Как бы мне ни хотелось поскорее вернуться в почти родную Романиху, переть сейчас напролом идея не самая лучшая. Транспорта у меня нет, а нарваться на неприятности можно буквально за порогом. Так что пришлось пересилить себя и сосредоточиться на подготовке.
Понятное дело, что рассчитывать найти здесь нормальное оружие и экипировку было верхом оптимизма. И всё же я не оставлял надежды, потихоньку стаскивая полезные вещи в комнату для персонала. Во-первых, помимо умершего магнитного замка она запиралась на обычный ключ, а во-вторых — вся мебель там предназначалась для обычных людей. Это прозвучит странно, только вот даже просто прилечь на кушетку, снабжённую ремнями и прочими обязательными атрибутами, я физически не мог. Как бы себя не заставлял.
И, наконец, в плане обороны помещение было укреплено куда лучше, чем стандартные палаты. Двойные решётки на окнах, снабжённые специальными жалюзи, собственная автономная вентиляция и могучая стальная дверь. Почти такая же, за которой скрывалось логово профессора Кирсанского. Ключей от неё мне так и не удалось найти. Видимо, дубликатов не существовало в природе, либо они хранились в ином месте.
Я почти не сомневался в том, что недоступное помещение окажется пустым. Уже на момент моего побега Евгений Васильевич щеголял первым уровнем, а в его интеллектуальных способностях сомневаться не стоило. Если только профессор не напоролся на какую-нибудь серьёзную тварь, что вряд ли, то он вполне мог сделать отсюда ноги. Очень надеюсь, что профессор решил отсидеться в каком-нибудь крупном городе, вроде Нижнего. Сейчас почти все они представляли собой сплошные чёрные дыры, и вряд ли там остались живые люди.
Мой Краснодар пока ещё держался, даря мне призрачную надежду на то, что моя семья по-прежнему в порядке. О прочем не хотелось и думать. Сейчас нас разделало около полутора тысяч километров, и с наскока такое расстояние не покрыть. Особенно, сейчас.
Ладно, отставить панику! Буду решать проблемы одну за другой, как будто этапы задания закрываю.
Сначала — добраться до Романихи. Там друзья, там помощь, там транспорт, в конце-то концов. Вряд ли тех же Твиксов отпустят со мной в такой дальний поход, но хоть снарядят капитально. А ещё — нужно предупредить их на счёт той девочки — энергетического вампира. Пусть не только у меня одного будет голова болеть, что же с ней делать.
Но даже туда добраться будет ой, как непросто — местность стала куда опаснее, чем в прошлый мой исход отсюда. Поэтому я с раннего утра методично уничтожал мертвяков по всему корпусу, делая вынужденные перерывы на отдых. Большей части персонала и пациентов так и не удалось спастись, поэтому они навсегда остались в стенах этого заведения. О судьбе остальных оставалось лишь гадать.
Найти пожарный инвентарь у меня так и не вышло, поэтому в ход пошло всё, что попалось под руку — штативы, выломанные ножки кресел и всякий мелкий, но тяжёлый хлам, сложенный в мокрый пододеяльник. При хорошем размахе эта нехитрая поделка превращалась в некое подобие кистеня. А ткань приходилось мочить, чтобы та не порвалась слишком быстро.
Понятное дело, что от частого использования весь этот мусор быстро приходил в негодность. А о том, чтобы идти с таким оружием в поход, не могло быть и речи. Хрупко, громоздко и непрактично.
И всё же, после долгих мытарств, мне покорился-таки первый уровень. Вот что значит — второе прохождение. Это поначалу мертвяки воспринимались, как чистое порождение ужаса, а сейчас они вызывали одно лишь сочувствие. Жаль людей, которым никто не помог или хотя бы объяснил, какого лешего творится вокруг. Вместо этого бедолаги отправились на убой магическим психам и не менее беспощадным монстрам. Входная дверь оказалась выломанной внутрь, так что валить всё на проделки Фроста с товарищами не стоило. Здесь явно постаралась целая группа всевозможной погани, выковыривая последних выживших по одному.
Всего в центре реабилитации мне удалось наколотить сто девять очков опыта. Шкала присутствовала с самого начала, так что я чётко отслеживал свой прогресс. Теперь же после небольших цифр характеристик стояли долгожданные плюсики. Оставалось лишь решить — прожимать их или ну его к лешему?
С одной стороны, я прекрасно понимал, насколько это опасно. Особенно в одиночку и с моим полудохлым организмом. А с другой — уж очень хотелось вернуть обратно хотя бы часть прошлой формы. Два каста «Зова друида» в текущей обстановке — это вообще ни о чём. Ведь после второго заклинания подряд я гарантированно слягу и не смогу оказать никакого сопротивления. Кушать подано, как говорится.
Значит, нужно прокачиваться, несмотря на серьёзный риск.
К этому действу я решил подойти с максимальной серьёзностью. Ошибок молодых магов нам не нужно — вряд ли меня благодушно воскрешат ещё разок.
Я хорошенько покушал и отдохнул до самого вечера, а также приготовил себе комфортное лежбище. Идеальным завершением приготовлений стала бы капельница с физраствором, но ставить их сам себе я не умел, увы. Так что просто напился вдоволь сладкой водицы, предоставив организму впитывать глюкозу самостоятельно.
А вот над тем, что именно качать, я размышлял недолго. Прибавка к той же Силе и Ловкости сейчас не так критична, как лишнее заклинание. И если с Энергией у меня относительный порядок, то Разум неплохо бы и улучшить. Умнее всё равно не стану, зато смогу хоть колдовать чаще.
Вжимал плюсик я с тем самым чувством, будто допиливаю ветку, на которой восседаю сам. Причём, сразу бензопилой, чтоб в полёте было веселей.
— Пристегните ремни, следующая остановка — «Бэд-Трип»!
Перед глазами снова вспыхнул непроглядный мрак, а следом меня накрыла вполне ожидаемая волна боли. И всё же, приготовления не прошли даром — сознание я потерял далеко не сразу, успев «насладиться» всем спектром отрицательных ощущений. На миг показалось даже, что мои мозги кто-то с чавканьем жрёт, но такого быть точно не могло. Не потому, что я тщательно всё запер, а по той простой причине, что от подобных травм нормальные люди моментально умирают. И ненормальные тоже, без исключений.
Даже в забытьи проклятая боль продолжала меня преследовать с настойчивостью охотничьей собаки, периодически кусая в самые уязвимые места. Иногда мне чудилось, что во мне что-то медленно растёт, пуская ветвистые корни под кожей. А перед внутренним взором безумным вихрем проносился калейдоскоп образов и картинок, поднявшихся из глубин моей взбаламученной памяти. Пару раз мелькнула Пелагея, тщательно вырисовывающая свою любимую букву «П» на обоях, но чаще всего увиденное мной не имело особого смысла и моментально забывалось обратно.
В общем, организм принимал резкие изменения кране болезненно и неохотно, упираясь пятками и рогами. Их наличие, кстати, я проверил первым делом, когда наутро пришёл в себя.