Приговоренный к пожизненному. Книга, написанная шариковой ручкой

Читать «Приговоренный к пожизненному. Книга, написанная шариковой ручкой»

5

Михаил Захарин

Приговоренный к пожизненному. Книга, написанная шариковой ручкой

* * *

Приговоренный к пожизненному. Книга, написанная шариковой ручкой / Михаил Захарин. — М.: ОГИ, 2018.


МОСКВА • ОГИ • 2018


Рисунок на обложке: Глеб Нечволодов

Хотите узнать, что испытывает человек, приговоренный к пожизненному лишению свободы? Я знаю, хотите. Но не пытайтесь. Вы даже и близко не подберетесь к той бездне отчаяния и чувства произошедшей беды, в которую вас несуразно опрокинула жизнь! Попытка объяснить это состояние словами смехотворна. Но я попробую.

— Михаил Захарин

"Эту книгу написал житель Иркутска Михаил Захарин. В 2006 году, в возрасте 27 лет, он был приговорен к пожизненному лишению свободы и сейчас содержится в ИТК «Полярная сова» в поселке Харп Ямало-Ненецкого автономного округа. И хотя автор — самоучка, ему удалось дотянуться до уровня настоящей литературы, буквально написать свою историю кровью."

— Андрей Рубанов, писатель

"Сегодня Михаил Захарин просто хочет быть услышанным и понятым нами. Это то немногое, что мы можем сделать. Не для него. Для себя. Он ведь написал эту книгу для нас."

— Андрей Калитин, журналист

Макет и верстка: Стас Валишин

Редактор Светлана Вязкова

Корректор Ольга Португалова

Иллюстратор Глеб Нечволодов


© М.С. Захарин, текст, 2018

© А.В. Рубанов, предисловие, 2018

© А.С. Калитин, послесловие, 2018

© ОГИ, 2018

Михаил Захарин: выживший и услышанный

1

Российские тюрьмы и лагеря не наказывают преступников. Об этом написано в главном законе тюрем и лагерей: Уголовно-исполнительном кодексе Российской Федерации, в главе 1, статье 1. «Уголовно-исполнительное законодательство Российской Федерации имеет своими целями исправление осужденных и предупреждение совершения новых преступлений как осужденными, так и иными лицами». Здесь, же в главе 1, можно прочитать, что у осужденных есть свои права, свободы и законные интересы.

Однако общество наше, при всех его достоинствах, устроено так, что соблюдение прав, свобод и законных интересов заключенных нигде широко не обсуждается.

Существует негласный пакт. «Заговор молчания». И главные участники этого заговора — сами осужденные. Чем больше человек пострадал, пребывая в тюрьме, чем больше тягот он вынес — тем крепче он сжимает зубы, тем меньше он говорит об этом. В результате российские тюрьмы и лагеря давно превратились в terra incognita, неизвестную землю.

Что там происходит? Как там живут люди? Более 600 тысяч человек по состоянию на 2018 год? Для современной России тюрем и лагерей как бы вообще не существует. Они есть, но их нет. Нет ни книг, ни теле- и радиопередач, ни дискуссий.

Хорошо это или плохо — я не знаю.

Когда я в 2005 году написал роман о тюрьме и опубликовал его — издатели сказали, что максимальный тираж такой книги не должен превышать 10 тысяч экземпляров: больше продать невозможно, массовый читатель про тюрьму не хочет знать. Для сравнения: в США есть отдельный телевизионный канал, посвященный исключительно жизни в американских тюрьмах. Я собственными глазами наблюдал по американскому телевидению уголовное реалити-шоу, наподобие «Дома-2», где татуированные мужчины гнули пальцы и кидали друг другу предъявы.

У нас в России такое невозможно представить.

Я несколько лет активно пользуюсь социальной сетью «Фейсбук». За многие годы я не помню ни одной дискуссии, посвященной тяжелым условиям содержания российских заключенных.

