Марти рухнул на пол. Он был в нокдауне. Кровь хлестала из носа, заливала глаза, почти ничего не было видно. Удар застал его врасплох, но не прошло и минуты, как парень пришел в себя.
– Ах ты, мелкая сука! И это мне за то, что я был таким джентльменом? Я был так мил и обходителен и что получил взамен? Мне морду разбили! – Он поднялся и взял со стоящей рядом скамьи топорище. – Видишь это?! Может, хочешь, чтоб я тебя этим отымел?! – заорал Марти.
Девушка неистово замотала головой из стороны в сторону.
– Уверена? Точно? А то уж больно ты у нас непостоянная. Вот, например, минуту назад по морде мне двинула! А сейчас как? Еще хочешь разок? Уверена? Такие, как ты, не умеют ценить доброго отношения! Гостеприимством нужно дорожить и быть благодарным за него, а не бить радушного хозяина по башке. К сожалению, тебе необходимо преподать урок.
Марти двинулся вперед, опустив топорище, и раздвинул девушке ноги.
Глава II.
Эйприл Кеннеди сидела в аудитории, склонившись над своим лэптопом и совершенно игнорируя профессора. Студенты нередко пользовались ноутбуками для подготовки конспектов, пусть иногда и держали их открытыми лишь для вида. Сейчас шла лекция об американской литературе в период индустриальной революции. И да, содержание лекции было так же уныло, как и название предмета. Вместе с тем курс был обязательным и Эйприл была вынуждена отсидеть все его часы. Хотя… вместо того, чтобы вести конспект, Эйприл работала над собственной новеллой. Это произведение, надеялась Эйприл, избавит ее от осточертевшего колледжа и вознесет ее имя на вершины списков авторов бестселлеров.
Вот только плодов этот труд не приносил. Эйприл была третьекурсницей колледжа в Техасском Университете, а работу над своей книгой начала будучи еще ученицей средней школы. Она неоднократно брала паузы, а порой, написав половину истории, начинала свое повествование с самого начала. Школьная учительница Эйприл по литературе сокрушалась от того, что из всего многообразия жанров ученица выбрала именно ужасы. Госпожа Аберкромби настаивала, что Эйприл необходимо оттачивать свои литературные таланты в другом направлении.
– Ужасы? Ты ведь девочка, ты не можешь писать ужасы, тебя никто не будет воспринимать всерьез. Кроме того, это уже напрочь устаревший жанр. Сейчас это никто сейчас не читает, такие книги не нужны издателям. Напиши что-нибудь современное, востребованное, со вкусом! Ты ведь можешь! К примеру, молодежные антиутопии сейчас в тренде. Ты вполне могла бы поработать в этом жанре, – говорила госпожа Аберкромби.
Проблема заключалась в том, что Эйприл ненавидела всю эту лажу. Нет, она вполне могла бы написать подобную чушь, в конце концов, она ведь даже пыталась ее читать. Только вот девушку выворачивало пафоса и претенциозности таких книжонок. Да кому какое дело, чем она занимается?!
Ей нравились ужасы. С самого детства. Мама даже думала, что у Эйприл какие-то отклонения. После того, как учитель показал ей «художества» дочурки, – рисунок медведя, отрывающего голову какого-то мужика, – мама даже повела Эйприл к психологу. А ведь Эйприл так гордилась этим рисунком! Он ей очень нравился, в особенности удались хлещущая кровища и ошалелый взгляд оторванной башки того недотепы. Школьный директор посчитал рисунок поводом для беспокойства, хотя ничего такого не было, просто это было круто и все! Как они не могут понять это?! Однажды Эйприл выгнали с уроков за то, что она пришла в школу в майке «Ад Каннибалов»1с изображением посаженной на кол женщины.
Мозгоправ никаких аномалий не обнаружил. Все! Теперь от нее отстанут и ночами можно будет спокойненько смотреть все фильмы ужасов на Нэтфликсе, рыскать по торрентам в поисках новинок и раритетов. Положа руку на сердце, Эйприл не нравилось пиратство, но некоторые вещи чрезвычайно сложно найти, и выхода просто не было. Приходилось качать с нелегальных сайтов. В выпускном классе ее уже не удовлетворяли мэйнстримные ужасы. Подумать только: с ней учились люди, считавшие серию фильмов «Крик» страшной! Да это просто смешно!
Итак, Эйприл сидела, сосредоточенно работая над своей полной кошмаров новеллой. Но была проблема. Эйприл уже настолько погрузилась в мир хоррора, что ей самой уже ничего не страшно, ее перестало что-либо пугать. А как она может навести ужас на читателя, когда страх стал ей неведом?! Эйприл изначально старалась избегать излишней резни и расчлененки и хотела сосредоточиться на саспенсе, психологической стороне страха. Но вот ведь незадача… Это в киноиндустрии можно запросто испугать зрителя внезапным скримером, прыжком какого–нибудь страшилища из темноты… Но это ведь книга, а не кино! В литературе такого эффекта достичь не в пример сложнее. В итоге, по мере развития сюжета повествование как раз-таки обрастало все большей жестокостью и омерзительными подробностями.
Авторский замысел был достаточно прост, но при этом, как надеялась Эйприл, отличался новизной, что должно было привлечь читателей и издателей. Если вкратце, речь шла о девушке, которую укусил змей, каким-то невероятным образом инфицировав ее. После этого во всем теле главной героини начало расти и развиваться его потомство! Жертва укуса не выносила змей, поэтому происходившие в организме метаморфозы были для нее невыносимо отвратительны и тошнотворны.
Нащупав свой сюжет, Эйприл расспрашивала приятелей. Никто из них не смог припомнить подобного, так что, возможно, она наконец нащупала что-то свое: новое, уникальное.
Идея отправить ее в колледж всецело принадлежала родителям. Они настаивали, в то время как Эйприл считала это пустой тратой времени. Если бы не эти занятия, домашняя работа, экзамены, и прочая никому не нужная лабуда, книга была бы уже готова! Мать не воспринимала всерьез ее увлечение писательством. Как, в-общем-то, и кто-либо еще. Все думали, что это милое хобби, но оно не сможет прокормить Эйприл.
Стоило закончить печатать последнее предложение, как профессор известил об окончании лекции. Эйприл собрала вещи и направилась к выходу.
– Эй ты, чувырла? – раздался сзади голос подруги Стэйси.
– У тебя проблемы, гулена? – парировала Эйприл. Приятельницы не лезли в карман за ласковыми словами друг для друга.
– Только с лекции по введению в право, – сказала Стэйси.
– Фу, какая мерзость. Хотя, мне было нисколько не легче. Поскорее бы уже наконец выпуск. Или книгу закончить.
– Много еще писать?
– Чуть больше половины, полагаю. Затем нужно будет редактировать, вычитывать и все такое, – пояснила Эйприл.
– Что ж, тебе бы стоило поторопиться. Ты ведь с детского сада ее пишешь.
– Какая же ты стервозина, вот нельзя не напомнить?! Ты на сегодня отстрелялась? Свободна?
– Ага. Планировала по дороге домой купить