»  на  первой  полосе

поместила репортаж из Львова с фотографиями расстрелянных чекистами людей. Партийные

пропагандисты  возмущались:  «Как  могут  Черчилль  и  Рузвельт  помогать  убийцам?

Уничтожение  московского  режима  является  не  только  европейской  задачей,  но  и  задачей

мировой цивилизации. В эти дни, когда наконец разрывается кровавая завеса, опутавшая эту

страну, наступил час отмщения».

Хозяином  Львова  при  поддержке  добровольческого  батальона  «Нахтигаль»  на  один

день  оказался  заместитель  Бандеры  по  Организации  украинских  националистов*  Ярослав

Стецько. Он мечтал очистить Украину от инородцев.

«Москва  и  еврейство  –  главные  враги  Украины, –  писал  Стецько  в  своей

«Автобиографии». –  Поэтому  стою  на  позиции  уничтожения  евреев  и  целесообразности

перенесения  на  Украину  немецких  методов  уничтожения  евреев,  исключая  их

ассимиляцию».

В  тот  день  во  Львове  у  Ярослава  Стецько  появилась  возможность  реализовать  свои

взгляды. Он докладывал Бандере:  «Создаем полицию, которая поможет евреев  устранить и

защитить население».

После  первого  дня  погромов,  в  ночь  на  1  июля,  руководитель  местной  Организации

украинских  националистов*  Иван  Степанович  Климов,  псевдоним  Легенда,  распорядился

расклеить по всему городу обращение: «Народ! Знай! Москва, Польша, венгры, евреи  – это

твои  враги.  Уничтожай  их!  Знай!  Твое  руководство  –  это  ОУН*.  Твой  вождь  –  Степан

Бандера».

Уничтожение  евреев  и  поляков  во  Львове  было  не  стихийной,  а  хорошо

организованной  и  продуманной  акцией.  Трупы,  найденные  в  городских  тюрьмах, пригодились как повод для давно задуманного погрома. Крайний национализм, или, точнее, расизм,  был  принципом  бандеровской  организации.  Оуновский  лозунг  гласил:  «Да

здравствует  независимая  Украина  без  евреев,  поляков  и  немцев.  Поляки  за  Сан,  немцы  в

Берлин, евреи на крюк!»

Впоследствии  сторонники  и  поклонники  Степана  Бэндеры  потратили  много  сил, доказывая,  что  Организация  украинских  националистов*  не  имела  отношения  к

уничтожению еврейского населения. Но небольшая немецкая оккупационная администрация

не  справилась  бы  с  уничтожением  такого  количества  людей  без  деятельной  помощи

местного населения, украинской полиции и украинских националистов.

Утром 2 июля во дворец митрополита пришел Львовский раввин доктор Левин. Просил

Шептицкого  воздействовать  на  украинцев  –  участников  погромов.  Шептицкий  предложил

ему остаться во дворце, но Левин не захотел спасаться в одиночку. Он ушел и был схвачен

украинскими  полицейскими.  Этот  эпизод  воспроизведен  в  снятой  на  Украине

художественной  ленте  «Владыка  Андрей».  Затем  в  фильме  следует  трогательная  сцена  –

униатские монахини спасают еврейских детей. Но все это чистая фантазия. Чего не было  –

того не было…

Андрей  Шептицкий  обещал  направить  пасторское  послание,  призвать  паству  не

участвовать  в  грабежах  и  убийствах.  Он  не  выполнил  своего  обещания.  Выступил  против

27

убийства евреев только в ноябре сорок второго, когда спасать было уже некого.

Украинский привет Адольфу Гитлеру 

30 июня 1941 года в восемь часов вечера во Львове, в здании, которое с середины XIX

века  принадлежало  обществу  «Просвита»  («Просвещение»),  бандеровская  организация

устроила  собрание  представителей  западноукраинских  земель,  на  котором  провозгласили

воссоздание независимого государства.

Сохранился  отчет  о  собрании,  которое  «прошло  в  обстановке  небывалого

воодушевления»:

«Собрание  открыл  речью  заместитель  Проводника  (руководителя. –   Авт.)  ОУН*

Ярослав  Стецько,  который  передал  привет  Проводника  ОУН  Степана  Бандеры,  предложил

почтить  память  борцов,  павших  за  свободу  Украины,  и  зачитал  священный  акт

провозглашения Украинской государственности. Присутствовавшие бурей оваций и слезами

радости  приветствовали  стоя  эту  великую  историческую  минуту,  а  потом  спели

национальный гимн.

Затем  отец  д-р  Гриньох  –  долголетний  душепастырь  украинского  студенчества, полевой  священник  Украинского  Национального  Легиона  Степана  Бандеры,  выступил  в

сером  военном  мундире  и  передал  привет  от  коменданта  легиона  –  сотника  Романа

Шухевича  и  всех  украинских  воинов,  которые  присягнули  отдать  Украине  свою  кровь  и

жизнь.

С  пламенной  речью  выступил  делегат  Краевого  Провода  Организации  Украинских

Националистов*, который особо подчеркнул жертвенную борьбу целой великой подпольной

армии  ОУН*,  приносящей  бесконечные  жертвы  и  продолжающей  бороться,  а  где  уже

ситуация  позволяет, –  становящейся  непосредственно  во  главе  государственного

строительства.

Потом  был  зачитан  первый  декрет  Проводника  ОУН*  Степана  Бандеры  о  созыве

Краевого  Правления  западных  областей  Украины  во  главе  с  председателем  Ярославом

Стецько, к моменту создания центральных властей в Киеве.

Вслед  за  тем  к  собранию  от  имени  митрополита  Андрея  Шептицкого  обратился  отец

митрат Слипый, который заявил, что митрополит приветствует всем сердцем и всей душой

этот великий исторический почин возрождения Украинской государственности и призывает

всех верующих и весь народ немедленно начать трудиться во имя этого великого дела.

Все речи сопровождались бурными овациями и проявлениями высокого энтузиазма.

Собрание направило выражение чувств всей украинской общественности – приветствие

Проводнику ОУН* Степану Бандере.

Привет Творцу и Вождю Великой Германии – Адольфу Гитлеру!

Привет славной непобедимой германской армии!

Привет митрополиту Андрею!

Привет всем борцам за свободу Украины!

Делегат Проводника ОУН* и участники собрания особо приветствовали очень горячо и

душевно присутствовавших на собрании высших офицеров немецкой армии.

Представитель

германской

армии

профессор

Кох

также

приветствовал

присутствующих  и  призвал  их  к  самому  тесному  сотрудничеству  с  немецкой  армией  под

руководством великого вождя немецкого народа Адольфа Гитлера.

Собрание закончилось пением национального гимна».

«Когда  бандеровцы  провозгласили  Западную  Украину  свободной, –  рассказывал

впоследствии  один  из  немецких  военных  разведчиков, –  от  абвера  присутствовали

подполковник  Эрнст  цу  Эйкерн,  ведавший  работой  с  украинцами,  и  его  сотрудник  доктор

Кох,  уроженец  Галиции,  прекрасно  владевший  украинским  языком.  Под  конец  собрания

доктор  Кох  произнес  по-украински  речь.  Капитан  профессор  Кох  уроженец  Станислава, изучал теологию, преподавал в Венском университете. Он знал страну, говорил по-польски,

28

по-украински…

Все  это  произошло  без  ведома  генерал-губернаторства.  По  распоряжению

генерал-губернаторства  на  подполковника  Эрнеста  цу  Эйкерна  и  профессора  Коха  была

подана жалоба в главное командование вермахта».

