- А девочку он любил, как мне кажется. Она такая миленькая... может, и получилось бы всё у них.
- Теперь-то о чем говорить? - фыркнула женщина в черном. - Теперь пусть Маркус ее полюбит. Или не полюбит. Главное, чтобы женился. Я его навещу лично, только пусть помаринуется вначале. Он мальчик умный, сам поймет, что к чему. А в Славию письмо отправь, пусть едут. Подумаешь, принц другой! Мелочи жизни. Главное - власть. Их девочка станет королевой - какая разница, кто будет ее мужем?
- Бертильда, ты вообще женщина? - с улыбкой посмотрел на нее министр.
- Я? Конечно, нет. Я - мужчина в женском теле. Правда, мужчина, который любит мужчин, но это уже мелочи.
Всё было так скверно, что и представить себе невозможно. Маркус Ди Гриньон сидел у постели своего царственного дяди, глядел на его бледное лицо с заострившимся носом и понимал: не выкарабкается. И дело совсем не в ударе. По его личному мнению, короля травили. К сожалению, проверить это было никак нельзя. Вызванный лекарь утверждал, что никаких следов яда в организме короля не видит. Сам Маркус, как некромант, мог поклясться, что следов темных сил здесь тоже нет - ни проклятий, ни порчи, ни каких-то знаков смерти. Но король умрет, хотя не в ближайшие дни, но умрет. Маркус чувствовал дыхание смерти в этой комнате так явно, что даже ему, привычному ко всему, хотелось расстегнуть верхние пуговицы рубашки и высунуть голову в окно.
А это значит, что нужен преемник.
- Ну что ты скажешь? - спрашивала Бертильда у некроманта.
- Всё плохо.
- Это я и сама вижу, - недовольно отвечала старуха. - Кто займет трон? Ты согласен?
- А у меня есть выбор?
- Разумеется, нет.
- Я так и думал.
Маркус был немногословен. Бертильда Антуанетта ди Гриньон тоже болтать не любила. Но думали они об одном и том же. Не так уж и плох был Генрих, особенно в сравнении со своими кузенами. Неуклюж, но не глуп. Рассеян, но не наивен. К тому же его с детства учили быть королем, а Маркуса учили только никому своим даром не навредить... сверх меры. Король-некромант! Да, Франкию ждут явно нелегкие времена! Стоп, что? Что там бормочет старая ведьма?
- Стало быть, решено, свадьбу не переносим.
- Какую свадьбу? - потрясенно спрашивает Маркус.
- Королевскую, разумеется. Внучка короля Велеслава будет здесь через две недели.
Некромант с ужасом смотрел на Бертильду. Она рехнулась? Кого женить-то собралась? Умирающего короля? Труп его сына?
И тут до него дошло.
- Что? - воскликнул он так громко, что на них принялись оглядываться придворные, дежурившие в галерее возле королевских покоев. - Что? - переспросил он тише. - Вы в своем уме? Не буду я жениться!
- Будешь, голубчик. Королю нужна королева.
- У нас уже есть одна, - Маркус все же расстегнул верхние пуговицы рубашки нервно.
- Я не в счет. Нужна молодая и умная. А я старая и из ума скоро выживу.
- Но я некромант!
- А Генрих был мужеложцем! И что с того? Если уж он мог жениться, то ты и подавно сможешь.
Глава 2. Невеста
- Иногда я думаю, что ее подменили, - сокрушенно сказала Стефания своему супругу, глядя в окно, как ее дочь тихо вышивает, сидя на качелях в саду. - Это ненормально! Не может у нас с тобой быть такого тихого и спокойного ребенка! Она даже из дома не сбежала ни разу!
- А зачем ей сбегать? - усмехнулся Даромир. - Ей и так всё позволено. Мне кажется, она не дурит потому, что мы ей разрешаем абсолютно всё.
- Ну, не всё, - усомнилась Стефа. - Все-таки любовные отношения не приветствуются.
- А кто ей пообещал, что, если не понравится жених, решить эту проблему кардинально? Дескать, Ивушка, не паникуй, мама придушит всех королей, вместе взятых, если они обидят ее дитачку?
Стефа покраснела. Она дочку обожала, баловала и, конечно, не могла выдать ее замуж насильно, как того желали властители Славии и Галлии. Только Иванна и не думала возражать. Она покладисто встретилась с Генрихом ди Гриньоном, подружилась с ним и спокойно ждала свадьбу, ведя с женихом романтическую переписку.
Даромир хохотнул и оттащил жену от окна. Его тоже дочь порой пугала, но он был искренне благодарен судьбе, что девочка на Стефу совсем не похожа по характеру. Двух таких ярких личностей он бы в своем доме не выдержал. Казалось бы, жене уже за сорок, она степенная дама, которая блещет на приемах и организовывает благотворительные вечера, но на прошлой неделе она избила зонтиком извозчика, который едва не задавил лошадьми какого-то мальчишку, а пару дней назад поклялась вырвать волосы одной из фрейлин, которая осмелилась слишком тепло отозваться о старшем сыне государя, то есть он нем, Даромире. Со Стефой никогда не было скучно.
Сумасшедшая женщина!
Наверное, будь она менее странной, он бы давно заскучал, уж очень его тяготило однообразие. Но его супруга до сих пор умела удивлять, причем делала это совершенно не специально. Словно он жил не с одной, а с дюжиной разных женщин. То покорная и нежная, то вздорная, то скандальная, но, отчего-то неизменно желанная. Дар улыбнулся, целуя ее в макушку. Сколько бы ни прошло лет - он все равно желал ее защищать от всего мира и, прежде всего, от самой себя.
Иванна Ольшинская, отложив вышивку, достала из сумочки письмо и в очередной раз заглянула в него, хмуря лоб. Его содержимое она выучила уже наизусть, но снова перечитывала, будто от этого что-то могло поменяться.
"Милая Ива, в очередной раз я огорчу тебя. Генрих - нехороший, неверный жених тебе. Если раньше я не могла предоставить доказательств, то сейчас об этом знают все - у него дурная болезнь. Лекарь даже потребовал у него списки тех, с кем он спал в последние несколько месяцев. Ах, как это унизительно! Ладно бы просто развлекался - в конце концов, никто из нас не идеален, но так глупо подставиться - это еще надо постараться."
Унизительно - очень верное слово. Генрих, как же ты мог так глупо подвести себя под удар? Ведь договорились же! Теперь родители вправе требовать расторжения помолвки. А как всё хорошо складывалось! Принц Франкский был ей идеальной парой. И внешне он ей нравился: чуть полноватый, с ямочками на круглых щеках, с русыми кудрями и озорными глазами. Этакий добрый братец.
Иванна слабо улыбнулась, вспомнив жениха, его мягкую улыбку и ласковые руки. Уже совсем скоро... осталось только дождаться осени. Вполне возможно, до родителей не дойдет эта новость.