— Александра…
Немного смущённо останавливаюсь. Я не привыкла общаться с теми, кто рисует или фотографирует меня, за рамками павильонов и студий. Мне кажется, это интимно, и должно оставаться там. Обывательская атмосфера всё опошляет.
— Меня зовут Вадим.
Обычный парень. Джинсы, куртка. Слегка непослушная копна волос и преданный, очарованный взгляд. Это не первый раз…
— У нас есть повод для знакомства? — делаю я шаг назад, увеличивая дистанцию между нами.
— Наверное, нет. Но я хочу попытаться. Можно я напою Вас кофе?
— Извините, Вадим. Я очень тороплюсь.
Грустно вздыхает, с улыбкой поджимая губы.
— К кому-то же на ладони садятся такие восхитительные феи… Как они выбирают ладони?
Как выбирают? Ах, Вадим… Мне бы самой понять — как я выбрала и почему именно их.
— В хороших Вы руках, Александра?
— Конечно, — выдавливаю я из себя, вежливо улыбаясь ему. — Всего хорошего, Вадим.
Поспешно иду к машине Стаса. «Конечно»?! В самом деле, Александра? Я скептически фыркаю на себя. Но какая уважающая себя женщина признается постороннему мужчине в обратном?
Сажусь в машину.
— Привет.
— Ну, привет, Саш, — недовольно поджимает он губу. — Здесь уже все полюбовались телом моей женщины? Едем открывать новые горизонты?
Бросив на него искоса взгляд, в который раз рассматриваю безупречный профиль Стаса.
Это пошло — любить в мужчине только лишь внешность? Пошлятина жуткая, да. Но так тоже бывает. Внутри меня есть это жгучее, болезненное чувство к нему. Но я не могу отыскать в своём мужчине ничего, что радовало бы меня, кроме этого красивого профиля. Я помню, что он точно чем-то очаровал меня, когда мы познакомились, но не могу припомнить, чем. И смотрел он на меня тогда с восхищением, а не как сейчас — с лёгким пренебрежением и отвращением.
Я не отвечаю на его претензию. Этот разговор был у нас уже несколько раз.
Нервно срывает машину с места.
— Ты, наверное, ждёшь от меня предложения, Саша?
Второй год мы вместе. Наверное, жду. Пожимаю неуверенно плечами.
— Давай сделаем так. Ты отказываешься от этой своей темы с обнажёнкой, переезжаешь ко мне, мы сдаём твою квартиру. И тогда я серьёзно подумаю о предложении.
Отрицательно качаю головой. Это, по-моему, ещё пошлее, чем любить мужчину за профиль.
— Если мужчина хочет сделать предложение, он делает его, а не шантажирует им.
— Это ты про какого мужчину конкретно?
— Про своего будущего мужа.
— Тогда скажи мне прямо: «Я тебя, Стас, разлюбила».
Господи… Тяжело вздыхаю. Сегодня вечер пошлых перлов.
— Да что тебя так держит в этом? Деньги? Не такие уж и большие это деньги… Если ты меня не обманываешь, конечно. И твоя зарплата только за позирование. Если сдать твою квартиру, то получится столько же.
— Мне нравится то, что я делаю.
— Что именно?! Обнажаться? Это сексуальное отклонение, не находишь? Распущенность! А я могу получать хотя бы долю её в нашей постели? Или всё тратится там, в твоих студиях?
— Что, прости?
— Ты слышала! — резко тормозит у фотостудии.
— Мне нравится быть объектом вдохновения и эстетического наслаждения.
— Ну да! Конечно!
— И да, то, что я вижу в глазах художников, наполняет меня, а то, что я чувствую и вижу от тебя — опустошает.
— Вот пусть тогда они и решают твои проблемы, раз такие классные! Всех благ, Саша!!
Забираю сумку. Выхожу, сглатывая тревожный жгучий ком в горле.
Я не воительница Зэна. Я, скорее, бабочка, которой нужны «ладони». У меня много проблем. И я очень боюсь остаться с ними наедине.
Но…
Машина уезжает, и я остаюсь.