Прямо  с  балкона  здания  «Просвиты»  участники  собрания  обратились  к  горожанам, оказавшимся на площади. Сообщили, что отныне краем будет управлять правительство под

руководством Ярослава Стецько:

– Волею  украинского  народа  Организация  украинских  националистов*  под

руководством  Степана  Бандеры  провозглашает  создание  Украинского  государства,  за

которое положили головы целые поколения наилучших сынов Украины. ОУН*, которая под

руководством  ее  творца  и  вождя  Евгена  Коновальца  за  последние  десятилетия  кровавого

московско-большевистского  угнетения  вела  упорную  борьбу  за  свободу,  призывает  весь

украинский народ  не  слагать  оружие  до  тех пор,  пока  на  всех  украинских  землях  не  будет

создана  суверенная  власть.  Суверенная  украинская  власть  обеспечит  украинскому  народу

порядок, всестороннее развитие его сил и удовлетворение всех его потребностей.

Из  «Просвиты»  люди  Бандеры  отправились  на  Львовское  радио,  предусмотрительно

захваченное  местными  боевиками  Ивана  Климова.  Передали  в  эфир  сообщение  о

восстановлении  украинской  государственности.  Правительство  Ярослава  Стецько

обратилось  с  письменными  нотами  ко  всем  государствам,  которые  поддерживали

дипломатические отношения с нацистской Германией.

«Как  глава  украинского  правительства, –  самоуверенно  писал  Стецько, –  считаю,  что

восстановление  украинского  государства  соответствует  стремлению  Великой  Германии

создать  Европу  на  новых  основах.  Я  стою  на  точке  зрения  тесной  совместной  работы  и

спаянного союза с Великим Германским Государством, что осуществит наше освобождение

из рабства».

Заместителями Стецько стали Марьян Иванович Панчишин (известный во Львове врач, он  получил  и  портфель  министра  здравоохранения)  и  Лев  Михайлович  Ребет.  Министром

государственной  безопасности  утвердили  Николая  Лебедя.  Иван  Климов  получил  пост

министра  политической  координации.  Министром  обороны  назначили  генерала  Всеволода

Петрива,  а  его  заместителями  стали  Роман  Иосифович  Шухевич  и  Александр  (Олекса) Иванович Гасин, успевший послужить в польской армии.

По всему городу бандеровцы призывали львовян:

– Все  на  фронт!  Гоните  коммунистическую  сволочь  с  нашей  земли!  Война  всем,  кто

закрепостил  Украину!  Слава  героям,  которые  сражаются  за  свободу!  Слава  Организации

украинских  националистов*  и  ее  вождю  Степану  Бандере!  Слава  свободной  суверенной

соборной Украине!

На  следующий  день,  1  июля,  растроганный  митрополит  Шептицкий  благословил

создание украинской соборной самостоятельной державы и признал правительство Западной

Украины во главе с Ярославом Стецько:

«По воле всемогущего и всемилостивого Бога, в Троице единого, началась новая эпоха

в жизни государственной, соборной самостоятельной Украины. Народные собрания, которые

состоялись вчерашнего дня, утвердили и провозгласили это историческое событие.

Поведомляя тебя, украинский народ, о таком выслушивании наших молитв, призываю

тебя к проявлению благодарности для Всевышнего, верности для Его церкви и послушания

для  власти.  Потребуется  еще  много  жертв  на  начатое  дело  во  имя  Божие,  но  с  Божьей

благодатью будет доведено до успешного конца.

Украинский народ должен в этот  исторический момент  показать, что он имеет в себе

достаточно авторитета, солидарности и жизненной силы, чтобы заслужить такое положение

среди  народов  Европы,  в  котором  мог  бы  развить  все,  Богом  данные,  силы.  Покорностью, солидарностью,  честным  исполнением  обязанностей  докажите,  что  вы  дозрели  до

государственной жизни.

Победоносную  немецкую  армию  приветствуем  как  освободительницу  от  врага.

29

Установленной  власти  воздаем  надлежащее  послушание.  Признаем  Главою  Краевого

Правления Западных областей Украины пана Ярослава Стецько.

От  правительства,  вызванного  им  к  жизни,  ожидаем  мудрого,  справедливого

руководства  и  распоряжений,  которые  исходили  бы  из  нужд  и  блага  всех  граждан, проживающих в нашем крае, невзирая на их вероисповедание, национальность и занимаемое

общественное положение. Пусть Бог благословит все твои труды, народ украинский, и пусть

даст всем нашим руководителям святую мудрость с неба».

Внимательно наблюдавшие за ситуацией на Западной Украине чекисты отмечали:

«Рядовые  священники  и  монахи  в  контакте  с  участниками  легализовавшейся  ОУН*

активно  занялись  проведением  митингов  и  собраний,  на  которых  провозглашалась

«Самостоятельная

Украина»

и избирались

городские,

районные

и

сельские

административные органы власти».

7  июля  1941  года  Ярослав  Стецько,  ощущая  себя  главой  правительства,  обратился  в

германское министерство иностранных дел с заявлением:

«Провозглашено  восстановление  украинского  государства  и  возрождено  украинское

правительство  во  Львове.  Этот  акт  был  обнародован  посредством  Львовского  радио.  Все

украинское  население  восприняло  этот  акт  с  воодушевлением  и  немедленно  приступило  к

организации собственной государственной жизни, к восстановлению дисциплины и порядка, к устранению всех пережитков московской оккупационной власти.

Как  глава  украинского  правительства,  защищающий  интересы  украинского

государства, и как заместитель вождя Организации украинских националистов*, борющейся

в течение всего времени за образование украинского государства, рассматриваю этот факт, с

украинской  точки  зрения,  как  единственно  правильное  и  выгодное  для  интересов  Великой

Германии дело.

Эта точка зрения дает возможность прийти к согласию с немецкими органами власти, так  как  связь  между  восстановлением  украинского  государства  и  стремлением  Великой

Германии  создать  Европу  на  новых  основах  не  только  не  встречает  возражений,  но, наоборот, по моим глубочайшим убеждениям, встречает полное согласие.

Далее  я  разъясняю  как  заместитель  вождя  ОУН*  –  Степана  Бандеры  и  как  глава

украинского  правительства,  что  утверждаю  точку  зрения  тесной  совместной  работы  и

спаянного союза с Великим Германским Государством, что осуществит наше освобождение

из рабства. Я не могу в этот решающий исторический для моего народа поворотный пункт

действовать  иначе,  как  в  полной  гармонии  с  моим  национальным  долгом,  и  не  могу

отказаться от начатой деятельности.

С  другой  стороны  –  я  не  хочу  ни  омрачать  необходимые  украинскому  народу

дружеские  связи,  ни  ослаблять  помощь  Великой  Германии  в  борьбе  против  Москвы,  и

предлагаю поэтому с высказанным уважением свои услуги».

Это один из самых запутанных эпизодов новейшей украинской истории.

Получилось так, что одни и те же люди руководили наведением порядка во Львове, что

вылилось  в  погромы  и  массовое  уничтожение  евреев  и  поляков,  и  они  же  провозгласили

воссоздание независимого государства. В этом вся сложность тех драматических и кровавых

событий. Одно помнить не хотят, а другое вспоминают охотно и с гордостью.

Люди,  которых  на  Западной  Украине  называют  борцами  за  национальную

независимость,  запятнали  себя  кровью  невинных  людей.  Поэтому  пролито  море  чернил, чтобы,  во-первых,  снять  с  оуновцев  ответственность  за  массовые  убийства,  и,  во-вторых, оправдать их резкой реакцией немцев на торжественное собрание в доме «Просвиты»: «Как

можно называть нас пособниками Гитлера, если Степана Бандеру посадили в концлагерь?»

Так что же произошло?

Как они попали в Заксенхаузен? 

