Такой же маленький, как ваш
Предисловие
Добрую часть своей потенциально счастливой жизни я отдал малому бизнесу. В нём я прошёл путь от крохотной торговой точки до десятка магазинов в двух российских регионах, прежде чем разорился в экономический кризис две тысячи восьмого, и кто его знает, когда он наконец кончится, года. Мне не идут на ум никакие другие слова, кроме упрёков в адрес самого себя, покупателей, правительства и мировых финансовых аферистов. Второй месяц я ищу работу и выражаю недовольство слепцами-работодателями, не могущими разглядеть в не столь молодом уже претенденте ценного для них сотрудника.
А ведь у меня есть то, чего нет у дерзкой, напористой, но неискушённой молодёжи: опыт «малого предпринимателя», который можно сравнить лишь с опытом невзначай оступившегося, но настырного сапёра, способного оставшимися конечностями обезвредить теперь любую мину. И если найдётся работодатель, согласный узнать больше о моих достоинствах, я ничего не буду ему рассказывать, а просто оставлю эту книгу с описанием начальных лет своей предпринимательской деятельности, которые пришлись на годы, названные позже «лихими девяностыми». А потом буду дожидаться скорого звонка с предложением самой заманчивой должности.
Впрочем, пока предложений нет, предоставляю эту книгу вам. Только читайте быстрее, я чувствую, меня вот-вот должны пригласить на собеседование в какую-нибудь приличную фирму.
18 мая 2011 г.
Когда-то бизнес огромных ныне компаний был такой же маленький, как ваш.
Из рекламы услуг банка для малого бизнеса.
Глава 1
Как всегда, вначале что-то было. В нашем случае – письмо.
«Здравствуй, Гена!» – написал я.
Нет, вначале было письмо от него, от Гены. «Здравствуй, Эдик», – написал он.
Гена Григорьев – это мой университетский товарищ, а ныне журналист, писатель и драматург. Я же, соответственно, его товарищ – предприниматель… даже не знаю как сказать: «малый предприниматель» – звучит несерьёзно, «субъект малого предпринимательства» – смешно. Короче, у нас с женой небольшая розничная фирма. Мы живём в областном городе Сбокове, названном так в честь большевика-революционера Ильи Митрофановича Сбокова. А, возможно, кому-то наш город больше известен под своим старинным именем Бродинск. Находится же он, хоть и в европейской части российского государства, но уже почти на северной её окраине. Сюда пятнадцать лет назад нас, молодую семью журналистов, пригласил на жительство местный молодёжный жилой комплекс – МЖК.
А Гена с семьёй живёт на Южном Урале, в городе Магнитогорске. Туда в своё время его пригласила работать в газету местная политическая группировка. Мы с Геной давно не виделись, раньше получалось, а последнее время не виделись. И он написал письмо. А я ответил. Рассказал про нашу жизнь, где представил самые что ни на есть зарисовки с натуры.
«У нас с Олей, – писал я, – практически всё время занимает фирма: несколько симпатичных, на наш взгляд, отделов по продаже лечебной косметики и товаров для здоровья. Забот не перечесть. Надо с каждым поставщиком согласовать ассортимент, цены и прочее. Потом оплатить товар, потом ждать его прихода. Бывает, ждать приходится долго. И про это, кстати, можно рассказать подробнее.
Транспортная фирма должна была передать нам в Сбокове с ночным почтово-багажным поездом коробки из Москвы. Встречать поехал наш сотрудник Глушков. Он съездил, но получил только часть груза: остальное проводник в вагоне не нашёл, и поезд отправился дальше! На следующий день у меня раздался телефонный звонок.
– Аллё! Аллё! Это Глушков?
(Связь была плохая, через железнодорожный коммутатор).
– Нет.
– Аллё, это Глушков?
– Нет.
– А кто?
– Сребницкий.
– Как? Не пойму.
– …Эдуард!
– Это проводник товарного вагона. Мы с Глушковым коробки ночью не нашли.
– Это вы не нашли.