Глава 2 — Кастинг
В холле фотостудии столпотворение. И я с недоумением останавливаюсь у стеклянной двери. Мне очень не нравится быть частью толпы, и в какую-то секунду возникает порыв выйти отсюда и не идти на этот кастинг. Но мне очень нужны деньги, поэтому остаюсь.
В паре метров от себя вижу светлую косу знакомой девушки-модели.
— Свет… — через чужие спины дотягиваюсь до её плеча.
— Саша! — оглянувшись, улыбается она. Протискивается ко мне.
— Почему столько людей?
— А ты видела гонорар?
— Мм… Нет. Не успела дочитать информацию в рассылке. Торопилась. Записала только время и адрес. А какой гонорар?
— Сто штук за несколько часов фотосессии.
— Ой, я, наверное, пойду. Порно какое-нибудь…
— Кто тебе за порно сто штук заплатит? Максимум полтинник. И то… Да и кто будет снимать для этого студию? У них свои студии. Фото художественное, Саш.
— Правда?
— Правда-правда…
Душно… Развязываю шарф на шее, снимаю капюшон пальто.
Из-за спин девушек я не вижу, что происходит. Стоит гул голосов. Вдруг среди них выделяется командный тон громкого женского голоса:
— Так, девочки! Уверена, что многие, увидев сумму гонорара, не удосужились прочитать приложение к рассылке с требованиями. Поэтому давайте перед кастингом отсеем лишних. Все, у кого есть тату, включая декор-татуаж и перманент на лице — на выход. У кого наращены волосы, ресницы, ногти — на выход. Вычурный или неровный цвет волос, включая чёрный — на выход. Осветлённые девушки, не готовые перекраситься в свой цвет — на выход.
Света с грустным вздохом пожимает плечами. Мы с ней касаемся друг друга пальчиками в знак прощания, и она увлекается потоком, идущим «на выход».
Теперь я вижу женщину, которой принадлежит командный голос.
В брючном костюме. Лет тридцати шести-тридцати восьми. Очень красивая, ухоженная, но внешность слегка грубоватая и стервозная. Под стать голосу и интонациям.
— Так, что там у нас ещё? Филлеры в скулах, накачанные губы, ботекс — на выход. Сделанная грудь, попа — на выход. Короткие стрижки — на выход. Фитнес-девочки с вычурной мускулатурой — тоже. Ну, вот… — удовлетворённо осматривает она оставшихся.
Практически все ушли. Нас всего человек десять.
— Вы и вы, — указывает она ещё на двух девушек длинной незажжённой сигаретой, которую покручивала всё это время в пальцах, — тоже не подходите.
— Почему? — хмурится одна из них.
— Лично Вы — по типажу. У вас нордический тип. Брови-ресницы слишком светлые. Фотопроект не подразумевает мейк-ап. Поэтому — нет.
Вроде бы она говорит вежливо, но интонации давящие, граничащие с пренебрежением. Пытаюсь поймать в её глазах это пренебрежение. Его нет. Наверное, такая манера разговаривать…
— А я? — интересуется вторая.
— А у Вас сделан нос. Сделан плохо. Пропорционально не подходит к другим чертам лица, и разрез глаз из-за этого поплыл. Верните свою горбинку, если хотите претендовать на художественные фотопроекты.
— Извините, — взмахиваю я рукой, привлекая внимание этой женщины.
— Меня зовут Арина.
— Арина, — киваю я. — Очень приятно. У меня есть шрам на бедре. Если это тоже табу…
Не хочу тратить своё и чужое время, если вдруг не подойду в итоге.
— Шрам — не табу, — отмахивается она, не дослушивая. — Все, кто остался, за мной.
В большом павильоне фотостудии притушен свет. Десять высоких барных стульев в ряд у чёрной стены. На каждый светит яркий прожектор.
Медленная завораживающая музыка. Я люблю эту композицию — «Fortune's Fool», Hiatus.
— Макияж смыть. Волосы распустить. Раздеваемся до трусиков — и каждая на свой стул. В любую позу.
Мои волосы ещё влажные. Распускаю, встряхиваю, вздрагивая