Степан Андреевич ошибся относительно немецких намерений.

30

Адольф  Гитлер  был  взбешен  самовольством  неизвестных  ему  доселе  украинских

националистов,  Бандеры  и  его  людей.  Создание  независимой  Украины  не  входило  в  его

планы.  На  этих  плодородных  землях  он  предполагал  разместить  немецких  колонистов.

Фюрер не нуждался в «украинских союзниках»! Как позже не желал иметь дело с пленным

генералом  Андреем  Андреевичем  Власовым  и  его  российскими  соратниками,  наперебой

предлагавшими Гитлеру свои услуги.

Бандеровцы рассчитывали на свое государство под германским протекторатом. Немцы

же  просто  расчленили  Украину.  1 августа  1941  года  Галиция  (Львовская,  Станиславская  и

Тернопольская  области)  была  включена  на  правах  округа  (дистрикта)  в  состав

генерал-губернаторства, созданного на обломках Польши.

Галицийский дистрикт – так стала называться эта территория. Львов переименовали в

Лемберг.  Закарпатскую  Украину  передали  Венгрии.  Румынии  досталась  Буковина  и

территория между Днестром и Южным Бугом (в том числе Одесса).

Даже издававшаяся с разрешения оккупационных властей газета «Украшський вюник»

31 августа 1941 года рискнула протестовать:

«Возможно ли, чтобы украинские земли за Днестром, политые казацкой кровью, были

переданы под румынское управление?»

Крым и Южную Украину рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер намеревался превратить в

колонию  под  названием  Готтенгау,  земля  готов.  Гиммлер  прикинул,  что  ему  понадобится

двадцать лет на полную германизацию. Носители нордической крови получат право остаться

в Готтенгау. Славяне подлежат уничтожению или депортации.

Иначе  говоря,  украинские  националисты,  которые  сотрудничали  с  немцами,  на

практике  помогали  нацистам  расчленять  и  грабить  Украину.  А  недозволенная

оккупационными властями самодеятельность сурово каралась.

3 июля в Кракове раздраженные чиновники генерал-губернаторства вызвали для отчета

Степана  Бандеру  и  руководителей  Украинского  национального  комитета.  Потребовали

объяснений:

– И мы, и Берлин хотим выяснить, что же произошло во Львове.

Обратились к Бандере:

– Вы  знали  заранее,  что  вас  назовут  главой  украинского  государства,  как  это  сделали

ваши люди, выступая по радио?

– Мы  вступили  в  бой  во  имя  независимой  и  свободной  Украины, –  высокопарно

ответил немцам Бандера. – Я приказал моим людям сражаться вместе с немецкими войсками

и на занятых вермахтом территориях создавать местную администрацию.

– Выходит, –  уточнили  немцы, –  ваши  люди  провозгласили  вас  главой  Западной

Украины по вашему указанию?

– Да, –  самоуверенно  продолжал  Бандера, –  я  отдал  такой  приказ  как  глава

Организации украинских националистов*, как вождь украинского народа. ОУН имеет право

восстановить порядок на Украине.

Немецкие чиновники объяснили Бэндере:

– Такое право принадлежит вермахту и фюреру, который завоевал эти территории. Он

и только он решает, какой там будет порядок.

5 июля Бандера был арестован.

Тем  не  менее  различные  украинские  организации  продолжали  служить  немцам.

Жаловались  им,  что  бандеровцы  убивают  конкурентов  –  людей  полковника  Андрея

Мельника,  который  своеволия  себе  не  позволял  и  выполнял  указания  оккупационных

властей.

30  августа  в  Житомире  убили  двух  членов  провода  (руководства)  ОУН*  Мельника  –

Емельяна  Сеник-Грибовского  (участника  убийства  польского  министра  внутренних  дел)  и

Николая Сциборского, одного из главных идеологов украинского национализма. Считалось, что это сделал бандеровец Козий.

Немецкие  власти  не  желали  терпеть  беспорядок  на  оккупированных  территориях.  13

31

сентября  начальник  Главного  управления  имперской  безопасности  обергруппен-фюрер  СС

Рейнхард Гейдрих распорядился:

«Члены группы Бандеры с некоторого времени развернули особую активность с целью

добиться  самостоятельного  украинского  государства.  Они  призывали  жителей  Галиции  и

украинское население в военной зоне не только не выполнять немецкие распоряжения, но и

устранять своих политических противников.

Уже  убито  свыше  десяти  членов  руководимой  Андреем  Мельником  организации

украинских националистов*. Можно предположить, что члены группы Бандеры во имя своих

политических целей станут совершать и другие террористические акты.

Предлагаю:

а) арестовать всех играющих какую-либо роль в движении Бандеры руководителей по

подозрению в соучастии в убийстве представителей движения Мельника.

Провести аресты одновременно в понедельник 15 сентября 1941 года.

6) закрыть  бюро  и  конторы  движения  Бандеры  и  среди  прочих  бюро  Украинской

службы по вопросам прессы в Берлине на Мекленбургишештрассе, 78, а также Украинское

бюро  в  Вене  на  Ландштрассе-Гауптштрассе.  Провести  тщательный  обыск  в  бюро  и

квартирах руководителей движения Бандеры».

В директиве полиции и эсэсовской службы безопасности (СД) за № 12/41 от 25 ноября

1941 года говорилось:  «Всех активистов бандеровского движения немедленно арестовать и

после тщательного допроса без шума ликвидировать как грабителей».

Полтора  десятка  активистов  немцы  сразу  расстреляли.  Почти  все  люди  Бандеры

оказались за решеткой – в том числе Ярослав Стецько и его соратники по «правительству»

Роман  Ильницкий,  Лев  Ребет,  Владимир  Стахив,  Дмитрий  Яцив.  Определили  их  в

концлагерь  Заксенхаузен,  но  держали  в  приличных  условиях.  Тем,  кого  отправили  в

Освенцим

(Аушвиц),

повезло

меньше.

Одних

убили

немецкие

надзиратели,

других-заключенные-поляки, ненавидевшие украинских националистов.

Главная  львовская  тюрьма  чуть  не  каждый  год  меняла  хозяев  и  узников.  Сначала

хозяевами  были  поляки.  Осенью  1939  года  здесь  устроили  тюрьму  № 1  областного

управления  НКВД.  Пришли  немцы  и  тоже  стали  использовать  это  здание  по  назначению.

Сюда  посадили  вышедших  из  повиновения  членов  ОУН*,  которых  сочли  опасными.  Здесь

закончил  свои  дни  Иван  Климов,  руководитель  львовских  националистов,  тот  самый, который  в  ночь  на  1  июля  восторженно  приказал  уничтожать  москалей,  евреев,  поляков  и

венгров.

Но  немцы  не  отказались  от  услуг  сторонников  Бандеры.  Расстрелы  и  аресты  не

разорвали  их  тесные  отношения.  Украинские  националисты  продолжали  служить  в

оккупационной  администрации,  в  полиции,  во  вспомогательных  частях  вермахта.  Работали

бургомистрами,  старостами  и  охранниками  в  лагерях.  Вступали  в  добровольческие

формирования войск СС. Уничтожали партизан и участвовали в карательных акциях.

Без украинских помощников немцы просто бы не справились.

Немцы  управляли  огромными  оккупированными  территориями,  располагая

малочисленным административным персоналом – людей катастрофически не хватало. И  уж

совсем мало нашлось владеющих украинским языком. Конечно, привлекали местных немцев

–  фольксдойче.  Но  все  равно  оккупационным  чиновникам  приходилось  полагаться  на

коллаборационистов.  Немцы  многое  передоверяли  местным  жителям,  строго  проверяя,  не

нарушены ли их директивы.

