Читать «Холодная война»

Судный день настал без предупреждения.

Капитан первого ранга Дмитрий Лосенко потягивал чай из теплой керамической кружки, обновляя бортовой журнал в уединении своей каюты на борту атомной подводной лодки "Дельта-IV" К-115. Его худощавое, ястребиное лицо было чисто выбрито. В его короткие каштановые волосы начали просачиваться серебристые пряди. На его темно-синем мундире поблескивали медали и знаки отличия. Проницательные серые глаза сосредоточились на его работе.

Его личные покои были такими же аккуратными и безупречно организованными, как и сам хозяин. От медного самовара, стоявшего на столе, поднимался пар. Полированные деревянные панели покрывали стальные переборки. Хлопчатобумажные простыни на его койке были подогнаны и сложены с той тщательностью и вниманием к деталям, которых требовала жизнь на подводной лодке.

Многофункциональный экран дисплея, установленный рядом с койкой, позволял ему с первого взгляда проверить тактическое состояние субмарины. На досуге его ждал потрепанный экземпляр "Войны и Мира". Как верный офицер нового российского флота, Лосенко командовал этим судном уже больше года. Ему нравилось думать, что он готов и к войне, и к миру—и что он играет жизненно важную роль в сохранении последнего.

Это была обычная вахта на борту К-115, названной "Горшков" в честь отца современного российского флота. В 150 метрах под замерзшей поверхностью Баренцева моря бесшумно патрулировала подводная лодка, неся свой смертоносный груз баллистических ракет. В течение почти двадцати лет, во время Холодной войны и после нее, К-115 и остальная часть Северного флота сдерживали огонь, всегда возвращаясь в порт, не вызывая термоядерного ада на мир.

Оставшись один в своей каюте, Лосенко не ожидал, что эта миссия закончится иначе. Он с нетерпением ждал возвращения на свою дачу под Санкт-Петербургом после очередной удачной пробежки. Летом местность была прекрасна.

Пронзительный крик из интеркома прервал его размышления. Лосенко поставил чашку на стол и вынул микрофон из подставки. Черный пластиковый шнур, тщательно очищенный от клубков, соединял микрофон с акустической системой.

“Каюта капитана, - отрывисто произнес он низким голосом. “В чем дело?”

Из микрофона донесся голос Алексея Иванова, его старшего помощника или старпома.

“Капитан. Мы получили срочное сообщение от командования флота.”

Лосенко выгнул бровь.

“Я сейчас приду.”

Бросив вахтенный журнал, капитан поднялся на ноги. Его черные кожаные ботинки громко стучали по стальным плитам палубы, когда он шел по коридору. В отличие от надводного корабля, подверженного неустойчивому движению волн, палуба субмарины оставалась твердой и ровной под его ногами. Если бы не постоянный гул двигателей корабля на заднем плане, было бы мало признаков того, что судно движется. Кабели и трубопроводы, как плющ, росли над переборками. Свежевымытый воздух был приятен на двадцать градусов по Цельсию. Двойной корпус защищал его от черной, холодной воды снаружи субмарины. Как всегда, он находил утешение и гордился эффективностью и надежностью машины, которой командовал.

Чего же теперь хочет Москва? он нервничал. Беспокоенно нахмурил брови. Я не ожидал никаких новых распоряжений.

Быстрый марш привел его к центральному командному пункту,находившемуся всего в одном отсеке за офицерскими каютами. Когда он вошел, его уши были мгновенно атакованы сигналами аварийной тревоги, которые отражались от радиорубки сразу за командным центром. В лучшем случае он мог различить только случайные слова и фразы, вылетающие из динамиков.

Ряды освещенных приборов, датчиков и пультов управления выстроились вдоль стен компактной камеры, которая была размером примерно с кухню в маленькой московской квартире. Два цилиндрических перископа, один оптический, другой электронный, торчали из центра платформы, возвышавшейся над рубкой управления, подобно металлическим столбам, скрепленным болтами. Бдительные подводники заняли свои посты, несколько выпрямившись при появлении капитана. Под темно-синими комбинезонами виднелись черные полосатые тельняшки.

Ближе к носу офицер по погружению стоял и наблюдал за рулевыми, которые управляли уровнем и рулем направления, управляя парой больших рулевых колес. Цифровой дисплей глубины подтвердил, что судно в настоящее время находится на глубине 150 метров подо льдом. Фатометр измерял оставшееся расстояние до дна океана.

- Капитан из КПК, - объявил начальник стражи, перекрывая шум, поднявшийся неподалеку.

Капитан второго ранга Иванов передал конн Лосенко, который присоединился к младшему офицеру на пьедестале перископа. Подтянутый молодой человек с гладкими черными волосами, яркими фиалковыми глазами и лицом поэта, первый офицер иногда поддразнивался сверстниками за свою внешность кумира дневного спектакля. Иванов сунул командиру бумажную распечатку. Он держался вполне профессионально, но Лосенко достаточно хорошо знал своего молодого протеже, чтобы уловить напряжение в его голосе. Капитан сразу понял, что что-то не так.

“Это пришло через ЭЛФ, - объявил Иванов.

На "Горшкове" имелась петлевая антенна, способная принимать сверхнизкочастотные радиосигналы даже на больших глубинах. Лосенко быстро просмотрел коммюнике-и у него екнуло сердце. Несмотря на свою подготовку и опыт, он с трудом подавил желание ухватиться за перила, чтобы не упасть.

Напечатанные черным по белому, слова перед ним были самым страшным кошмаром любого командира.

И смертный приговор всему миру, который он знал.

Согласно распечатке, Соединенные Штаты Америки только что совершили немыслимое: они запустили весь свой ядерный арсенал в своих соперников по всему миру. Даже когда Лосенко еще раз просмотрел сообщение, позволив своим неверящим глазам подтвердить, что он правильно прочитал расшифрованный отчет, американские ракеты были в воздухе, направляясь к целям в России, Китае и на Ближнем Востоке.

Москва санкционировала немедленное возмездие.

Нет, тупо подумал он. Должно быть, произошла какая-то ошибка.

Он оторвал потрясенный взгляд от бумаги и тихо прорычал: “Это было проверено?”

Иванов мрачно кивнул. Заместители командира Павлинко и Замятин стояли рядом, сжимая в руках последние кодовые пакеты. Печати на пакетах были только что сорваны.

- Коды в порядке, - сказал Иванов. - Сообщение подлинное.”

- Голос мужчины был напряжен. Стоя по стойке "смирно", он буквально вибрировал от напряжения, сдерживая свои эмоции под контролем, как корпус корабля, находящийся на грани разрушения. Лосенко понимал, что сейчас он думает о жене и дочери, вернувшихся в Украину. Дочери Нади только что исполнилось двенадцать....

“Тогда очень хорошо. Он подавил растущее чувство ужаса, полагаясь на годы тренировок и дисциплины, чтобы держать себя в руках. Теперь и его команда, и его родина зависели от него; он не подведет их в самый тяжелый час. “У нас есть свой долг.”

Время было очень важно. Пока он пил чай, началась Третья Мировая Война, и враг уже дал первый залп. Насколько он знал, К-115 уже была мишенью. Американские самолеты и ударные подводные лодки наверняка охотились за ними, решив помешать "Горшкову" нанести ответный удар.

“Поднимитесь на глубину стрельбы, - рявкнул он, и его приказы быстро разнеслись по всей цепочке командования. - Начать процедуру запуска.”

"Горшков"