Влада пришла сюда вечером. Около дома она сразу заметила группку людей. Охрана Гапона, — поняла Влада, — видимо из партии активного сопротивления.
У подъезда ее остановили.
— Вы к кому?
— К другу! — ответила Влада и назвала пароль. Ее пропустили.
Гапон Георгий Александрович, родился в 1870 году в семье крестьян Полтавской губернии. Закончил Академию Священного Синода. В 1904 году основал общество Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. СПБурга, необыкновенно популярен в среде рабочих, особенно после того, как возглавил январскую стачку 1905 года в Петербурге.
8 января 1905 года написал письмо Николаю II, возглавил демонстрацию 9 января. Демонстрация была разогнана, а виновником беспорядком объявлен Гапон. 12 января 1905 года, переодевшись в цивильное платье, Гапон бежал из Петербурга.
Когда Влада вошла, Гапон спал. Она слегка потрясла его за плечо.
— Здравствуй, Георгий, — улыбнувшись, сказала она.
— Как ты думаешь, меня повесят? — неожиданно спросил Гапон.
Влада удивилась его словам.
— Вероятно.
— А может быть, в каторгу? А? — тон Гапона стал просящим, и Влада поняла, что этот человек уничтожен страхом.
— Не думаю, — уверенно произнесла она.
Тогда он робко спросил:
— А в Петербург можно мне ехать?
— Зачем тебе в Петербург? — удивленно спросила Влада.
— Рабочие ждут. Можно?
— Пути всего одна ночь.
— А не опасно?
— Может быть, и опасно.
Владе все более и более переставал нравиться этот разговор. Бакай на последней встрече сообщил ей, что министр внутренних дел Трепов и его помощник Гарин замыслили какую-то провокацию. В строжайшей тайне они поручили начальнику департамента полиции Рачковскому провести ее. Смысл этой операции Бакаю известен не был, но он пообещал выяснить. Единственное, что он мог сообщить более-менее точно, что здесь может быть задействован Гапон. Влада поехала в Гельсингфорс. И что она слышит? Гапон собрался в столицу. Влада пока не могла уяснить весь смысл задуманной охранкой комбинации, но поведение священника говорило о том, что он готов для вербовки жандармами.
— Вот и Поссе мне говорит, что опасно. Убеждает не ехать. Как ты думаешь, если вызвать рабочих сюда или в Выборг?
Влада задумалась и потому слегка вздрогнула, когда Гапон снова заговорил. Ответить ей было нечего. Она пыталась понять кто перед ней — просто запутавшийся и запуганный человек или готовый на все провокатор.
— Паспорт у тебя есть? — снова заговорил Гапон.
— Да, я захватила на всякий случай.
Она отдала Гапону фальшивый паспорт на имя Феликса Рыбницкого. Пряча паспорт, он повторил свой вопрос:
— Так ты думаешь, повесят?
— Обязательно, — окончательно обозлившись, сказала Влада. Она крыла себя последними словами, что приехала сюда.
Она стала прощаться. На столике у постели лежал заряженный браунинг. Гапон взял его и потряс им над головой.
— Живым не сдамся!
Кажется, он сошел с ума, — подумала Влада и, быстро встав, почти бегом покинула квартиру.
Через час она уже ехала поездов в Женеву. На своей первой же встрече Бакай сообщил ей имя провокатора. Ей надо было срочно посоветоваться с Савинковым. Лучшей кандидатуры она не находила.
август 1905 года, ЖеневаВлада нашла Савинкова в одном из женевских кафе. Коротко рассказав ему о полученных сведениях, без упоминания источника, она спросила:
— Что ты думаешь об этом?
— Что я думаю? — переспросил Савинков. — Ничего.
— А Татаров? — наконец спросила Влада о возможном предателе.
— Я знаю Татарова давно, — возбужденно заговорил Борис, — и не могу допустить мысли, чтобы он стал провокатором.
— Но, Борис, ты же не станешь утверждать, что последние провалы — случайность? Через два дня собирается центральный комитет, давай там это обсудим? — предложила Влада.
Борису нечего было возразить.
Савинков Борис Викторович (1879–1925) — один из лидеров партии эсеров, писатель (литературный псевдоним — В.Ропшин). В конце 90-х годов принимал участие в студенческом движении Петербурга. С 1901 года примыкал к социал-демократам. В 1903 году вступил в партию эсеров и вошел в ее боевую организацию. Организатор террористических актов — убийства Плеве, Великого Князя Сергея Александровича, покушений на Дубасова и Дурново. Во Временном правительстве — товарищ военного министра. В 1924 году арестован при переходе советской границы и осужден на 10 лет тюремного заключения. Покончил жизнь самоубийством.
На совещание центрального комитета собрались Савинков, Минор, Чернов, Тютчев, Гоц и несколько других товарищей.
Влада снова коротко доложила о первых результатах своей работы по разоблачению провокаторов.
Первым высказаться решил Гоц.
— Я много думал. Положение очень серьезное. Мы, мне кажется, должны стоять на единственно революционной точке зрения: для нас не может быть ни имен, ни авторитетов. В опасности партия, поэтому будем исходить из крайнего положения — допустим, что каждый из нас находится в подозрении. Я начинаю с себя. Моя жизнь известна. Кто может что-нибудь возразить?
Он остановился, потом на жизни каждого из присутствующих и спросил:
— Может быть, кто-нибудь определенно подозревает кого-либо?
Встал Чернов.
— Я внимательно выслушал уважаемого мною Михаила Рафаиловича и позволю высказать свое предположение. Кем было инициировано данное обсуждение? Нашим молодым товарищем Владиславой. Что мы знаем о ней? Достаточно мало — а ведь она богата, происхождения дворянского, вращается в высшем свете. И, тем не менее, она с нами. Я не могу сказать, что не доверяю Владиславе, но откуда у нее сведения о Татарове?
Влада онемела от неожиданности. Да, она должна была признать, что в словах Чернова много правды. Но сама она даже не задумывалась, почему она пришла в революцию. Видимо, это были ее жизненные убеждения.
— Товарищи, — Влада встала, и от волнения у нее дрогнул голос. — Товарищи! — сказала она более уверенно. Все, что говорил товарищ Чернов справедливо. Я действительно из дворянской семьи, богата, получила неплохое образование. И, тем не менее, я с вами, я с революцией. Для меня в этом состоит смысл жизни.
Поручение, данное мне ЦК, я стараюсь выполнить по мере своих возможностей. Возможно, что мой источник ведет со мной двойную игру. Такой вариант тоже исключить нельзя. И в тоже время раскрыть его вам я не могу. Постарайтесь понять правильно.
Влада снова села. Дыхание у нее прервалось от волнения. Она напряженно ждала продолжения. Воцарилось молчание, которое первым прервал Гоц.
— Возьму на себя смелость сказать от имени ЦК. В вас, Владислава Сергеевна, никто не сомневается, равно как и ваших возможностях, о коих я наслышан от товарища Бурцева. Думается мне, это лучшая характеристика.
Все дружно стали поддерживать Гоца, в том числе и Чернов. Влада вздохнула с облегчением.
Тем временем Гоц продолжил:
— Я не хочу сказать ничего дурного, но не могу и скрыть своих подозрений. Татаров, по моим подсчетам, издержал на дела своего издательства Революционная Россия за шесть недель более 5000 рублей. Откуда у него эти деньги? Ни партийных, ни личных сумм у него нет, о пожертвовании он должен был бы сообщить центральному комитету. Я спрашивал его, откуда у него деньги, и он отвечал, что ему дал 15 тысяч известный общественный деятель Чарнолусский.