Сотрудничавшие

с

оккупантами

украинцы

руководили

промышленными

предприятиями, занимались торговлей. Немцам пришлось разрешить культурные общества, открыть театры, школы и некоторые другие учебные заведения. Выходили шестьдесят газет

на  украинском  языке.  Единственное,  что  запрещалось  людям  Бандеры  и  Мельника, –  это

говорить о создании самостоятельного украинского государства.

К  украинцам-военнопленным  германское  командование  относилось  благожелательно.

С  июля  сорок  первого  украинцев,  попавших  в  плен,  немцы  отпускали  домой.  Местные

32

жители  выдавали  себя  за  украинцев,  видя,  что  тем  оказывают  предпочтение.  После  серии

проведенных подпольщиками взрывов в Киеве немцы приказали украинской полиции брать

в заложники именно русских. Русское население были напугано откровенной ненавистью к

ним  со  стороны  оуновцев.  Но  в  привилегированном  положении  находились  немногие.

Простых  украинцев  отправляли  в  Германию  работать  на  военных  заводах  –  в  тяжелых

условиях, часто под бомбежками авиации союзников.

Степан Бандера и ОУН рассорились с немцами не по собственному желанию. Сажали

бандеровцев  не  потому,  что  они  были  антифашистами  и  возмутились  нацистскими

преступлениями,  а  потому  что  проявили  своеволие,  не  согласованное  с  оккупационными

властями.

Многие  украинские  националисты  этого  не  понимали.  Обращались  за  помощью  в

Берлин и возмущались: ну почему немцы отталкивают протянутую руку? Не желают видеть

в них надежных союзников?

Украинские  националисты  заключили  союз  с  преступниками.  Отчего  же  они  решили, что  с  ними  нацисты  станут  вести  себя  по-джентльменски?  Министр  по  делам  восточных

оккупированных  территорий  и  главный  партийный  идеолог  Альфред  Розенберг  наставлял

своих подручных:

– Хорошее обращение славянин воспринимает как слабость.

Украину оккупировали и грабили немецкие войска. Но вожди Организации украинских

националистов* все равно считали главным врагом Москву.

О Бандере вспомнил Альфред Розенберг. Отступая под ударами Красной армии, немцы

уже потеряли Украину, но жаждали сотрудничества с украинскими националистами с одной

целью  –  задержать  наступление  советских  войск.  Розенберг  был  сторонником  широкого

привлечения и прибалтийских, и украинских националистов на сторону Германии.

В сентябре 1944 года руководителя Организации украинских националистов* Бандеру

выпустили, чтобы он занялся диверсионной работой против Красной армии. Отпустили и его

соратников.  Кому  нужен  полководец  без  армии…  Братья  Бандеры  погибли  в  Аушвице.

Характерно,  что  Степан  Андреевич  претензий  немцам  за  смерть  братьев  не  предъявлял  и, когда немцы предложили возобновить сотрудничество, не отказался.

Добровольцы идут в «Галичину» 

В  рейх  уехало  полтора  миллиона  украинцев.  Но  руководителям  украинских

организаций, которые сотрудничали с немцами, важен был статус союзников Германии. Для

этого нужно было вместе воевать против общего врага.

«Его  Превосходительству  Фюреру  и  Рейхсканцлеру  Великой  Германской  империи

Адольфу Гитлеру в Берлине Ваше Превосходительство.

Руководящие  круги  украинского  народа  понимали,  что  столкновение  между

национал-социалистической  Германией  и  большевистской  Москвой  неизбежно  и  что  лишь

Германское  Государство  под  вашим  руководством,  ваше  превосходительство,  будет  в

состоянии нанести большевизму смертельный удар.

Разгром  России  должен  был  дать  возможность  Украине  включиться  в  политическую

систему  Европы.  Под  влиянием  своих  ведущих  кругов  украинские  массы  необыкновенно

благосклонно  отнеслись  к  Германии,  и  поэтому  украинцы  с  подъемом  приветствовали

немецкие вооруженные силы, помогали немецким воинам везде, где только могли.

Украинцы из Красной Армии в массовом порядке переходили на сторону немцев, так

как они верили, что здесь находятся украинские военные части, и надеялись, что их не лишат

возможности  принимать  активное  участие  в  борьбе  за  освобождение  своей  родины  и  за

восстановление украинского государства.

И разочарование этих пленных было велико, когда их надежды не оправдались…

Отстранение  украинцев  от  участия  в  вооруженной  борьбе  против  их  вечного  врага, плечом к плечу с немецкими и их союзными войсками, лишило антибольшевистский лагерь

33

серьезного морального политического фактора, который, безусловно, не только облегчил бы

победительницам-армиям укрепить их положение на этих землях…

Присоединение западной украинской земли Галиции к генеральному Губернаторству и

передача Одессы вместе с областью под управление Румынии, лишение украинского народа

малейших  надежд  на  то,  что  эти  земли  позже  будут  воссоединены  с  материком,  все  это

вызвало  угнетающее  впечатление.  Обстоятельства,  при  которых  это  произошло,  и  режим, введенный  на  этих  украинских  землях,  свидетельствует  о  том,  что  речь  идет  о

присоединении  Галиции  к  Польше,  а  Одессы  –  к  Румынии.  Подобная  развязка  свела

величественные намерения новоупорядочения Европы на нет.

Руководящие  украинские  круги  сразу  же  после  взятия  столицы  Украины  немецкими

войсками  приняли  соответствующие  меры  для  восстановления  сотрудничества  на  этой

территории с немецкими войсками. Они создали Украинскую национальную Раду в Киеве и

сделали  все  возможное,  чтобы  договориться  с  немецким  управлением.  Таким  путем  они

стремились

мобилизовать

все

творческие

силы

на

восстановление

общественно-хозяйственной  жизни  на  Украине.  Однако  немецкая  власть  прекратила

деятельность Украинской народной Рады в Киеве.

На  коренных  украинских  землях  опять  украинцы  лишены  различных  возможностей

культурно-национального

развития,

причем

создаются

препятствия

в

издании

патриотической  прессы,  запрещены  традиционные  культурно-просветительные  и

народно-воспитательные  общества,  закрываются  школы,  оттягивается  разрешение  на

восстановление деятельности научных  учреждений, а профессорские кадры  – мозг нации  –

лишены возможности научной деятельности и даже средств для жизни.

Украинский  народ  будет  сопротивляться  разложенческим  влияниям  Москвы  и  готов

нести даже большие тяжести, когда будет уверен, что его право на жизнь будет признано и

принято  с  уважением.  Что  будет  признано  национальное  развитие  со  свойственными  ему

культурнохозяйственными и политическими формами.

К  сожалению,  современная  действительность  не  дает  украинцам  этой  уверенности, потому-то  в  народных  массах,  в  руководящих  кругах  Украины  господствует  большое

беспокойство и тревога за будущее нации.

Если  в  прошлом  послеверсальская  Европа  сделала  непростительную  ошибку,  когда

помогла  врагам  Украины  –  Польше  и  России  и  помешала  украинскому  народу  выполнить

историческую  задачу,  то  тем  необходимее  во  время  создания  новой  Европы,  которая  под

вашим,  ваше  превосходительство,  руководством,  после  разгрома  Польши  проводит

гигантскую борьбу на территории Украины, признать за Украиной право на самостоятельное

существование.

Мы  заверяем  вас,  ваше  превосходительство,  что  руководящие  круги  на  Украине

стремятся  к  самому  тесному  сотрудничеству  с  Германией,  чтобы  соединенными  силами

немецкого  и  украинского  народов  завершить  борьбу  против  общего  врага  и  установить

новый порядок на Украине и по всей Восточной Европе.

