Наталья Осис
Солнечный берег Генуи
Русское счастье по-итальянски
© Наталья Осис
© ООО «Издательство АСТ»
* * *Моему любимому Сандро
«Я думал: вольность и покой…»
Эта книга могла бы называться «100 дней счастья».
Но кто имеет право рассказывать о счастье?
В мои шестнадцать у меня были только книги, лампа на письменном столе, крепкий чай и бабушка. На дворе стояли девяностые, по улицам ходили бандиты, помада из коммерческого ларька казалась несбыточной мечтой, но мечтать хотелось вовсе не о ней, а о том, как можно куда-то поехать, как вокруг будут люди, которые тебя понимают и, может быть, даже любят, — большие, красивые, счастливые люди… И это будет счастье, счастье.
…Я разглядела его — случайно, шесть лет спустя. Вышла ночью в тамбур поезда: стук-перестук, холод, иней, дым. Отражение в темном подмерзшем стекле. Я долго и с интересом его рассматривала — так профессиональные танцовщики смотрят на свое отражение в зеркальной стене балетного класса: без страха, без желания нравиться, просто чтобы понять, правильно ли работает этот инструмент — твое тело.
Я смотрела на свое отражение и видела лицо счастливого человека.
Это было абсолютно очевидно… и очень странно. Я не была к этому готова. И уж точно не понимала, как это работает.
«Как только приеду, пойду к своему другу-художнику, и скажу ему: Дима, напиши мой портрет вот сейчас, когда я счастлива».
И никуда, конечно, назавтра не пошла.
Ни о чем не попросила.
Я стояла на солнечном берегу жизни. И медлила…
Может быть, потому, что была тогда уверена: «На свете счастья нет, но есть покой и воля».
Долго стоять на солнечном берегу жизни невозможно. Рано или поздно нужно пускаться в плавание — и там уж река протащит тебя по камням, встряхнет на перекатах, вынесет к новым берегам.
Когда меня выбросило на новый берег, я точно так же, как тогда, в тамбуре, вдруг осознала, как будто увидела первый раз пушкинские строки: «Я думал: вольность и покой — замена счастью. Боже мой! Как я ошибся, как наказан!»
Отсутствие несчастья не есть счастье.
Счастье — это совсем другое.
Это прямо со мной и прямо сейчас, но я не понимала, как это работает. Почему это досталось мне. И что с этим делать?
Мой друг Дима теперь был далеко, и мне некого было попросить написать мой портрет «сейчас, когда я счастлива». Мне только жаль было, что я не Ньютон и что меня не треснет по голове яблоко, чтобы понять внутреннюю логику этой формулы. Но у меня была эмпирика. Вот эта самая реальность, которая, когда в ней оказываешься, выглядит параллельной, абсолютно невозможной — как жизнь на Марсе с радугами и единорогами. Слишком хорошо. Слишком странно. Слишком непонятно.
Я решила записывать кардиограмму. Проводить ежедневные метеорологические замеры. Я стала писать дневник — дневник счастливого человека.
Часть первая. Простые открытия
Как начинается день в Генуе. Лестницы вместо улиц
Наслаждаться утром нового дня — целое искусство. Это только звучит поэтически — «утро нового дня», а на самом деле: звон будильника, еще пять минут, и еще пять, о господи, уже опаздываю, о необходимости плескать водой в лицо думаешь с содроганием, хорошо бы кофе, кажется, опять не успею, черт, уже надо выходить! Накраситься или опоздать? Накрашусь завтра. Кофе выпью потом. Почему я всегда опаздываю? Всё равно же ничего полезного с утра не делаю…
Вечная мечта — выспаться. Даже если заранее знаешь, что спать до полудня в итоге ничем не лучше. Гадкое чувство вины за то, что полдня прошло зря, никто не смолол кофе, не приготовил воскресного завтрака, и вообще: теперь завтракать или обедать?
…Утро в раю ничем не отличается от любого другого.
В Италии, в Генуе, утро непременно начинается с кофе в баре «sotto casa»[1], который ты выбираешь для себя навсегда и с той же степенью ответственности, как англичане выбирают свой «local pub».
Перед тобой ставят чашку кофе, ты выпиваешь ее одним духом, тебе пододвигают стопочку с водой, ты опрокидываешь в себя и стопочку (на твой привычный жест смотрят с уважением — да-с, достигается тренировкой), впечатываешь монету в прилавок, — и… день начинает тебе улыбаться.
Но до кофе мне еще надо дожить.
Сто ступенек вниз по лестнице, которая притворяется улицей (наш официальный почтовый адрес — скалината делла Читтаделла, 3: лестница Цитадели, 3), — она очень старая, пятнадцатого века, ступеньки крутые, разновысокие, повороты самые неожиданные, своды низкие. Без сноровки можно не только голову зашибить, но и шею на этой скалинате свернуть.
Скалината выходит на широкую улицу Бальби, сплошь застроенную дворцами: Палаццо Реале (Королевский дворец), факультеты Университета, Библиотека, и просто дворец, и чей-то помпезный дом с садом на крыше. Говорят, что в этом доме находится самая большая в Европе частная коллекция картин. И последний раз хозяин открывал ее, когда здесь с визитом был папа Иоанн Павел II.
Рядом с Университетом сидит смуглая тетка с жуликоватыми глазами и жарит на баяне. У нее такая работа. Она здесь каждое утро, каждый день, включая субботу и воскресенье. В дождь и в жару. Сидит на табурете как на завалинке и наяривает: «Мой костер в тумане светит…». Ни слова при этом не знает по-русски. Я проверяла.
Прохожу площадь Нунциата (Благовещения), огибаю рынок, поднимаюсь 20 метров по еще одной скалинате, простите, нет — это салита: здесь ступенек нет, значит, не лестница, a подъем. Да, они все отличаются: виа, корсо, салита, скалината, виколо — соответственно улица, проспект, подъем, лестница, переулок…
Посередине салита расширяется — в этом месте она называется «площадь», хотя размер у этой пьяццы как раз с лестничную площадку, максимум две. Ну что ж, если не площадь, то площадка. В этом есть свой лингвистический смысл.
Здесь я сворачиваю и поднимаюсь еще на 50 ступенек, чтобы сдать четырехлетнего Петьку в детский сад. Вытираю пот со лба и наконец-то начинаю ощущать первые признаки свободы.
Главный генуэзский завтрак — фокачча: горячая лепешка, пропитанная оливковым маслом и посыпанная крупной морской солью. Фокачча, как и песто (соус из базилика, твердого сыра и орешков пинии), — главная гастрономическая гордость Генуи. Фокачча может быть только дженовезе, то есть генуэзская; иногда ее пытаются имитировать, но не очень успешно.
Фокаччу полагается покупать и есть только свежую; кроме того, ее надо попробовать в десяти разных пекарнях, выбрать место, где она понравится больше всего, и потом уже покупать только там. К самым лучшим фоккачериям всегда стоит очередь на улице. Ее можно купить на вес, можно взмахнуть рукой, показав, сколько отрезать, а можно сказать: мне фокаччи на пол-евро — и с вас возьмут ровно ту монету, которую вы приготовили.
Днем на прилавках гастрономических магазинов, киосков и кафе появится фокачча