Герцогиня вдруг вскочила и завертела головой.
— Что? — встревожилась Рада.
— Ты чувствуешь запах дыма? А ещё смерти.
— Нет, я же не маг, хотя дым… — Рада метнулась к ближайшему дубу и ловко полезла по его ветвям вверх, а вскоре тихо ахнула. — Мама, это Салерна горит.
Девушка быстро спустилась на землю и спросила:
— Что будем делать? Уходим?
— Нет, я должна увидеть, что случилось, вдруг людям нужна наша помощь.
И женщины поспешили к селению.
Один взгляд, брошенный из-за кустов на невысокий частокол вокруг Салерны объяснил всё — в селении хозяйничали аруанцы.
— Грабят, — шепнула Рада. — Тащат всё из домов и грузят на телеги. Это ведь не армия, мама, она давно ушла вперёд, это обозники. — И девушка вытянула шею, пытаясь рассмотреть получше, что происходит за частоколом. — Но где же наши люди? Никого не видно.
— Всех убили, — мёртвым голосом ответила Алма. — Я чувствую смерть где-то в центре селения.
— Но как-же так… — ахнула Рада. — Здесь же только мирное население. А как же женщины, дети, старики?
— Аруанцы не пожалели никого, — старая герцогиня скрипнула зубами и добавила. — Дым над Салерной — это убийцы сжигают трупы. — Она протянула руку к невестке и прошептала. — Прости меня, доченька, но я должна пойти туда.
— Я с тобой.
— Нет. Останься, я только взгляну, чтобы убедиться, вдруг кого-то удастся спасти. Наброшу невидимость, меня никто даже не заметит.
— Пожалуйста, я не хочу оставаться здесь одна, — взмолилась девушка, — нам нельзя разделяться.
— Хорошо, — кивнула Алма, протягивая ей руку. — Держи меня крепко, иди впритык, я сделаю нас невидимыми.
— Знаю, — поджала губы Рада. — Мы так полстраны прошли до границы и обратно.
— Вот и хорошо. Выдвигаемся.
Словно дымка на ветру метнулась в проломе частокола, быстро миновав гружёные телеги и орущих мужиков, спорящих из-за какого-то тюка. Пробежав до центра селения, женщины ступили на центральную площадь и прижались к ближайшему дому, потрясённым взглядом наблюдая, как горит мэрия.
— Неужели все люди там? — шепнула Рада.
— Да, — Алма с ненавистью огляделась, замечая и тут обозников, грузящих скарб на телеги, а ещё военных, со скучающими лицами сидящих за столиками летнего кафе.
— Пьют, — выдохнула она. — Убийцы, — и решительно шагнула вперёд. — Ну нет, я так этого оставить не могу. — Столько смертей… Ради чего?
— Мама, — поспешила за ней Рада. — Ты что?
— Прости меня, девочка, — и старая герцогиня потащила её за собой. — Не бойся, мы не пострадаем, но зато этим… — и она кивнула на аруанцев, — я отомщу.
Они остановились у центральной клумбы, истоптанной лошадьми в грязь, и Алма приказала:
— Прижмись ко мне сзади, обхвати руками, чтобы мы стали, словно один человек. Держи меня крепко, — и она начала шептать слова заклятия, долетавшие до Рады лишь урывками. — Призываю силы Руны покарать убийц… пусть виновные в смерти невинных сами умрут… насильники и воры получат сполна… только прах и тлен на месте Салерны, прах и тлен.
Вокруг женщин закружил ветер — страшный, мёртвый, сметающий всё на своём пути, расходясь спиралью по площади. Рада из-за плеча свекрови видела, как грозный вихрь слизнул с мест армейцев, осыпавшихся пылью на землю, за ними подошёл черед обозников, которые пытались увернуться от внезапной бури, но тоже рассыпались в прах, и даже лошади куда-то вдруг исчезли, как и телеги со скарбом. Вскоре тихо осыпались догорающие стены мэрии, а вихрь начал расширяться, уходя от площади по улицам вглубь селения, выбивая по дороге окна и двери домов и уничтожая всё, до чего дотянется.
— Прах и тлен, — продолжала шептать Алма, качаясь на подгибающихся ногах и только крепкие объятия Рады не позволяли ей упасть, давая возможность закончить страшную работу.
— Мама, хватит! — закричала Рада. — Ты же сама погибнешь!
— Те, у околицы, что-то почувствовали и убегают в лес, нельзя, чтобы остался кто-то живой, они могут привести сюда помощь.
Когда заклятие закончилось, над Салерной установилась такая пронзительная тишина, что, Раде показалось, будто она оглохла. Смертельный ветер исчез, оставив после себя лишь кружащие в воздухе хлопья гари и запах смерти, а вокруг воцарились прах и тлен, как и пожелала Алма. В селении уцелели только камни, так велика была ненависть герцогини к аруанцам, но эта же ненависть её и убила. Рада аккуратно опустила свекровь на землю и начала поить её укрепляющим зельем, но Алма, глотнув из фляги лишь раз, отвернула лицо и прошептала:
— Не нужно.
— Почему?
— Не поможет.
— Что? — девушка в отчаянии закричала. — Не смей! Не смей сдаваться! Ты же обещала!
— Прости, — Алма притянула невестку к себе поближе и строго сказала. — Выслушай меня внимательно.
— Мама…
— Рада, у меня не так много времени.
— Хорошо, я слушаю.
— Признаюсь честно, падение Каруны, смерть Керина и Ивара, многих друзей и знакомых подкосили меня. Я держалась лишь ради тебя, девочка. Но увидев ужас Салерны… Это стало последней каплей. И я стала убийцей, я — маг Жизни — сеяла смерть, вот и иссушила себя до дна.
— Сорвалась.
— Именно. У меня осталась лишь изначальная сила и я передаю её тебе, — Алма обняла Раду и поцеловала её в лоб. — Магом ты не станешь, не дано Единым, но вот ведьма из тебя получится просто замечательная. Ты же сильная личность, опытный лекарь и травница, всё это вкупе с моим даром сделают из тебя величайшую ведьму, главное найти хорошего учителя. И я такого знаю.
— Зачем? — по лицу Рады потекли слёзы. — Зачем мне этот дар, если я останусь одна?
— Послушай, — голос свекрови стал тише, — мы сто раз обговаривали, что делать, если кто-то из нас вдруг погибнет. Ты переходишь через границу в Гарпас и добираешься до столицы. Там, в банке Милены, все наши деньги, благо я побеспокоилась об этом заранее. Снимешь дом и будешь жить, как захочешь. Вот, — Алма сдёрнула с пальца кольцо с герцогской печатью и сунула его в руки Рады. — Это откроет перед тобой все двери Гарпаса.
— Не нужны мне никакие двери, — заплакала девушка. — Не уходи, мама, борись.
— Сил нет, да и желания тоже. А ты живи, дорогая, живи за нас всех. И если решишься развивать свою силу, найди ведьмака Ставра. Он живёт на Чёрных болотах… — голос герцогини стал ещё тише. — Это как раз на границе Каруны с Гарпасом. Передашь Ставру от меня привет и последнее прости.
— Вы были знакомы?
— Да я за него чуть замуж не вышла, — хмыкнула Алма. — Если он захочет,