Оригинальное название: Pallor Mortis
Книга: Мертвенная бледность
Автор: Иоланда Олсон
Количество глав: 5глав
Переводчик: Marteire, KiraSwan
Cверка: RyLero4ka
Редактор: RyLero4ka
Вычитка: RyLero4ka
Обложка:Анастасия Лыткина
Оформление:RyLero4ka
Переведено для группы: https://vk.com/darkromtr
Любое копирование без ссылки
на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!
Пожалуйста, уважайте чужой труд!
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.
Глава 1
Я слышу, что Отец в лаборатории.
Это то, чем он особенно гордится, ведь построил ее сам. Он говорит, что построив ее самостоятельно, он уберег все свои секреты, и что никто посторонний не будет удостоен права ознакомиться с его изобретениями в честь бога науки, кем бы он там ни был.
Он называет нас — прекраснейшими из существ и обещает, что нас будет еще больше. Говорит, что усовершенствует нас… заменив более совершенными, которые придут на смену нам, как только он вдохнет в них жизнь. Перспектива, что наш Отец заменит нас, единственных выживших, меня и моего брата кем-то более совершенным, ужасает меня. Это одна из немногих эмоций, которые он старался привить нам, и именно это чувство я испытываю чаще всего.
Но за всей чередой испытаний и неудач все записи, которые он делает в своем ежедневнике, я подделываю, уничтожаю его труды, когда он ложится отдыхать, после долгих бессонных ночей работы. Мне не хочется, чтобы меня заменили, чтобы создали кого-то лучше, чем я, и уверена, мой брат чувствует то же самое. Я вижу, как расширяются от ужаса его глаза, когда он слышит смех удовлетворения, доносящийся по ночам из лаборатории. Звук эхом доносится сквозь вентиляционные люки в нашу с ним спальню, в ту, в которой мы живем, и это единственное, что я могу сделать, дабы не сжечь этот полный ужасов особняк.
Мой брат боится огня, и я пообещала ему, когда узнала об этой тайне, что мы никогда не покинем этот мир таким образом, но совсем скоро я обязательно что-то придумаю. Тем не менее, я стащила коробок спичек у Отца, когда он ложился спать ночью, а я очень устаю, чтобы спускаться в его лабораторию, чтобы заменить протухший мозг или изувеченное сердце на тщательно продуманные новые предметы, которые он готов имплантировать в очередное прекрасное существо. Я присаживаюсь на кровать брата и зажигаю спичку в надежде, что это поможет ему преодолеть его фобию.
Например, сегодня вечером он твердо упирается спиною в изголовье кровати, крепко сжимает руками подушку, его глаза широко раскрыты, но при этом он не сдирает уже с себя плоть. Пальцами я держу зажженную спичку, улыбаюсь ему и поглаживаю его ногу, повторяя, что подобное не способно причинить вред таким, как мы, если только мы сами не допустим этого.
Я очень за него переживаю, ведь, несмотря на то, что нас не объединяет ток, льющийся где-то в глубине, нас объединяет наша плоть.
Мой брат наклоняется вперед и быстро гасит небольшое пламя, как только ему становится невмоготу терпеть. Я смотрю на молчаливые часы на тумбочке между нашими кроватями и улыбаюсь. Сегодня его хватило на десять минут дольше, чем вчера, и я очень им горжусь.
По вентиляции вновь разносится смех, и моя улыбка быстро превращается в гримасу. Он дразнит нас своей маниакальной радостью… приметой грядущих перемен и знаком нашей скорой кончины. Я делаю глубокий вдох, наполняя воздухом свои пустые, лишенные энергии легкие, и заставляю себя быть храброй. Мой брат испытывает страх гораздо чаще меня, и если мне предстоит стать свидетелем конца всего этого, то следует прятать свой страх, когда я нахожусь рядом с ним.
Ему необходимо видеть хоть немного силы в том, кого он так ценит. Он говорит, что я единственная причина, почему он до сих пор не сорвался, а я без него не стала бы собой. Я легонько хлопаю его по ноге, стараясь придать ему сил, затем встаю и подхожу к двери спальни. Я оставила ее приоткрытой, чтобы услышать шаги нашего создателя, когда он пойдет в нашу сторону. Это позволяет мне подготовиться к обороне, когда он пытается разделить нас на вечер ради своих извращений. Но он внизу, в самой глубине этого ада, и я знаю, что сегодня он никого из нас не заберет — судя по звукам, он очень близок к достижению своей цели.
Я обещаю себе разрушить ее утром, полностью захлопывая дверь. Беру трехногий стул, который помогает мне держать дверь закрытой, и плотно упираю его в дверную ручку. Стул никогда не помогал удерживать его достаточно долго, но, по крайней мере, я получаю немного времени, чтобы найти в себе злость и попытаться с ее помощью отразить его наступление.
Убедившись, что дверь выдержит напор хотя бы несколько мгновений, я возвращаюсь, сажусь по-турецки на кровать и, наклонившись в сторону, на ощупь достаю пачку сигарет, которую украла у Отца.
— Кинь, пожалуйста, — прошу я брата, показав на спичечный коробок, который оставила на его кровати.
Он беспокойно смотрит на спички и, резко схватив их, кидает мне коробок настолько быстро, насколько может. Он словно боится, что коснись он спичек — сразу загорится пламя.
— Спасибо, Франки, — говорю я с удивленной улыбкой на лице.
Он кивает и ложится на спину, положив под голову подушку, которую с таким отчаянием сжимал.
Я осторожно зажимаю сигарету между губ и, делая глубокий вдох, зажигаю спичку. Кратко содрогнувшись всем телом, выдыхаю дым. Кладу руки под голову, провожу рукой по своим черным, курчавым волосам и быстро смотрю на Франки. Он все еще лежит на спине, разглядывая потрескавшийся потолок, заблудившийся в мыслях чужого мозга, находящегося в его голове. Иногда я спрашиваю себя, научился ли он его