— Ладно, Карли Бет, раз ты не провела бессонную ночь в грезах о Гарри Стедмэне, откуда тогда круги под глазами? Я не шучу. Ты весь день какая-то бледная и пришибленная.
Я вздохнула и уставилась в заляпанное грязью окно автобуса. Тротуары были покрыты одеялом из бурых листьев, сорванных ветром. Мы проехали мимо здания библиотеки с высокими белыми колоннами. Затем — мимо цветочного магазина Ромера, у витрины которого стояла тачка, полная оранжевых и желтых цветов.
Должна ли я рассказать Сабрине всю правду?
Да, решила я. Никому больше я не могла бы поведать о страшных событиях минувшей ночи. Никто бы мне не поверил. Мама наверняка бы сказала, что мне не следует больше смотреть фантастику.
Но Сабрина была со мной в прошлый Хэллоуин. Она своими глазами видела Маску Одержимости. Она видела, что случилось, когда я надела ее. Сабрина поверит.
И я выложила ей все, как на духу, с начала и до конца. Как я проснулась в три часа ночи. Как не могла себя остановить. Как меня потянуло в подвал. Как я была вынуждена открыть шкатулку и достать оттуда страшную маску.
Понизив голос, я рассказывала Сабрине, как начала уже натягивать маску на голову. И как, в конце концов, нашла в себе силы сорвать ее и отшвырнуть прочь.
Мой голос дрожал, когда я рассказывала Сабрине, как у меня ушли все силы на то, чтобы запихнуть кричащую маску обратно в шкатулку. Она не переставала кричать, пока я не заперла крышку. И к тому времени, когда я, шатаясь от усталости, поднялась по лестнице наверх, до похода в школу оставались считанные минуты.
К концу своего рассказа я с трудом дышала. И чувствовала, что лицо по-прежнему горит от стыда.
Сабрина положила накрыла мою руку своей. Покачала головой.
— Послушай меня, Карли Бет, — прошептала она. — Тебе необходимо убрать эту мерзость из своего дома. Ты не на шутку меня пугаешь.
Я сглотнула. Ужасно вдруг пересохло во рту.
— Но куда же я ее дену? — спросила я. — Мне совсем не хочется, чтобы ее кто-нибудь нашел.
— Да куда угодно, — сказала Сабрина, сжав мою руку. — Зарой в лесу. В речку выкинь.
— Но… что если она всплывет? — возразила я. — Что если кто-нибудь отправится порыбачить и выудит ее? Я не могу допустить, чтобы это случилось с кем-то еще, Сабрина. Это же просто чудовищно! Когда я ее надела, она изменила меня. Ты ведь помнишь. Я стала злой и жестокой. Мы не могли ее снять. Она приросла к моей коже!
— Тс-с-с! — Она прижала палец к губам. — Разумеется, помню. — Она подняла обе руки. Ее пластиковые браслеты забряцали. — Смотри. Я дрожу. Я вся дрожу. Вот почему ты должна немедленно убрать эту мерзость из своего дома.
На меня нахлынули гнетущие воспоминания.
— Снять ее может только символ любви, — пробормотала я.
— Что? — вытаращилась на меня Сабрина.
— Помнишь? — сказала я. — Я нашла символ любви. Это единственный способ снять маску и остановить зло.
Сабрина вздрогнула:
— Давай не будем об этом? Ты не на шутку пугаешь меня. Сменим тему. Я хочу услышать больше о Гэри Стедмэне.
Но меня уже понесло.
— Я могу сказать лишь одно хорошее о прошлом Хэллоуине, — продолжала я. — Маска Одержимости изменила меня. После всего этого кошмара я стала совсем другим человеком.
Сабрина картинно закатила глаза.
— Честное слово! — настаивала я. — Ты же помнишь. В классе я слыла отчаянной трусихой. Шарахалась от собственной тени. Правда. Но победив маску, Сабрина, я изменилась. Мне теперь ничего не страшно.
