Живя в одном селе, а посещая средне специальную школу в другом, я никогда не уходила после занятий домой в компании подруг, сразу же направляясь в музыкальную школу. Сначала это казалось незначительным минусом, но потом, когда наступила зима… согласитесь, двенадцатилетняя девочка в потемках идет по пустырю между селами, протяженность которого занимает больше пяти километров, да еще и после занятий… в одиночестве… и ни одного фонаря — то еще удовольствие!
Естественно, с взрослением, все только усугубилось, учитывая, что я была далеко не дурна собой. Благо бойкий характер, доставшийся от матери, многих желающих познакомиться ставил в тупик, спасая тем самым меня от неприятностей многократно.
Сейчас, когда мне было уже не двенадцать лет, и даже не семнадцать, когда я успела закончить музыкальный колледж в отличном городе, опыта набралось достаточно, чтобы понять: мужчину, от которого сердце бы дрогнуло, заходясь в истоме, найти в родных пенатах не суждено не потому, что в селе нет нормальных парней, а потому что я с каждым из них знакома, и перспектива «жить с данными экземплярами» — меня не прельщала!
Окончательно перебраться в районный городок, устроившись на работу в музыкальную школу, куда меня порекомендовал мой бывший наставник-виртуоз, помогла мама, настояв на переезде… еще и младшего брата направила ко мне. Может показаться, что женщина, родившая нас с Никитой, просто сбагрила сына, чтобы самой не ломать голову от взбалмошного подростка, с которым не могла справиться дома, но это не так.
Я очень любила брата. Никита был вздорным не просто так. Жить без отца в селе не просто, особенно мальчику. Никита отстаивал себя во всех драках, сражаясь так, чтобы в другой раз никто не захотел сунуться к нему с разборками, зная, что никто не придет заступаться перед местной шпаной за своего ребенка. Хоть мама и была способна это сделать в любую минуту, мальчик не предоставлял ей такой возможности, оберегая от подобных мероприятий единственную кормилицу, ведя себя, как взрослый.
Кто считал Никитоса сумасшедшим, а кто просто агрессивным подростком, а я считала его настоящим мужчиной, внутренне гордясь. Если бы брат хоть раз проявил жалость, его затоптали бы сразу, заставив прогнуться под какого-нибудь еще большего агрессора.
Нет, не все были такими в Михайловке, но подчиняясь естественному отбору, к сожалению не природному, а статусному, вариантов у ребенка из неполной семьи практически не было.
Работая в музыкальной государственной школе для обычных детей, успевала подрабатывать не только на дому, давая частные уроки для детей состоятельных родителей, но и на оркестровом отделении, поэтому сумела устроить Никиту на юридический факультет, накопив необходимую сумму для поступления брата за четыре года.
Я не хватала звезд с неба, беря свое нахрапом и трудом, покоряя людей, которые ценили в работнике старание и желание достигать большего. Это не значит, что я было деревенщиной, идущей по головам. Нет… имея достаточно гибкий ум, ловко приспосабливалась к ситуации, беря от нее все лучшее, что могла извлечь, не нарушая основных принципов морали.
В таком бешеном ритме мне не хватало времени ни на себя, ни на отношения, в особенности, поэтому в сторону новостроек сейчас шагала двадцати пятилетняя девственница, отпугивающая своим язвительным характером и упрямым норовом всех мужчин, покоренных от первичного прямого взгляда серо-голубых глаз высокой девушки с темно-русыми волосами.
Заметив впереди свой подъезд, вытерла пот со лба, проклиная государство, не выделявшее деньги на покупку музыкальных инструментов, точнее чиновников, любящих имеющийся в каждом законе пункт, пропечатанный мелким шрифтом: на усмотрение местной администрации, из-за которого я была вынуждена таскать свой баян каждый день, сокрушаясь, как и все преподаватели музыкальной школы. Благо, фортепиано купили в количестве пяти экземпляров, а то Марию Федоровну или Бориса Леонидовича, катающих по тротуару сей инструмент, я себе трудно представляла, нервно хихикая каждый раз.
Слава Господу, лифт сегодня был в рабочем состоянии, поэтому до седьмого этажа поднялась без помех, радуясь даже такой малости.
Дверь в квартиру была приоткрыта, настораживая меня прямо с порога. Осторожно войдя в коридор, услышала непонятную возню, доносившуюся со стороны зала. Крадясь в темноте, потому что солнце уже село, окрасив горизонт в красные цвета, видимые из окон общей комнаты, дошла до цели, наконец, поняв причину забывчивости Никиты.
Парень вовсю кувыркался с красивой блондинкой на моем диване, без зазрения совести используя мебель, на которой я сплю.
— ФУ!!! — Оба участника полового действа подскочили на месте, прикрываясь простыней, пытаясь понять, что происходит.
— Нина! — возмутился Никита, заметив мой свирепый вид, решив, что нападение — это лучшая защита в данном случае.
— Неа… не прокатит, — помотала головой, скрестив руки на груди, уходя в глухую оборону.
«А что? Психология — мое хобби!»
— Нина, тут такое дело… ты не поверишь… — начал Никита, пока кудрявая женская особь пряталась за спину брата, испуганно поглядывая на меня зелеными глазами.
— И не собираюсь! Мы как договаривались? Я покупаю тебе машину, ты — по мере необходимости, помогаешь мне с доставкой инструмента. Это совсем несложно, учитывая, что такая необходимость наступает два раза в неделю! А ты, вместо этого, кувыркаешься с какой-то… девицей, да еще и на моей постели!!! — поставив инструмент на пол, наконец, разогнулась от сброшенной тяжести, недобро сверля этих двух.
— Да подожди ты…
Брат замолчал, нахмурившись, видимо, пытаясь подобрать слова, чтобы пояснить сложившуюся ситуацию.
— Так, — схватив непонятное платье, больше напоминавшее тогу, швырнула в сторону блондинистой девицы, — живо одевайся, нечего мне тут светить своими достоинствами! Одевайся и проваливай, — согласна, совершенно не дружелюбно получается, но я сегодня настолько устала на работе, что подбирать слова вежливости не было ни сил, ни желания.
— Нина… она не может уйти… ей некуда.
«Здрасти, приехали! Только приживалок на съемной квартире мне для полного счастья не хватало!»
— Ты заболел? Или тебя чем опоили? Откуда это создание свалилось вообще?
Никита улыбнулся, с теплотой посмотрев на девушку.
«Все намного хуже, чем я думала…» — тяжело вздохнув, присела на край дивана, отвернувшись в сторону, так как блондинка принялась натягивать на себя древнеримский раритет, раздраженно закусив губу от досады.
— Имя хоть спросил у своей подружки или знакомиться будешь только после «тесного общения»?
«Все-таки, ты — стерва!» — было написано на лице Никиты, пока блондинка, заливаясь румянцем, пыталась привести волосы в порядок.
— Вива, — робко ответила девушка дрожащим голосом.
— Хто?! — Во мне проснулась Нинка Белова, каждый раз напоминая о себе в стрессовых ситуациях. Самое странное — Никитос был ошарашен не меньше моего, что говорило о точном попадании в цель, когда я предположила самое невероятное знакомство. — И откуда ты такая взялась? С Олимпа?!
«А что?! Может, сегодня день Невероятностей?! В «одноклассниках» и не такой праздник можно вычитать в статусах у