Жертвами становятся и те, кто постоянно чувствовал себя неудачником, кого родители «вдохновляли» так: «Что висишь колбасой, подтянуться не можешь!» Для такого ребенка любовь ассоциируется с жалостью. Он и во взрослом возрасте будет жалеть себя, потому что это единственный способ справиться с неудачами.
Стыд и обида – вот фундамент, на котором строится мироощущение жертвы. Стыдно может быть за что угодно. Первичен не поступок, а чувство, что человек не соответствует общепринятым нормам. «Я не той национальности, не того роста, не там училась… И у меня никогда не было джинсов».
Комплексом жертвы страдают и те, кому не удается построить отношения с противоположным полом. Такие люди не стремятся к тому, чтобы найти себе пару: они предпочитают сетовать на судьбу, завидовать и мечтать об идеальном партнере (а таких, как известно, не бывает).
Жертвы не ищут возможностей. Зато у них есть набор оправданий для любого случая: «Не ту страну Гондурасом назвали, не то образование, не того размера грудь, не тот рост, не тот размер ноги, не те родители». Но на свете нет таких людей, у кого, что называется, линия жизни по локоть. Годы уходят, а вместе с ними – и возможность что-либо изменить.
Каково быть жертвой
По статистике люди с мировоззрением жертвы чаще, чем другие, попадают в различные неприятности. Непредвиденные обстоятельства ставят их в тупик. Они сразу капитулируют перед трудностями, ничего не предпринимают для улучшения своего положения. А потом говорят: «От меня ничего не зависит. Надеяться мне не на что».
Неудивительно, что с жертвами никто не считается. Супруги им изменяют. Начальство поручает им ту работу, которую больше никто не хочет делать. У жертв ненормированный рабочий день: на службу они приходят первыми, а уходят – последними. При этом никто не собирается доплачивать им за переработку. А зачем: ведь жертва никогда не будет протестовать.
Жертвы не умеют говорить «нет». Но это не значит, что у них нет характера. В том, что касается чужих интересов, жертвы – настоящие бойцы. А вот своих интересов у них не существует. Они терпят все унижения и обиды. И даже находят в этом какой-то смысл. Часто от жертвы можно услышать: «Все это – уроки жизни». Правда, возникает один вопрос: когда это они успели поступить в учебное заведение с такими уроками? А главное: когда уже жизнь выдаст им «диплом», и они наконец-то начнут пользоваться приобретенными знаниями?
Отступить, смириться, сделать больше, а получить меньше, для жертвы – норма. Отказаться от отношений, а потом жаловаться на нехватку мужчин. Не выходить замуж, потому что не замужем старшая сестра, лучшая подруга, мама, которая развелась с мужем много лет назад… Жертва всем должна. Она «присматривает» за пожилой матерью, за чужими собаками, пропалывает соседские огороды, нянчит чужих детей… до тех пор, пока не состарится и, в конце концов, не умрет.
Жертвы взваливают на себя чужие заботы – часто без всякой просьбы. И чувствуют себя ответственными за все на свете. Если жертве изменяет муж – сама виновата. Если бьет – это она «довела мужика». Не повышают зарплату – надо лучше работать.
Жертвы глотают обиды, не строят планы, не смеют мечтать. От них можно услышать:
– Нет у меня никаких желаний.
Если же спросить напрямую, чего они хотят, ответ будет расплывчатым:
– Хочу, чтобы все было хорошо.
Жертвы боятся важных слов и решительных поступков. Они никогда не рискнут заняться любимым делом. Зато очень любят вспоминать про «свой крест», который они куда-то тащат. Стабильность и отсутствие потрясений – их единственная мечта.
Но страшно не то, что существуют люди с синдромом жертвы. По-настоящему страшно то, что таких людей – большинство.
Заметьте, как много вокруг недовольных всем людей. Все это – жертвы. Женщина с синдромом жертвы будет годами жить в гражданском браке, ожидая, что однажды партнер предложит ей узаконить отношения. Но этого не будет: ведь она ведет себя так, что мужчина не боится ее потерять. Конечно, это не значит, что в гражданское сожительство вступают только жертвы. Но все же в таком союзе без печати в паспорте чаще всего оказываются женщины именно этого типа.
Тысячи людей убеждены в том, что они заслуживают то унизительное положение, в котором оказались. «С этим народом иначе нельзя, нас нужно держать в ежовых рукавицах». Не правда ли, знакомые фразы?
Несмотря на то что жертва всегда считает себя виноватой, она прекрасно понимает, что по отношению к ней творится насилие. Она сразу же укажет на обидчика, но никогда не даст ему отпор. Она будет жаловаться, страдать и плакать в подушку. Но менять ничего не станет. Более того: если кто-то попытается ее защитить, жертва начнет выгораживать своего мучителя. Ярчайшее тому подтверждение – Стокгольмский синдром.
Обида, унижение, страх – это главные чувства жертвы.
Обижаясь, жертва не показывает свое недовольство, а прячет его в себе. Обиды копятся, а жертва будет ждать, когда наступит предел терпения, чтобы потом буквально упиться этим чувством. Люди с синдромом жертвы получают от этого удовольствие. Им нужно дойти до края, чтобы после с театральной экспрессией заявить: «Сколько можно меня мучить?»
Даже за самыми простыми и ясными словами и событиями жертвы видят скрытый смысл. Обида – их оружие, которое всегда наготове. Зайдите в любую социальную сеть или на форум, и вы увидите массу таких людей. Разве человек с гармоничным мироощущением станет ругаться с незнакомыми людьми? Но жертва заранее чует подвох.
Однако не стоит думать, что человек с синдромом жертвы намеренно ищет негатив там, где его нет. Все это происходит бессознательно. Такие люди глубоко несчастны. Они отличаются от счастливых людей так же, как мухи отличаются от пчел. Пчела везде ищет нектар, а мухи летят на известную субстанцию.
Психически здоровые люди не ищут в словах других людей двойной смысл, они лезут в чужую голову, не додумывают за собеседника.
Есть известная шутка: в России все умеют играть в футбол, кроме одиннадцати человек – игроков национальной сборной. И вот случилось чудо: наша команда вышла в четверть финала чемпионата мира! Казалось бы: повод для радости. Но тут же раздался хор голосов: «Быть такого не может, игра купленная, результаты сфальсифицированы». Такое может прийти в голову только больным людям.
Жертвы обожают страдать. Они постоянно возвращаются к мучительным воспоминаниям: как все было ужасно, как меня все обижали. Жалейте меня, потому что мне хуже всех, я самая несчастная.
Почему же они вспоминают только плохое и забывают то хорошее, что происходило в их жизни? Почему жертвы так концентрируются на горе? Даже в новом счастливом браке