Граф  Андрей  Шептицкий,  Митрополит,  Председатель  Украинского  Национального

Совета во Львове Андрей Ливицкий, заместитель Симона Петлюры, Главного Атамана УНР, Варшава Профессор Величковский В.С., Председатель Украинского Национального Совета в

Киеве  Генерал  Омельянович-Павленко,  Председатель  Генерального  Совета  Украинских

Ветеранских  Кругов,  Командарм  УНР,  Прага  Полковник  Андрей  Мельник,  Вождь

украинских националистов, Берлин.

14 января 1942 года».

В  конце  концов  украинским  националистам  позволили  сформировать  собственную

дивизию. В отчаянной военной ситуации немцы хватались за соломинку.

Галицией руководил бригаденфюрер СС Отто Вехтер, сын генерала австро-венгерской

армии и участник убийства нацистами канцлера Австрии Энгельберта Дольфуса в 1934 году.

Вехтер покровительствовал националистам, открыл школы с преподаванием на украинском

языке и активно вербовал украинцев в батальоны вспомогательной полиции.

34

Отто  Вехтеру  хотелось  отличиться  и  отправить  побольше  украинцев  умирать  за

Германию.  Он  попросился  на  доклад  к  Генриху  Гиммлеру  и  уговорил  его  создать

галицийскую дивизию. Но тот наотрез отказался называть солдат дивизии украинцами, велел

именовать их галичанами.

Вехтер  объяснял  рейхсфюреру  СС,  что  Галиция  –  административно-географическое

понятие,  а  не  национальное.  Галицийцы  –  это  и  поляки,  и  украинцы.  Однако  у  Гиммлера

были свои соображения. Он распорядился:

– При  наборе  в  галицийскую  дивизию  не  говорить  ни  об  украинской  дивизии,  ни  об

украинской нации.

Начальник

Главного

управления

полиции

общественной

безопасности

обергруппенфюрер

СС

Курт

Далюге

объяснил

задачу

своему

помощнику

обергруппенфюреру  СС  Отто  Винкельману:  создадим  дивизию  войск  СС  из  галичан

грекокатоликов  для  отправки  на  фронт,  а  из  украинцев  грекоправославных  сформируем

полицейские полки. Командный состав – немецкий. Курт Далюге уточнил:

– Не допускать участия в этом украинской интеллигенции, в том числе группы Степана

Бандеры.

28  апреля  1943  года  на  улице  Чернецкого  во Львове  бригаденфюрер  СС  Отто  Вехтер

многозначительно  объяснил,  какое  доверие  оказывается  украинцам:  они  получают  право

сражаться и за свою родину, и за безопасность Европы.

– Сегодня  для  украинцев  Галиции  исторический  день, –  высокопарно  произнес

Владимир  Кубийович,  председатель  Украинского  центрального  комитета,  который  немцы

перевели из Кракова во Львов. – С оружием в руках они могут сражаться с большевизмом.

Украинский

центральный

комитет

обслуживал

интересы

оккупационной

администрации.

– Немцы  завоевали  для  себя  Украину  и  строят  колонию,  но  мы  от  этого  имеем

преимущества, –  говорил  Кубийович  соратникам  и  единомышленникам. –  Немцы  изгнали

большевиков  –  самую  большую  опасность  в  вопросе  воспитания  национального  духа

украинского  народа.  Большевизм  уничтожил  национальную  жизнь  и  национальную

культуру.  Немцы  разрешили  нам  воспитывать  свой  народ.  Немцы  уничтожили  евреев.  В

результате  украинцы  получили  возможность  занять  видные  посты  в  учреждениях  и

предприятиях, заниматься ремеслом и торговлей, что создало предпосылки для подготовки

кадров, необходимых для будущего украинского государства.

О  создании  добровольческой  дивизии  войск  СС  «Галичина»  Владимир  Кубийович

официально объявил 4 мая 1943 года:

– Большевизм несет смерть  украинскому народу, так  что его  спасение только в семье

европейских  народов,  а  поэтому  нужно  брать  оружие  в  руки  и  защищаться  от  нашествия

большевиков.

18  июля  1943  года  на  площади  перед  львовским  оперным  театром  устроили  парад  в

честь  дивизии  «Галичина».  Построили  трибуну,  украшенную  свастикой,  и  с  нее  выступали

немецкие и украинские чиновники, в том числе губернатор Отто Вехтер:

– Галицийско-украинская  молодежь!  Ты  обрела  право  участвовать  в  борьбе  со  своим

смертельным  врагом,  большевиком,  бороться  за  веру  и  родину,  за  справедливый  новый

порядок в Европе.

В  соборе  Святого  Юра  провели  богослужение.  Проповедь  прочитал  главный  полевой

духовник дивизии Василь Лаба:

– Вы,  дорогие  братья  вояки,  старшины,  подстаршины  и  новобранцы,  простились  со

своими матерями и женами, теми украинскими спартанками, которые сжимают боль в груди, отправляя  вас  на  тяжелую  кровавую  дорогу.  Идите,  говорили  они  вам,  туда  вас  зовет

народный  долг.  А  теперь  они  пришли  за  вторым  материнским  благословением  –  за

благословением  родной  церкви,  ибо  идете  в  поход  не  только  за  отечество,  но  и  за  веру

Христову,  за  Христову  моральность,  за  свободу  совести,  за  культуру  человечества.  Идите

бороться  против  орды,  которая  надвигается  дорогами  татарвы  на  наши  земли.  Будем

35

молиться, чтобы вы имели военные удачи, чтобы покровительствовала вам Пречистая Мать.

Будем  просить  Всевышнего,  чтобы  за  вами  шли  другие,  чтобы  ваши  ряды  множились.

Помните, что ваших дел будут ждать, и на вас будут смотреть могилы, рассыпанные по всей

Украине, что их рыцарский дух будет требовать от вас обеспечить их спокойный отдых, что

на вас будет смотреть многомиллионный украинский народ. Не забывайте, что на вас будут

смотреть  иностранцы,  а  именно  славные  воины  немецкой  армии.  Вашим  долгом  является

высоко  поднять  имя  украинского  воина.  Оставайтесь  под  покровительством  Всевышнего  и

Пречистой Матери, которая пули возвращает, головы спасает, и завоевывайте славу для себя, для семьи и для нашего отечества, для нашего народа – дорогую волю и лучшую долю…

На  одном  из  совещаний  Лаба  рассказал,  что  митрополит  следит  за  формированием

дивизии, что он получает от бойцов письма:

– Таких энтузиастов я еще не видел!

Желающих  вступить  в  дивизию  оказалось  предостаточно.  В  вербовочных  комиссиях

под  руководством  местного  немецкого  чиновника  заседали  сотрудник  вспомогательной

полиции, священник, учитель и представитель войскового управления.

Состояние здоровья определяли на глаз. Не принимали тех, кто сидел в тюрьме больше

пяти лет. Из восьмидесяти тысяч желающих отобрали – по возрасту и здоровью – пятьдесят

две  тысячи.  Потом  половину  отсеяли  –  в  основном  из-за  низкого  роста.  Доброволец  войск

СС не мог быть ниже 165 сантиметров. В конце концов рейхсфюрер СС Гиммлер согласился

принимать низеньких рекрутов и примирился с дурным качеством «расового материала». В

результате приняли двадцать пять тысяч молодых украинцев.

В  СС  не  призывали.  Это  была  добровольная  служба.  Иначе  говоря,  в  войска  СС  по

собственной воле пожелали вступить восемьдесят тысяч украинцев. Важно подчеркнуть – по

собственной воле! Вступали в дивизию СС потому, что ощущали духовное и идеологическое

родство с германскими нацистами, общность целей и идеалов.

