Она почти заснула.
Когда Ставрос увидел ее купальник, подчеркивающий грудь, мягко обрисовывающий холмик между ее ног и плавно уходящий под ягодицы, он почувствовал жгучее желание. В его голове уже возникла картина, как он ныряет в бассейн, подплывает к ней и перекатывает ее с матраса в свои объятия, как древний бог украл бы нимфу и уложил бы ее на плетеную софу в тени за водяной занавесью в дальнем углу бассейна.
Единственным звуком во внутреннем дворе, обнесенном высокими стенами, было журчание водопада. Он брал свое начало где-то за поросшей плющом шпалерой, которая образовывала крышу над баром. Этот шум приглушил вздох Ставроса, когда он поставил на землю ящик с инструментами: кувалдой, шпателем и различными замазками.
Он остановился и стал разглядывать девушку.
Возможно, это было и не так плохо — оказаться в должности обслуги бассейна.
Прошлой ночью он стоял в крошечной, душной квартирке без кондиционера и смотрел на Себастьена взглядом, наполненным искренней яростью.
Его двухнедельное приключение началось, и его новым домом оказалась квартира в доме без лифта, находящаяся над предприятием по обжарке кофе. Запах был ужасный. Ставрос не мог понять, как было хуже: с открытым или закрытым окном. Он оставил окно открытым.
Ставрос мог позволить себе расслабиться на мгновение. Он не переживал из-за потери яхты. Он уже столько раз испытывал судьбу, прыгая со скал, платформ и самолетов на высоте двадцать тысяч футов, что он мог бы не колебаться и спокойно сойти с парома на землю, на которой родился.
Но ему было не по себе.
Поэтому он чувствовал себя трусом.
Ставрос заставил себя сойти на берег и пойти на свою новую квартиру, в которой обнаружил, как Антонио, доисторический мобильный телефон и пачку наличных: двести евро. Деньги на обед, сущие копейки. Но если Антонио получил пару комбинезонов, Ставросу достались пляжные шорты.
Они должны были прожить две недели без денег, но очевидно, что чувство собственного достоинства проверялось еще в самом начале. Хорошо хоть, что его рабочей одеждой не были облегающие трусы, так популярные на европейских пляжах. Его униформа состояла из шорт в желто-белую полоску и оранжевой футболки.
Скосив глаз на логотип, Ставрос прочел надпись на греческом языке с той же легкостью, с какой он читал по-английски, и почувствовал себя оскорбленным. «Обслуживание бассейнов острова Закинф». Себастьен попросил выделить время для отпуска, позаботиться о том, чтобы все дела были завершены, а затем отправил его работать смотрителем бассейнов.
В мобильном телефоне Ставроса было всего три контактных номера: Себастьена, Антонио и Алехандро. Он сделал фотографию своих инструментов и отослал ее Антонио, написав: «Это правда? Если окажется, что это принадлежит мне, то тебя ожидает еще больше сюрпризов».
Антонио обнаружил своего сына. Разве мог быть еще больший сюрприз?
Если бы у Ставроса тоже нашелся ребенок на этом острове, это было бы чудом. Он покинул остров в двенадцатилетнем возрасте и только один раз поцеловал девушку до своего отъезда. С тех пор, как он переехал в Америку, рискованный стиль жизни стал для него нормой. Девственность он потерял в возрасте четырнадцати лет. Его первая девушка училась в старших классах той школы, в которую зачислили Ставроса. Ей нравилась черная подводка для глаз, темно-красная помада и молодые люди, горящие желанием научиться премудрости ублажать женщин. Больше всего она любила хулиганов, а он и был одним из них.
Год спустя он добился близости с секретаршей своего деда, а затем и с няней своей младшей сестры. Нельзя сказать, чтобы он гордился своими новыми победами, но и не сожалел о них, как, вероятно, ему следовало. Секс был одной из немногих вещей, доставлявших ему радость в те дни.
Близость с этой женщиной наверняка скрасит сегодняшний унылый день. Да и не только сегодняшний, а все предстоящие четырнадцать дней.
У Ставроса вновь возникло дурное предчувствие. Это испытание не было просто попыткой в течение двух недель выдавать себя за обычного человека.
Себастьен оставил ему записку:
«Возможно, ты помнишь наш разговор в прошлом году, когда я приходил в себя после того, как ты меня спас из-под снежной лавины. Ты тогда приехал проведать меня. Ты открыл бутылку отличного пятидесятилетнего виски в мою честь. Я еще раз благодарю тебя за это.
Тогда ты рассказал мне, что утрата твоего отца придала тебе силы при раскопке снега, которым я был засыпан. Помнишь еще, как ты злился на своего деда за то, что он забрал тебя в Нью-Йорк и заставил откликаться на свое американское имя? Я подозреваю, ты сказал тогда, что ты не чувствуешь, что заслуживаешь права быть его наследником».
Себастьен постоянно упрекал Ставроса за то, что тот не ценит свою семью и наследство, поскольку у самого Себастьена таких преимуществ не было. Далее в своей записке он писал:
«Я выполняю твое желание. В течение следующих двух недель Стив Михаэлс перестанет существовать. Ни он, ни его богатства, ни его авторитет. Ты — Ставрос Ксенакис, который работает на компанию «Обслуживание бассейнов острова Закинф». Ты должен явиться по месту работы завтра в шесть часов утра, это три квартала от твоего дома.
Антонио не был разоблачен за две недели его испытания, поэтому я перевожу одну треть от моих пяти миллиардов в поисково-спасательный фонд. Поступи так же, Ставрос. Так мы спасем жизнь человека. И используй это время, чтобы примириться со своим прошлым.
Себастьен».Ставрос лег спать гораздо позже, чем следовало, во-первых, из-за разницы во времени, а во-вторых, из-за мыслей о том, каким способом он смог бы выбраться из этой ситуации. Кроме того, он не мог заснуть в этой комнате на жесткой одноместной кровати. Но все же вскоре он заснул.
Ставрос проснулся даже раньше, чем было нужно, солнце светило ему прямо в глаза. Огромные грузовики со скрипящими тормозами грохотали под его открытым окном.
Ставрос с отвращением съел мюсли с консервированным молоком, которые он нашел в квартире. По дороге на «работу» он купил себе кофе.
Его шефа звали Йоннес. Ставрос получил от него папку с картой, несколькими чертежами и заказом. Потом шеф отдал ему связку ключей и указал на грузовик, забитый инструментами и оборудованием, и сказал, что Ставрос должен разгрузить его, так как назавтра ему машину не предоставят.
В этот момент Ставросу нужно было бы уже забронировать билет домой, но он оставил все кредитные карты в Нью-Йорке в