Читать «Друг детства»

Фото автора на обложке – С. Курбатов

В оформлении обложки использована репродукция картины художника Висенте Ромеро Редондо

Едкий дымок мандариновой корки.Колкий снежок. Деревянные горки.Всё это видел я тысячу раз.Что же так туго натянуты нервы?Сердце колотится, слезы у глаз.В тысячный – скучно, но в тысяча первый…Александр Кушнер

Толстенькая маленькая девочка с короткими косичками, недоверчиво насупившись и выпятив животик, прижимается к ногам бабушки, которая подталкивает ее вперед:

– Ляля, посмотри, какой мальчик! Это Сашенька!

Мальчик Сашенька, спрятавшись за маму, смотрит на нее как перепуганный цыпленок.

– Ты уже большая девочка, а он еще маленький. Видишь? Ты же не станешь его обижать?

Мальчик и правда маленький, хотя младше Ляли всего на год – худенький, светловолосый и кареглазый. Он уже надул губы, собираясь заплакать, но тут Ляля решительно взяла его за руку:

– Пойдем. Я что-то тебе покажу.

– Что?

– Секретик!

И повела его в сад, где под кустом смородины в земле была ямка, прикрытая стеклышком, а там что-то яркое, блестящее и разноцветное – сокровища! Вот с этого момента Сорокин себя и помнил – как будто появился на свет только тогда, когда Лялька взяла его за руку. Он долго не задумывался, почему это они живут в доме Бахрушиных – живут и живут, надо же им где-то жить. Они – это мама Таня, папа Гриша и он сам, Сашенька. Сорокины заняли западную часть дома: две комнаты и веранду, а кухня была общая, одна на всех; общим был и сад-огород, где они с Лялькой прятали свои секретики, подъедали раннюю клубнику с грядок, строили шалаши и охотились на бабочек. А жили они у Бахрушиных потому, что в коммуналке, где у Сорокиных имелась комната, существовать было совершенно невозможно: соседи-алкаши устраивали бесконечные скандалы, и маленький Саша рос нервным, плаксивым, пугался громких звуков и все время болел. Сорокины провели у Бахрушиных лето, да так и остались – почти на десять лет.

Бабушка Наталья Львовна, пухлая, мягкая и огромная, как большая сказочная медведица, говорила басом, но была совсем не страшная, а очень добрая. Дедушку Михаила Ивановича Саша побаивался и не очень запомнил – тот почти не выходил из своей комнаты и умер, когда они с Лялей пошли в первый класс. Сначала Саша думал, что у Ляли никого больше нет, ни мамы, ни папы, но оказалось, мама есть, просто она приезжает только на выходные.

Ляля ждала ее с таким жадным нетерпением, что к пятнице просто заболевала: а вдруг мама не приедет?! Когда появился Сашенька, она слегка отвлеклась: надо было за ним присматривать, он же маленький, а она большая девочка. Постепенно Лялька научилась спокойней переживать разлуку с матерью и больше не рыдала по воскресеньям, а брала Сашу за руку и поворачивалась спиной: «Пока, мама!» – не видя, как Инна с тоской смотрит ей вслед.

Лялька действительно была большая – крупная, в бабушку, и с возрастом начала переживать, что не удалась в красавицу-мать. Увидев Инну Михайловну в первый раз, Сашка обомлел. Ему было всего четыре, но и тогда он очень хорошо почувствовал ее необыкновенную притягательность. Инна поражала не классической правильностью черт – трудно было даже понять, красива ли она на самом деле, но она так искрилась жизнью и энергией, что просто завораживала. Более мелкая и хрупкая, чем Наталья Львовна, она тем не менее очень на нее походила. Во всех них, бахрушинских женщинах, было нечто общее: удивительная женственность, покорявшая мужчин – даже таких маленьких, как Сашка! – с первого взгляда.

Саша называл ее, не умея выговорить правильно «тетя Инна» – «Тити€на», и это имя приросло к Инне намертво. Что-то французское, кафешантанное звенело в этом легком соединении двух «ти», хотя в характере самой Инны ничего от «Фоли-Бержер» и в помине не было: умная, насмешливая, даже язвительная, она недавно защитила диссертацию и преподавала на филфаке, где студенты лезли из кожи, чтобы заслужить ее улыбку или поймать смеющийся взгляд из-под слегка приподнятой брови – фамильная особенность бахрушинских женщин, действующая на мужчин подобно выстрелу в упор.

Так же долго Сашка не задумывался, кем они с Лялькой друг другу приходятся – только во втором классе они озаботились этой проблемой, решив срочно пожениться, и отправились к бабушке выяснять степень родства, а то Ляля, которая знала все на свете, говорила, что родственникам жениться нельзя! Бабушка, с трудом удерживаясь от смеха, долго объясняла им суть дела: оказалось, что его мама – Татьяна Сорокина – приемная дочь дедушкиного брата Николая Ивановича Бахрушина, его падчерица. Так что формально они с Лялькой троюродные брат с сестрой, а на самом деле – никто! Лялька поняла, а он нет, но решил просто поверить. Бабушка уговорила их подождать еще немножко, а к третьему классу срочная необходимость жениться как-то отпала сама собой. Конечно, они выглядели просто уморительной парочкой: толстушка Лялька, басовито гудевшая, как большая пчела, и мелкий хрупкий Сашенька со звонким голоском, еле достававший ей до плеча. Несмотря на детскую полноту, Ляля была очень резвая – все время куда-то бежала, лезла, прыгала и откуда-нибудь падала, а Сашенька еле-еле за ней поспевал и то и дело затевался плакать.

Саша так привык называть Наталью Львовну бабушкой, что и в классе продолжал – по привычке. Наталья Львовна взяла их напоследок: после смерти мужа ей тяжело было оставаться в школе, в которой он директорствовал больше двадцати лет. И на первом же уроке Сашка, подняв руку и гордясь, как он все делает правильно, спросил:

– Бабушка, а на перемене можно домой пойти? – Школа была совсем недалеко от дома. Все засмеялись, и Сашку начали дразнить «бабушкой», но скоро перестали, потому что Лялька живо расправилась с обидчиками, треснув одного портфелем, а другого книжкой – она и в классе была самой крупной, тем более что пошла в школу с восьми лет, проболев всю осень и зиму предыдущего года.

Все относились к их дружбе как к чему-то само собой разумеющемуся: в классе было несколько Александров, и когда хотели уточнить, всегда добавляли – «Лялькин» Саша! И даже учителя порой оговаривались, называя его Бахрушиным, но Сашке это даже нравилось – ему перепадал луч семейной славы: мало того, что учила их Наталья Львовна, а дед еще совсем недавно был директором, сама школа носила неофициальное название «Бахрушинской», так же как поселковые больница и библиотека, построенные Лялькиным прадедом, Иваном Евграфовичем.

Иван был третьим сыном Евграфа Дмитриевича Бахрушина – предпринимателя, дальнего родственника двух других Бахрушиных – Алексея Петровича и Алексея Александровича, прославившихся на ниве коллекционерства и меценатства. Потомственный почетный