И вот тут-то нечто сухое и теплое обвилось вокруг моей шеи.
Сверкая желтыми глазками, по моему горлу скользила змея. Она подняла голову и широко раскрыла пасть…
3Змея отвела голову назад и щелкнула челюстями.
За спиной послышался смех.
Я обхватила змею пальцами и бережно сняла с шеи. После чего повернулась к мальчишкам, сидевшим позади меня.
— Напугали! — провозгласил Чак Грин. Он и его закадычный дружок Стив Босуэлл радостно загоготали и стукнулись кулаками.
Я ласково провела пальцами по телу змеи, поглаживая ее. После чего протянула ее Чаку.
— Я в курсе, что ты хотел принести Герби на урок естествознания, — сказала я. — Тоже мне, удивил. — Я развернулась на сиденье так, чтобы лучше видеть этих двоих. — Шуточки у вас никудышные. Бросьте, ребята. Больше вам никогда меня не напугать.
Почему-то мои слова привели их в еще больший восторг.
— Лыбитесь, как два бабуина, — проворчала Сабрина.
Они принялись чесаться подмышками и визжать «их-их-их!», точно обезьяны.
Чак и Стив не родственники, но похожи, как родные братья. Оба высокие и худые, с прямыми каштановыми волосами, темно-карими глазами и одинаковыми придурковатыми ухмылочками.
Они даже одеваются одинаково. Всегда носят мешковатые выцветшие джинсы и черные футболки с длинными рукавами. Почему — не знаю. Но их хлебом не корми — дай напугать меня до визгу. Им до сих пор невдомек, насколько я изменилась.
Стив подался вперед и взъерошил мне волосы.
— Скоро Хэллоуин, — сказал он. — Собираешься отсидеться под кроватью, пока все не закончится?
Чак опять загоготал. Как будто это была действительно шутка что надо.
Мы с Сабриной дружно закатили глаза.
— Я тут видела кое-что реально жуткое, — сообщила я.
— А именно? — спросил Стив.
Я показала в окно:
— Не твой ли там дом мелькнул, квартала три-четыре назад?
— Что?! — Они вскочили, похватали рюкзаки и бросились к кабине водителя. — Эй, остановите! ОСТАНОВИТЕ!
Мы с Сабриной покатились со смеху, глядя, как они вывалились из автобуса. Когда автобус тронулся, мы помахали им из окна.
— Никак не повзрослеют, — резюмировала Сабрина. — Слушай, может их снова в четвертый класс отправить, а?
Обеими руками я пригладила волосы. Затем устроилась на сиденье поудобнее. Я до сих пор ощущала на шее прикосновение змеиной чешуи.
Сабрина помахала кому-то в окно. Ее пластиковые браслеты снова брякнули. Потом она повернулась и принялась о чем-то оживленно болтать.
Но я не слышала ее. Ее голос звучал где-то далеко-далеко. Ее голос был для меня сейчас как эхо от эха.
Тонул в пронзительном, душераздирающем вопле.
Вопле Маски Одержимости.
Я пыталась слушать Сабрину, но не могла заставить утихнуть истошный вой маски. Не могла заставить его утихнуть. Не могла заставить его утихнуть. Я зажала уши, надеясь, что он прекратится сам.
— В чем дело, Карли Бет? — Сабрина схватила меня за руки и хорошенько встряхнула. — В чем дело?
— Ты тоже слышишь это?! — воскликнула я.
Она прищурилась:
— Слышу что?
Нет. Нет. Неужели маска проникла в мою голову?
Что же мне делать?
4Мы вылезли из автобуса на конечной. Вопль, звучавший у меня в ушах, постепенно утих, но голова кружилась, и было как-то не по себе.
Я с наслаждением вздохнула полной грудью. Здесь, на окраине города, воздух благоухал свежестью. Пахло скошенной травой, осенними листьями и цветами.
Мы с Сабриной зашагали