Призывая  молодежь  в  «Галичину»,  немцы  вовсе  не  говорили,  что  им  предстоит

сражаться за Украину и украинский народ. Напротив, объясняли: украинцы должны внести

свой вклад в общую борьбу против большевиков и за новую Европу:

– Сейчас  вопрос  стоит  так:  жизнь  или  смерть.  Или  Европа  сохранится,  или  Европа

исчезнет с лица земли. Немецкий народ приносит огромные жертвы ради спасения Европы и

христианства.  Линия  фронта  приближается  к  нам.  Выбирайте:  или  за  Сталина,  или  за

Гитлера – третьего не дано.

Митрополит Андрей Шептицкий благословил создание дивизии «Галичина».

В  эсэсовских  дивизиях  это  было  запрещено,  только  украинской  разрешили  иметь

собственных  духовников-двенадцать  униатских  священников.  Главным  полевым

духовником  дивизии  был  назначен  доктор  теологии  Василь  (Василий  Михайлович)  Лаба.

Высокого роста профессор духовной академии во Львове, автор многих книг, Лаба когда-то

служил в Украинской Галицкой армии. Ему присвоили звание майора.

Говорят,  что  в  дивизию  СС  шли  с  дальним  прицелом:  получить  от  немцев  оружие,  а

потом  против  них  же  его  и  повернуть.  Дескать,  дивизия  тайно  замышлялась  как  прообраз

национальной украинской армии. Некоторые бойцы «Галичины» говорили: аббревиатура СС

расшифровывается как сечевые стрельцы! Иначе говоря, считали себя людьми, пытавшимися

создать независимую Украину.

Рассуждения  в  лучшем  случае  наивные.  Если  бы  Гитлер  –  в  том  числе  с  помощью

украинских националистов – победил, Украина бы исчезла с политической карты мира… Но

украинские  националисты  связали  свою  судьбу  с  Адольфом  Гитлером  и  продолжали  идти

вместе с ним.

За  службу  в  «Галичине»  вознаграждали  материально.  Семьям  солдат  по  карточкам

полагалось:  девять  килограммов  хлеба  взрослому  на  месяц  и  половина  этого  –  ребенку,  а

также  триста  граммов  сахара,  сто  двадцать  пять  граммов  кофе,  полкило  мармелада,  до

четырехсот граммов мяса и сто килограммов картофеля на год. Самим солдатам собирали в

городах и селах подарки: сахар, печенье, масло, табак, зубной порошок, нитки.

36

На одном из совещаний представители дивизии жаловались:

– Обещали бойцам полтора килограмма хлеба в день, а дают всего полкило.

Только  в  июле  1944  года  «Галичину»  развернули  в  районе  городка  Броды  на  шоссе, ведущем из Ровно во Львов. Приказ  – прикрыть столицу Галиции от наступавшей Красной

армии.  Три  недели  шли  бои,  после  чего  от  дивизии  почти  ничего  не  осталось.  Остатки

дивизии – примерно три тысячи бойцов – с трудом вырвались из котла.

Выжившие  разбежалась,  часть  ушла  в  отряды  Украинской  повстанческой  армии*.

Остальных вернули на полигон Нойгаммер. Попытались сформировать дивизию заново. Ее

перебросили  в  Словакию,  где  летом  1944  года  с  помощью  советских  и  британских

парашютистов  вспыхнуло  антифашистское  восстание.  Украинские  эсэсовцы  помогали

немецким войскам.

В последние недели существования Третьего рейха нацисты были готовы на все – в том

числе  соглашались  и  на  независимую  Украину,  тем  более  что  ее  судьба  уже  нисколько  не

зависела от терпящей военное поражение Германии.

12 марта 1945 года немцы позволили в Веймаре образовать Украинский национальный

комитет.  В  переговорах  о  будущем  Украины  участвовали  президент  Украинской  народной

республики в изгнании Андрей Николаевич Ливицкий (старый друг Петлюры), гетман Павел

Скоропадский,  Степан  Бандера  и  Андрей  Мельник.  17  марта  в  Веймаре  появилось

обращение от имени Украинского национального комитета.

Председателем  комитета  по  предложению  Ливицкого  назначили  Павло  Феофановича

Шандрука, офицера с богатой биографией. В Первую мировую он командовал батальоном в

царской армии, дослужился до штабс-капитана. В армии Украинской народной республики –

бригадой, получил погоны генерал-хорунжего. В Польше окончил Академию Генерального

штаба, в звании полковника воевал против вермахта в сентябре 1939 года.

В  имперском  министерстве  по  делам  восточных  оккупированных  территорий  именно

генералу  Шандруку  вручили  документ,  зафиксировавший  официальное  признание

Германией  Украинского  национального  комитета.  Его  подписал  министр  Альфред

Розенберг.

Комитет  назначил  Шандрука  главнокомандующим  украинской  армией,  образовал

Генеральный  штаб  и  Высший  военный  совет.  После  сражения  под  Бродами  дивизия

«Галичина»  стала  называться  не  галицийской,  а  украинской.  Генерал  Шандрук  получил

право  именовать  ее  1-й  украинской  дивизией  Украинской  освободительной  армии

(«Укражске  вызвольне  вжско»),  хотя  в  немецких  документах  она  значилась  иначе:  14-я

добровольческая гренадерская дивизия войск СС (1 – я украинская дивизия).

17 апреля 1945 года генерал Шандрук принял присягу у нового состава дивизии. Когда

изменили название, то поменяли и текст присяги. Теперь клялись воевать «за освобождение

моего  украинского  народа,  моей  украинской  родины».  Появились  желто-синие  кокарды  и

трезубцы.  Украинские  эсэсовцы  именовали  себя  сечевыми  стрельцами  и  говорили,  что

сражаются за свою независимость.

Генерал  Шандрук  приступил  к  формированию  еще  одной  дивизии.  Комдивом

утвердили  полковника  (позже  генерал-хорунжего)  Петро  Гавриловича  Дяченко.  В  состав

дивизии вошла бригада Тараса Дмитриевича Бульбы-Боровца.

В  последние  дни  рейха  немецкий  губернатор  Галиции  Отто  Вехтер  с  сожалением

сказал Владимиру Кубийовичу:

– Какую неразумную политику мы вели. Чем я могу вам помочь?

– Можно говорить с вами откровенно? – уточнил Кубийович.

Получив согласие, изложил свою просьбу:

– Помогите сделать так, чтобы наша дивизия не попала в руки большевиков. Ей надо

разрешить оставить линию фронта и капитулировать перед западными державами.

Вехтер обещал сделать все, что в его силах. Но через несколько дней рейх прекратил

свое существование. Дивизия – десять тысяч человек – бросила фронт и сдалась англичанам.

Бригаденфюрер  СС  Фрайтаг  покончил  с  собой.  Отто  Вехтер  бежал  в  Италию,  скрывался  в

37

монастыре в Риме. Заболел туберкулезом и умер в 1949 году.

Повстанческая армия 

Позволю  себе  небольшое  отступление.  В  октябре  1993  года,  когда  я  работал  в  газете

«Известия»,  к  нам  в  редакцию  на  Пушкинской  площади  заглянул  Вячеслав  Максимович

Чорновил, в советское время видный диссидент, затем создатель Народного Руха Украины, депутат парламента.

Руководители  газеты  собрались  в  большом  кабинете  главного  редактора,  чтобы

послушать  знаменитого  киевского  гостя.  Моих  коллег  интересовала  текущая  политика

Киева,  меня  –  история.  Я  спрашивал  Вячеслава  Максимовича,  как  он  относится  к

сотрудничеству украинских националистов с немцами в годы войны.