– Что?
– Вы не нашли в своём вагоне наши коробки.
– Ну да. Так вот, я сейчас нашёл.
– Рад за вас.
– Что?
– Рад за вас!
– Ага. Так мы сейчас в Глазове, я постараюсь с кем-нибудь договориться и отправить груз встречным поездом к вам. И обязательно позвоню.
– Это было бы очень хорошо, будем ждать!
Прошло два дня. Вновь раздался звонок.
– Аллё! Это Глушков?
– Нет.
– А кто?
– Эдуард.
– Кто?
– Эдуард!
– Передайте Глушкову, чтобы он не беспокоился, груз у нас.
– Хорошо, передам.
– Мы уже на Урале, в Екатеринбурге, я постараюсь с кем-нибудь договориться и отправить груз встречным поездом к вам.
– Вы же хотели из Глазова отправить.
– Что?
– Хотели из Глазова отправить!
– Хотели, но не получилось. Постараемся отправить из Екатеринбурга. Я обязательно вам позвоню.
– Будем ждать.
Прошла неделя.
– Аллё, аллё! Это Эдуард Глушков?
– …Хм …Да!
– Это проводник. Я звоню из Тюмени. Не волнуйтесь, ваш груз у нас. Постараемся отправить его встречным поездом!
Проходили дни и недели (почтово-багажные поезда идут долго), а проводник всё звонил. Он звонил из Иркутска, Хабаровска, Владивостока, потом опять из Иркутска, Тюмени и наконец снова из Екатеринбурга.
– Мне бы Глушкова! – раздался в трубке знакомый крик.
– Глушков у аппарата, – устало ответил я.
– Что?
– То! Глушков – вас – внимательно – слушает!!!
– Ага. Мы уже в Екатеринбурге и через пару дней будем у вас, встречайте! Но я ещё позвоню!
Два дня мы сидели как на иголках, не хватало ещё пропустить обратный поезд и опять остаться без товара.
И проводник позвонил.
– Вы где?! – запаниковал я. – В Сбокове? Почему не позвонили раньше? Сколько стоянка?
– Мы в Москве! Слышите? Уже в Москве! Вагон прицепили к составу, который шёл южной дорогой. Я постараюсь договориться и отправить груз к вам. Не волнуйтесь!
И правда, чего волноваться? Я бы не удивился, если б спустя годы услышал по телефону:
– Аллё, это Глушков?! Не волнуйтесь, я в раю, но постараюсь с кем-нибудь договориться и отправить груз к вам!
К счастью, так долго ждать не пришлось. С кем-то он всё же договорился, и продукцию мы наконец получили. Правда, из-за длительной перевозки у неё истекал срок годности. Еле-еле мы тогда её продали!»
Ещё я рассказал Гене про наших детей. Их у нас двое, Ксюша и Полина.
«Ксения, – писал я, – гимназистка, учится в гуманитарной гимназии. Полина ходит в детский сад. У них в детском саду сейчас мода на переводные татуировки, поэтому все дети, включая мою дочь, лепят себе «тату». Я как-то раз пришёл её забирать (обычно ходит Оля) и испугался: то ли в детском саду, то ли на зоне».
А ещё я поздравил Гену и его семью с Пасхой – в тот день была Пасха – Христос воскресе! И, как положено, передал привет.
С Геной Григорьевым мы познакомились в Екатеринбурге, тогда ещё Свердловске, где учились в Уральском госуниверситете на факультете журналистики. Познакомились так: он пригласил меня в «колхоз» комиссаром. Сам Гена ехал командиром, его друг, а в последствии и мой хороший товарищ Толя Феоктистов – полевым командиром, а меня Гена пригласил комиссаром. Втроём мы составили в тот год комсостав отряда.
«Колхоз», о котором я веду речь, был не то, что «колхоз» в других вузах и даже на других факультетах, наш был особенный. Нет, конечно, с одной стороны, это была как у всех ежегодная осенняя повинность: целый месяц впахивать на полях так называемых «подшефных