Ледяные глаза вонзились в меня копьями.
— Может быть, вы из мести это сделали и вам плевать на собственную жизнь? Если это так, то я постараюсь, чтобы ваша смерть была мучительной.
Я так и раскрыла рот, судорожно глотая воздух. Что-то внутри меня сломалось, отдаваясь во всём теле мелкой дрожью.
— Кто вы, чтобы решать? — выпалила горячо, теряя над собой контроль.
На лице мужчины вдруг отразилось недоумение, темные брови сошлись, он сузил голубые глаза в раздражении. Всё-таки первое впечатление о господине было обманчиво, и за этим спокойствием скрывается бессердечное чудовище.
— Я же говорю, Ваше Высочество, она опоила Кьета, заморочила ему голову! Этой курице место в темнице вместе с её братом, им обоим дорога в чёрную бездну! Ты, бесстыдница, как разговариваешь с Его Высочеством Наронгом Вааном?!
В глазах потемнело, я на миг прикрыла ресницы, втягивая в себя воздух.
— Простите, Ваше Высочество, — хрипло произнесла, опуская взгляд в пол.
Мысли спутались в клубок. Это было действительно так — передо мной сын императора Могвита Ваана. Как я могла не узнать его сразу? Бегло осмотрела чёрный расшитый жакет с множеством петель, эполетами на плечах, на которых знаки принадлежности к королевской семье. Жар стыда, что я не смогла это понять самостоятельно, прилил к щекам. Просто я слишком вымотана, да и не думала, что в графство явится Его Высочество лично. Что подтверждает, что Кьет Феррон имел особое положение у императора.
— Собирайтесь, — вырвал из оцепенения стальной голос мужчины.
— У меня нет здесь моих вещей, — призналась честно, — их должны были привезти из Клорка, моего дома, — который теперь принадлежит королевской казне. Феррон вчера позаботился об этом, но я не знала, привезли ли их уже.
Наронг глянул на племянника целителя.
— Найдите ей одежду, немедленно, — приказал холодно и сурово, вынуждая толстяка тут же покинуть покои.
Его Высочество отступил, кажется, больше не желая находиться в этих покоях, я только видела, как мелькнули пятки кожаных сапог за дверью. Гвардейцы вышли следом за молодым правителем, оставляя меня снова наедине с мертвым лекарем.
4
Это кошмар! Волнение охватило меня с головы до ног. Ведь не может же на меня навалиться столько всего?! Это сон, правда? И сейчас я проснусь.
Ущипнула себя за руку, но ничего не изменилось. На постели труп, за дверью гвардейцы и сейчас меня повезут в Штор-Таль. И будут наверняка допрашивать, а может, даже и пытать. Я окажусь в темнице, как и мой брат.
Надолго остаться со своими мыслями и сойти с ума, слава высшим мне не дали. Экономка принесла в покои ворох одежды. Такая же бледная и едва живая, она прошла к холодному камину и водрузила ношу на кресло, стоявшее возле него. Спокойно посмотрела на покойного лекаря — в её глазах уже не стекленел ужас и неверие.
— Как же это могло случиться? — запричитала она, когда я подошла, взяв первое попавшееся платье. Мне было всё равно что одевать, я устала, промёрзла и жутко хотела спать, так что веки стали тяжёлыми, а движения вялыми.— Он был уважаемым господином, стольких спас людей, стольким помог, и чтобы вот так и таким молодым... — сокрушённо покачала головой женщина, видимо, не собираясь уходить.
Кьет и в самом деле был далеко не стар и к тому же имел привлекательную для многих женщин внешность: светлые волосы, хорошо сложенную фигуру, тонкие аккуратные пальцы рук… Помимо внешних достоинств он имел и внутренние — добросердечен, внимателен, отзывчив. Последнее мне довелось почувствовать, когда я пришла к нему напуганная и отчаявшаяся.
Наверное, я бы со временем смогла его полюбить, оценить его поступок, проникнуться. Наверное. Не знаю. На тот момент я согласилась стать его женой и, что уж скрывать, делала это из выгоды. Хотя разве я это делала для себя? Из-за брата...
Я поджала губы, стараясь не думать о плохом, хотя слёзы всё же застелили взгляд. И только с третьего раза смогла попасть в рукава коричневого унылого платья, но зато теплого и практичного.
— Позвольте, я вам помогу, — очнулась экономка, подступила ко мне, взявшись за края жёсткого корсажа. — Ох, и что теперь будет с вами, госпожа? Я уверена, что вы не могли такое совершить, вы такая юная и нежная, не понимаю лорда Бэйна, — если экономка осмелилась осуждать своего господина, значит, и в самом деле глубоко мне сочувствовала, значит, и в самом деле всё плохо. — Зачем ему было поднимать такой шум, запирать вас… Конечно, Его Высочество не мог не приехать, они… Кьет Феррон — вы, наверное, не знаете — очень дружили с Его Высочеством. Он был частым гостем в нашем поместье.
Я нахмурила брови. Значит, слухи не врут насчёт того, что покойный целитель занимал особое место в королевской семье, в частности — рядом с наследным принцем. Настолько крепкая была их дружба? Или Его Высочество имел какие-то телесные недуги?
Вспомнила его жёсткий взгляд, и меня снова пробрал колючий холод. Что-то было в нём отталкивающее и поглощающее одновременно, чего я никак не могла понять.
Задержала дыхание, когда женщина стянула корсаж, заковывая рёбра в панцирь, крепко завязла тесьму, оглаживая складки не сильно пышного низа. Я отыскала чулки, только сейчас соображая, что это была моя одежда — её успели привезти.
— Я соберу вам в дорогу вещи, — всполошилась экономка, кинувшись к креслу.
Расспрашивать её о господине лекаре попросту не хватало сил, да вряд ли домработница могла знать что-то ещё. Расправившись с нижнем бельём, я повернулась, не решаясь заглядывать в зеркало.
— Спасибо, — искренне поблагодарила женщину за помощь, забирая набитый тёплыми вещами саквояж из её рук. Тёплые вещи, как бы ни хотелось о том думать, мне пригодятся. Вряд ли Штор-Таль встретит меня уютными стенами.
Дверь раскрылась без всякого предупреждения, и в покои вошёл гвардеец, жёстким неумолимым взглядом заставляя поторопиться.
5
Взяла вещи и в сопровождении экономки вышла в коридор, оттуда я следовала в окружении гвардейцев вниз по лестнице.
В гостевом зале Бейн о чём-то разговаривал с Его Высочеством. Мужчины повернулись, когда я вышла. Бейн прожёг меня таким ядовитым взглядом, полным грязи и презрения, что хотелось немедленно помыться.
— Я надеюсь, что скоро всё прояснится, — произнесла, обращаясь к Наронгу.
Хоть на нашу фамилию и легла тень, но никто не отнимет у меня право защищаться, тем более когда я не виновата. Я смотрела прямо в глаза