Я глубоко вдыхаю через нос воздух и киваю ещё раз. Поворачиваюсь, подползаю к изголовью кровати и практически падаю на подушку. Моё лицо чувствует прохладу, но подушка быстро нагревается. Проститутка скользит ко мне, тянет одеяло и накрывает им нас обоих.
Я обнимаю её одной рукой, лишь на мгновение успевая оценить её теплоту, прежде чем чувствую, что начинаю проваливаться в сон. Она что-то говорит мне, но я не могу понять ни слова, потому что засыпаю.
— Левее на десять градусов, — тихо говорит Зак, мой корректировщик. — Крыша дома.
Я смотрю вверх, а затем регулирую прицел. Я ясно вижу объект и начинаю тщательно прицеливаться. Зак рассчитывает скорость ветра, и, прежде чем нажать на спусковой крючок, я ввожу дополнительную поправку.
Отовсюду раздаются взрывы, и кирпичная стена, за которой я прячусь, разлетается в пыль.
— Нас прослушивали!
Мы отползаем назад, и целый дождь выстрелов обрушивается сверху. Хватает всего тридцать секунд, чтобы понять, что мы окружены.
— Нам пиздец, Арден!
— Хер там. — Я спокойно прикладываю к плечу «Баррет» и целюсь сквозь пыль и мусор. Успеваю выстрелить три раза, пока не слышу вскрик Зака.
— Раненый! — кричу я в свою рацию. — Маршалла подстрелили!
Вокруг нет ничего, кроме оседающей пыли и звуков выстрелов в ушах. Крики Зака стихают, и вместо голосов в рации слышен беспорядочный треск.
Когда я просыпаюсь, стук сердца отдаётся пульсацией в голове. Горло пересохло, и я не могу дышать. Мою грудь как будто сдавило, и я чувствую, как телом овладевает паника. Дрожь начинается со ступней, поднимается по ногам, врезается в моё нутро и, наконец, выходит через рот в то время, как я задыхаюсь и давлюсь. Меня трясёт, пока я осматриваю комнату.
Кровать пуста.
Я хочу позвать… но не знаю её имени. В ванной свет не горит, дверь всё ещё открыта, поэтому её там нет. Она ушла? Она, блядь, ушла от меня?
Слышу голоса говорящих в соседней комнате людей. Мужчина произносит слова медленно, а потом женщина быстро ему отвечает. Они спорят, но я не могу слышать о чём.
Она предала меня.
Как? Почему?
Это не имеет значения. Меня слишком хорошо знают в Чикаго, и очень много людей готовы предложить много денег за информацию обо мне. Это не первый раз, когда меня обманывают продажные шлюхи.
Я перекатываюсь на свою половину кровати, выхватываю из ящика стоящей рядом тумбочки Беретту и проверяю индикатор, чтобы убедиться, что в патроннике есть пуля. Магазин полный, и Беретта готова для тех, кто находится в моей квартире. Я сползаю с кровати и незаметно подбираюсь к двери спальни.
Когда я слышу звук выстрела, то чувствую, как предупреждающе напрягаются мышцы. Крепче сжимаю оружие, и сердце начинает колотиться всё сильнее. Ещё один выстрел. И ещё.
Звук какой-то неправильный. Я отмечаю это где-то в подкорке, но поначалу не могу понять, что не так. Осознаю, что звук слишком тихий — слишком приглушённый.
Глушитель?
Нет, не похоже.
Всё ещё на взводе, я кидаю быстрый взгляд на дверь. В гостиной нет света, но льется знакомое, жутковатое свечение.
Телевизор.
Я на мгновение закрываю глаза, прерывисто вздыхаю и растираю виски, чтобы прочистить голову. Голоса спорят немного громче, и я узнаю голос мужчины. Это Киану Ривз.
Несмотря на осознание, не могу избавиться от чувства необходимости быть начеку. Адреналин продолжает бежать по моим венам, потому что из динамиков телевизора извергается всё больше выстрелов. Я вхожу в гостиную, по-прежнему держа в руке пистолет.
Она сидит на диване, одетая лишь в лифчик и трусики — ярко-красные, как и её юбка, губы и жвачка. В дальнем конце комнаты, мерцая в свете телевизора, стоит призрак иракского подростка. Он поднимает руку и указывает на меня пальцем, как будто держит пистолет.
Блядские галлюцинации. Чем меньше я сплю, тем чаще этот парень оказывается рядом. Я игнорирую его и оглядываю шлюху на диване.
— Какого хрена ты делаешь!
Проститутка пугается и чуть не падает с дивана. Она замечает пистолет, направленный на её голову, кричит, бросается с дивана на пол и заползает за угол журнального столика.
Она кричит, плачет, и я, честно говоря, не знаю, выстрелить в неё или нет.
— Я от тебя хотел только одного — только одну вещь! — Меня до сих пор трясёт, и я не могу остановиться. — Просто, чтобы ты легла со мной спать!
Я делаю по направлению к ней несколько шагов, и она отодвигается, отталкиваясь пятками.
— Ни с места, мать твою! — она прислушивается к предупреждению в моём голосе и прекращает двигаться.
— Мне очень жаль! Я просто хотела посмотреть фильм!
— Выключи это дерьмо! — указываю я пистолетом в сторону телевизора, и она хватает пульт, быстро нажимает кнопки, и экран становится чёрным.
Она прижимает пульт к груди, и слёзы текут по её лицу. В комнате теперь тихо, слышен только её плачь и моё быстрое дыхание. Я закрываю глаза, пытаясь восстановить контроль, но ничего не выходит. Вместо этого меня в какой-то момент одолевает тошнота.
Мне нужно выспаться.
— Возвращайся в кровать! — рявкаю я, даже не открыв глаза.
— Хорошо! Хорошо! — бормочет она, но я не слышу, что она двигается.
— Сейчас же! — я открываю глаза и свирепо на неё смотрю.
Она спешно срывается с места и пробирается мимо меня, сохраняя между нами как можно большее, насколько это возможно, расстояние. В последнюю секунду, она поворачивается спиной ко мне и быстро проскальзывает в дверь спальни.
Я следую за ней — она сидит, съёжившись, на полу возле кровати. Чувствую, как палец на спусковом крючке Беретты напрягается, но я до сих пор не могу решить, что именно хочу сделать.
Шлюха оставила меня одного, что, по моему мнению, является предательством. Мне просто нужно было, чтобы она оставалась со мной так долго, чтобы я мог несколько часов спокойно поспать, а она бросила меня из-за этого грёбаного фильма.
Не могу отдышаться, и мой живот болит, как будто я только что сделал сто приседаний. Ощущаю во рту вкус песка и чувствую рвотные позывы. Мои пальцы неконтролируемо сжимают рукоятку Беретты, и я чувствую, как пульсирует кровь в моих висках.
Даже в таком возбуждённом состоянии я понимаю, что слишком остро реагирую. Проститутка у моих ног в ужасе, но я всё ещё нуждаюсь в ней. Если убью её сейчас, мне придется пойти и найти другую. Я даже не уверен, что смогу в таком состоянии вести машину. В конечном счёте, мне не хочется после наводить здесь порядок, поэтому отвожу пистолет и пытаюсь успокоиться.
— Я не собираюсь тебя убивать, — говорю я медленно. — Встань с пола.
Она делает то, что я велю, по-прежнему всхлипывая.
— Не стреляй в меня! Пожалуйста, не убивай меня!
— Я уже сказал, что не собираюсь этого делать, — говорю я медленно, всё ещё пытаясь расслабиться.
Её глаза направлены на пистолет, и я понимаю, что