Конечно, существуют правозащитные организации, всякого рода общественные объединения, «Русь сидящая» и подобные. Есть небольшой отряд активистов, обычно из числа или уже отсидевших, или родственников тех, кто сидит. Эти люди — да, пытаются сражаться, пишут жалобы, добиваются проверок по линии прокуратуры, по линии надзора, по линии комиссии по правам человека. Есть у нас и комиссия по помилованию при президенте, и другие всякие комиссии и комитеты. Но на одного активно действующего правозащитника приходится по пять тысяч зэков: каждому не поможешь.

Какова причина заговора молчания?

Является ли это признаком равнодушия, безнравственности общества?

Нет.

Корни этого явления чрезвычайно глубоки. В основе его лежит такая категория, как стыд. Оказаться в тюрьме — стыдно. Быть преступником — стыдно, нехорошо. Даже если человек осужден неправедно, даже если он попал в тюрьму случайно — он молчит об этом.

Российская тюрьма, в отличие от тюрьмы западной, находится вне пространства цивилизации, не является частью обычного мира. Это мир иной, потусторонний. Стыдный. Это чистилище. «То, о чем не говорят».

Русский человек уподобляет пребывание в тюрьме религиозному таинству — событию, происходящему одновременно на небе и на земле, определяющему судьбу на всю жизнь вперед. Таинства крещения, причастия или исповеди не обсуждают — в них просто участвуют.

Более точную аналогию трудно подобрать.

Сакральная таинственность тюрьмы, полная зависимость осужденного преступника от высших сил — ни в коем случае не от государства, не от прокуроров или адвокатов, а только от Бога — очевидная наша константа. Мы попадаем в тюрьму не потому, что нас схватили за руку, не потому, что следователи оформили протокол и обвинительное заключение, — а потому, что так суждено, такова карма, или, говоря по-русски, планида. Потому что так решено наверху.

Попав в тюрьму, мы вверяем себя непосредственно высшей силе. С одной стороны, это очень страшно и унизительно. С другой стороны, это позволяет установить непосредственный, сердечный контакт меж человеком и Богом.

Вот почему все мы молчим.

Вот почему у нас нет и не будет уголовных арестантских шоу.

Из таинства нельзя сделать шоу.

Таинство не обсуждают — в нем участвуют молча.

Вот почему за многие сотни лет существования российской пенитенциарной системы всего несколько человек подали голос из глубин тюрьмы и каторги: протопоп Аввакум, Достоевский, Солженицын, Шаламов, Гинзбург.

Российского арестанта можно уподобить моряку, потерпевшему кораблекрушение: оказавшись на утлой лодочке посреди бушующего океана, такой бедолага, беспомощный и бессильный, может только вверить себя в руки провидения.

Российского человека сажает в тюрьму не закон, а Божья воля. Она ведет его дальше и дальше, из следственного изолятора — по этапу, с этапа — в зону, из зоны — на свободу. Переживания осужденного преступника глубоко интимны, как интимна молитва.

Вот почему мы молчим.

Общее число граждан, вовлеченных в тюремно-лагерную парадигму, исчисляется многими миллионами: одни отсидели или сидят, другие являются ближайшими родственниками тех, кто отсидел или сидит.


Сам я имею некоторый тюремный опыт. В 1996 году я был обвинен в хищении и просидел год в следственном изоляторе «Лефортово», а затем еще два года — в изоляторе «Матросская Тишина». В 1999 году я был признан невиновным и освобожден в зале суда.

Я никогда не считал себя знатоком тюремной жизни и специалистом в «тюремном вопросе». Но мне удалось написать и опубликовать книгу, она вышла в 2005 году под названием «Сажайте, и вырастет».

С тех пор прошло двенадцать лет. Новой книги о современной русской тюрьме так никто и не сделал.

Теперь такая книга есть.

2

Эту книгу написал житель Иркутска Михаил Захарин.

В 2006 году, в возрасте 27

Подпишитесь на наш канал в TELEGRAM.
Новинки, подборки, цитаты, лучшие книги...
Подписаться
Возможно позже(