Чорновил убежденно говорил:

– Вот полицаи в Восточной Украине были предателями. Они – преступники. А ОУН* и

УПА*  боролись  с  немцами.  Они  с  Гитлером  не  сотрудничали.  Это  было

национально-освободительное  движение.  УПА*  и  ОУН*  не  участвовали  и  в  этнических

чистках евреев и поляков. Конечно, случались накладки, было и сведение счетов, но УПА* и

ОУН*  руководствовались  благими  намерениями.  Они  совершили  тактическую  ошибку: сделали ставку на то, что возьмут оружие у немцев, а потом его против немцев и повернут…

Вячеслав Чорновил вызывал симпатию. Но согласиться с ним было невозможно.

Отряды  Украинской  повстанческой  армии*,  действовавшие  в  советском  тылу, отвлекали  немалые  силы  Красной  армии  от  войны  с  вермахтом.  Тем  самым  бандеровцы

затягивали Вторую  мировую войну, давая возможность немцам держать Восточный фронт.

Гибли  бойцы  Красной  армии.  И  пока  вермахт  держал  фронт,  внутри  Третьего  рейха

продолжалось уничтожение невинных людей. Вот в чем, в частности, вина бандеровцев.

Другое  дело,  что  когда  стало  ясно  –  Германия  терпит  поражение,  внутри

западноукраинского  националистического  движения  произошла  смена  ориентиров.  Решили

искать  помощи  у  Англии  и  Америки,  поэтому  отказались  от  преследования  инородцев, заявили  о  равноправии  всех  народов.  Понимали:  антисемитские  призывы  исключают

контакты  с  Западом.  Специальные  усилия  были  предприняты  для  того,  чтобы  доказать: евреев убивали исключительно немцы.

Украинские  националисты  под  руководством  Бандеры  вели  кровавую  борьбу  против

наступающей Красной армии и советской власти. Отряды УПА* численностью от трехсот до

пятисот  человек  нападали  на  военный  транспорт,  пытались  отбить  колонны  молодежи, мобилизованной  в  Красную  армию  и  отправленной  на  призывные  пункты,  обстреливали

военнослужащих.  Минировали  железнодорожное  полотно,  и  поезда  терпели  крушение.

Разбирали  сотни  метров  железнодорожного  пути,  подпиливали  рамы  мостов.

Профессионалы  отмечали,  что  повстанцы  оуновцы  организованно  и  продуманно  ведут

пулеметный,  винтовочный  и  минометный  огонь,  умело  организуют  оборону,  отрывают

окопы и ходы сообщения в полный профиль…

29 февраля 1944 года на Волыни отряд УПА* обстрелял колонну автомашин, в одной

из  которых  находился  командующий  1-м  Украинским  фронтом  молодой  генерал  армии

Николай  Федорович  Ватутин.  Он  был  смертельно  ранен  и  15  апреля  скончался  в  киевском

военном госпитале.

Оуновцы  убивали  всех,  кто  представлял  советскую  власть  или  сотрудничал  с  ней: директоров  машинно-тракторных  станций,  районных  чиновников,  которые  занимались

хлебопоставками,  сельский  актив.  Поляков  уничтожали  целыми  селами,  дома  их  сжигали, имущество забирали.

Люди  Степана  Бандеры  уничтожали  не  только  чекистов,  милиционеров,  вообще

советский актив. Стреляли в учителей, руководителей клубов и врачей, считая их агентами

Москвы. Жестоко обращались с односельчанами, сотрудничавшими с советской властью. Не

жалели даже детей.

38

Бандеровцы демонстрировали фанатизм и безжалостность, запугивая всех, кто был не с

ними. И не так просто сказать, кто на Западной Украине помогал Украинской повстанческой

армии* сознательно, кто делал это по-соседски, а кто из страха. Откажешь в еде, не пустишь

переночевать – убьют боевики из службы безопасности ОУН*.

В структурах, подчиненных Бандере и Шухевичу, выделилась хорошо организованная

служба безопасности – наводившая страх «безпека». Эсбистами были те, кто еще до войны

прошел  через  немецкую  спецшколу  в  Закопане.  Это  были  бесконечно  жестокие  боевики, уничтожавшие всех, кого подозревали в сотрудничестве с «москалями». Убивали без всякой

жалости, часто с особым садизмом – могли бы застрелить, а вместо этого душили. Пытали

тех, от кого хотели получить важную информацию.

Борьба  с  УПА*  продолжалась  несколько  лет.  Чекисты  действовали  очень  жестоко, высылали с Украины всех, кого могли заподозрить в сотрудничестве с бандеровцами. И за

несколько лет движение украинских националистов было фактически подавлено. Повстанцы

теряли  поддержку  местного  населения.  Помогать  им  стало  страшно.  Крестьяне  боялись

пускать боевиков в свои дома, кормить, снабжать информацией. Активистам ОУН* и бойцам

УПА*  стало  очевидно,  что  сопротивление  бесполезно.  Но  одни  боялись  наказания,  другие

просто  привыкли  к  власти,  которую  дает  оружие,  не  хотели  возвращаться  к  нормальной

жизни.

Сам  Бандера,  выйдя  из  немецкой  тюрьмы,  на  Украину  уже  не  вернулся.  Он  был

слишком  осторожен  и  не  намеревался  рисковать  собственной  жизнью.  Повстанческим

движением  он  предпочитал  руководить  издалека.  Предоставлял  возможность  другим

умирать  за  его  лозунги.  Он  требовал  продолжать  подпольную  войну,  хотя  от  Украинской

повстанческой армии* мало что осталось. Но пока его бойцы продолжали умирать, Бандера

ощущал себя вождем национального движения.

Вступая в ОУН*, молодежь давала клятву:

«Клянусь  Украине,  что  я  преданно  и  честно  выполню  все  обязательства,  которые

возложит  на  меня  Организация  украинских  националистов*  под  командованием  Степана

Бандеры.  Я  буду  всеми  своими  силами,  ценой  своей  жизни  бороться  за  независимую

украинскую державу. Слава Украине, слава героям!»

15  октября  1959  года  Бандеру  убил  в  Мюнхене  агент  госбезопасности  Богдан

Николаевич Сташинский.

Последние  годы  Степана  Бандеру  и  его  соратников  многие  рисуют  борцами  против

тоталитарных режимов – за свободу и независимость украинского народа. Но непредвзятый

исторический  анализ  показывает,  что  они  сознательно  шли  на  сотрудничество  с  Третьим

рейхом.  Они  видели,  как  ведут  себя  немцы  на  оккупированных  территориях,  но  это  их

нисколько  не  смущало.  Они  действовали  такими  же  преступными  методами  и

придерживались той же расовой идеологии.

Они  приветствовали  военные  победы  вермахта  и  уничтожение  немцами  мирного

населения.  Служили  в  оккупационной  администрации  и  тем  самым  помогали  Гитлеру

исполнить программу уничтожения Украины, порабощения и уничтожения украинского, как

и других славянских народов. Бандеровцы предали свой народ.

Если  Бандера  и  некоторые  его  соратники  вышли  у  немцев  из  доверия  и  оказались  в

концлагере,  а  кого-то  из  них  расстреляли,  то  не  потому,  что  они  были  противниками

нацистской  теории  и  практики,  а  потому  что  им  предназначалась  роль  подручных,  а  они

претендовали на большее. Ежели связался  с  преступниками, не  удивляйся, что сам стал их

жертвой.

Генерал Власов и атаман Краснов. Пакт с дьяволом 

Казнь  через  повешение  особенно  жестока,  мучительна  и  позорна  –  тем  более  для

офицера.  В  нашей  стране  приговоренных  к  смерти  расстреливали.  Только  во  время  войны

39

вешали  фашистских  палачей  и  предателей.  Повесили  и  двух  генералов,  которым  ныне

предлагают поставить памятник.

Один  депутат  Государственной  думы  внес  законопроект  о  сооружении  памятника

казачьему  генералу  Петру  Николаевичу  Краснову.  А  устроить  мемориал  генералу  Андрею

Андреевичу  Власову  как  герою  борьбы  за  демократическую  Россию  считает  необходимым

уважаемый  ученый  и  политик  Гавриил  Харитонович  Попов,  автор  полемической  книги

«Вызываю дух генерала Власова».

Есть  исторический  спор,  который  не  только  не  кончается,  но  и  разгорается  с  новой

силой. Это спор вокруг таких фигур, как генерал Власов и казачий атаман Краснов. Во время

Второй  мировой  войны  они  перешли  на  сторону  немцев.  И  есть  люди,  которые  сейчас  –

больше чем прежде – уверены: они поступили правильно, потому что это был единственный

способ  бороться  за  освобождение  России  от  советской  системы,  от  коммунизма,  от

сталинщины.

Генерала  Власова  превозносят  весьма  уважаемые  люди.  А  что  касается  атамана

Краснова,  то,  когда  я  был  в  столице  донских  казаков,  в  Новочеркасске,  услышал

восхищенные речи об атамане. Может быть, для этого есть основания, а мы просто во власти

стереотипов?

Запретные темы 

Архиерейский  синод  Русской  зарубежной  церкви  призвал  всех  считать  генерала

Андрея  Андреевича  Власова  не  предателем,  а  патриотом.  Синод  откликнулся  на  книгу

клирика  Санкт-Петербургской  епархии  Русской  православной  церкви  протоиерея  Георгия

Митрофанова под названием «Трагедия России. «Запретные» темы истории XX века».

Клирик  Митрофанов  предложил  реабилитировать:  главнокомандующего  входившей  в

состав  вермахта  Русской  освободительной  армией  генерала  Андрея  Власова,  начальника

главного  управления  казачьих  войск  при  нацистском  министерстве  по  делам  восточных

оккупированных  территорий  атамана  Петра  Краснова  и  командующего  резервом  казачьих

войск при штабе СС генерала Андрея Шкуро.

Всех троих после войны судили в Москве и приговорили к смертной казни.

Синод Русской зарубежной церкви отправил Митрофанову письмо с благодарностью:

«Имя православного христианина Андрея Власова вызывает ненависть при неведении

исторической  реальности  в  силу  тоталитарно-богоборческой  пропаганды…  Генерал  Власов

был  и  остается  своего  рода  символом  сопротивления  безбожному  большевизму  во  имя

возрождения  России…  И  на  вопрос:  «Были  ли  генерал  Власов  и  его  сподвижники

предателями  России?» –  мы  отвечаем  –  нет,  нимало.  Все,  что  было  ими  предпринято, делалось  именно  для  Отечества,  в  надежде  на  то,  что  поражение  большевизма  приведет  к

воссозданию мощной России».

Заявление  синода  не  должно  удивлять  тех,  кто  знает  историю.  Во  время  Великой

Отечественной  войны  митрополит  Анастасий,  тогдашний  председатель  Архиерейского

синода Русской православной церкви за рубежом, направил приветственный адрес Адольфу

Гитлеру, чьи солдаты уже топтали русскую землю. Митрополит Анастасий называл Гитлера

«Богом  посланным…  будущим  спасителем  от  большевизма,  за  которого  молится  вся

Россия…».

«Моления  о  Вас, –  обещал  фюреру  Анастасий, –  будут  возноситься  во  всех

православных  церквах.  Ибо  не  один  только  германский  народ  поминает  Вас  горячей

любовью  и  преданностью  перед  Престолом  Всевышнего:  лучшие  люди  всех  народов, желающие мира и справедливости, видят в Вас вождя в мировой борьбе за мир и правду».

Кажется непостижимым, что столько наших соотечественников в силу разных причин

оказались  на  стороне  Гитлера.  Одни  носили  нацистскую  форму  и  стреляли  в  русских  же

людей, другие служили в оккупационной администрации. И что же, сегодня они больше не

предатели и пособники нацистов, а герои, сражавшиеся за свободную Россию?

40

Торжественную

встречу

немецких

войск

радостно

снимали

немецкие

кинодокументалисты.  Как  правило,  кадры  постановочные.  Но  страха  перед  немцами

поначалу  у  многих  не  было.  Люди  старшего  поколения  помнили,  что  в  Первую  мировую

кайзеровская  армия  тоже  заняла  немалую  территорию,  но  вела  себя  корректно.  И  были  те, кто  искренне  приветствовал  немцев.  Были  люди,  ненавидевшие  советскую  систему,  они

рассчитывали, что их неприятности закончились, были обиженные советской властью, и они

надеялись сделать карьеру, наверстать упущенное, а заодно и сквитаться с обидчиками. Так

что желающие связать свою жизнь с оккупационной властью нашлись.

На  той  части  советской  земли,  которая  была  оккупирована  немцами,  до  войны  жило

около сорока процентов населения нашей страны. Сколько из них так или иначе связали себя

с  оккупационным  режимом?  Не  знаю  точных  цифр.  Жизнь  на  оккупированной  территории

была  запретной  темой  в  советские  времена,  поэтому  она  мало  изучена.  Но  на  всей

территории  существовала  назначенная  немцами  местная  администрация  и  вспомогательная

полиция, которые служили оккупантам. А в составе вермахта действовали вспомогательные

части – в основном из бывших военнопленных.

В  плен  попали  миллионы  советских  солдат.  Из  них  абсолютное  большинство  –  в

первые месяцы войны, летом и осенью сорок первого. Не все попавшие в окружение бойцы и

командиры  пытались  прорваться  к  своим.  Те,  чьи  родные  места  были  уже  оккупированы

немцами, думали, что Красная армия разгромлена и война закончилась. Они пробирались к

своим  семьям,  в  родные  места.  Мобилизованные  из  республик  Прибалтики,  западных

областей Украины и Белоруссии, недавно присоединенной части Молдавии не очень хотели

служить в Красной армии и защищать советскую власть.

В  конце  июля  сорок  первого  начальник  политуправления  Западного  фронта

дивизионный комиссар Дмитрий Александрович Лестев доложил:

«Среди  красноармейцев  –  уроженцев  западных  областей  Украины  и  Белоруссии  –  с

первых  дней  боев  вскрыты  довольно  распространенные  пораженческие  и  антисоветские

настроения…  Все  эти  факты  требуют,  чтобы  по  отношению  к  этой  неблагонадежной

прослойке  красноармейцев  принимались  организационные  меры  заранее,  не  выводя  таких

красноармейцев на фронт. Правильным решением будет: отправка их на службу в глубокий

тыл,  а  по  отношению  к  наиболее  активной  антисоветской  части  –  решительные

репрессивные меры».

То  же  самое  в  сентябре  докладывали  командующий  30-й  армией  генерал-майор

Василий  Афанасьевич  Хоменко  и  член  Военного  совета  бригадный  комиссар  Николай

Васильевич Абрамов:

«Военный Совет армии, анализируя факты позорных для армии явлений – сдачи наших

красноармейцев  в  плен  к  немцам,  установил,  что  значительная  часть  сдавшихся  в  плен

принадлежит  к  красноармейцам  по  национальности  белорусам,  семьи  которых  находятся  в

оккупированных  немцами  областях.  Имеют  место  факты  переходов  к  немцам  из  этой

категории  красноармейцев  не  только  отдельных  лиц,  но  за  последнее  время  есть  случаи,