Читать «Самый счастливый человек на Земле. Прекрасная жизнь выжившего в Освенциме»

Eddie Jaku

THE HAPPIEST MAN ON EARTH:

THE BEAUTIFUL LIFE OF AN AUSCHWITZ SURVIVOR

First published 2020 in Australia by Pan Macmillan Australia Pty Ltd

Серия «Феникс. Истории сильных духом»

© Проворова И.А., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

«Ответ Австралии капитану Тому [Муру]… – это мемуары, воспевающие силу надежды, любви и взаимной поддержки»

«Эдди заглянул злу в глаза – и сделал это, не растеряв природную доброту и оптимизм».

«Я никогда не встречал Эдди Яку, но после прочтения его книги я чувствую, что нашел нового друга… Это прекрасная история по-истине удивительного человека».

Будущим поколениям

Не иди за мной – может, я никуда не приведу.

Не иди впереди меня – может,

я за тобой не последую.

Просто иди рядом и будь моим другом.

ДОРОГОЙ НОВЫЙ ДРУГ!

Я прожил целый век и знаю, что значит смотреть злу прямо в глаза. Я видел худшие стороны человечества и ужасы лагерей смерти. Видел, как нацисты пытались уничтожить мою жизнь и истребить весь мой народ.

Но сегодня я считаю себя самым счастливым человеком на земле.

За все эти годы я научился быть счастливым и понял: жизнь будет прекрасна, если ты сам сделаешь ее прекрасной.

Я расскажу тебе свою историю, местами печальную, а то и совсем мрачную, полную страданий и скорби. И все же это счастливая история, потому что счастье – это вопрос выбора. Твоего выбора.

И я покажу, как его сделать.

Я родился в 1920 году в Восточной Германии в городе Лейпциге. Меня звали Абрахам Соломон Якубович. Но для друзей я был просто Ади. На английском мое имя звучит как Эдди. Так что, друг мой, зови меня Эдди.

Я вырос в большой любящей семье. Мой отец Исидор воспитывался вместе с четырьмя братьями и тремя сестрами, а мама Лина была одной из тринадцати детей. Представляете, какой сильной была моя бабушка, раз вырастила такую ораву! Первая мировая война отняла у нее сына – еврея, который пожертвовал жизнью ради Германии, а потом и мужа, который был военным капелланом, но тоже так и не вернулся с войны.

Мой отец был польским иммигрантом, но в конце концов прочно обосновался в Германии. И очень гордился, что стал гражданином именно этой страны. Уехав из Польши, он начал обучаться точному машиностроению на производстве пишущих машинок компании «Ремингтон». Отец хорошо владел немецким, поэтому ему предложили работу на немецком торговом судне, отправлявшемся в Америку. Он согласился.

Мы не отказывались от еврейских традиций, но свои сердца отдали Германии.

Торговля в Америке шла отлично, но отец сильно соскучился по семье. Он решил поехать в Европу и сел на другой торговый корабль, который прибыл в Германию как раз к началу Первой мировой войны. Из-за польского паспорта немецкие власти интернировали его, но, вскоре узнав, что он опытный механик, сняли все ограничения и отправили работать в Лейпциг, на предприятие по производству тяжелого вооружения. Именно тогда он влюбился в Лину, мою будущую маму, и в саму Германию. Когда война закончилась, он решил остаться здесь навсегда. В Лейпциге отец открыл фабрику, женился и вскоре на свет появился я, а спустя два года – моя младшая сестра Йоханна, которую мы звали просто Хенни.

В жизни тогда царила гармония. И я ощущал ее, хотя был еще ребенком.

Ничто не могло поколебать патриотизм и гордость моего отца за Германию. И он передал эти чувства нам, своим детям. В первую очередь мы считали себя немцами, во вторую – тоже немцами, и только потом евреями. Религия была для нас не столь важна: куда важнее было оставаться достойными жителями нашего любимого Лейпцига. Нет, мы не отказывались от еврейских традиций, но свои сердца отдали Германии. Я, как и отец, очень гордился своим родным городом, который восемьсот лет оставался центром культуры и искусств: здесь был один из старейших в мире симфонических оркестров, здесь черпали свое вдохновение композиторы Иоганн Себастьян Бах, Роберт Шуман, Феликс Мендельсон, писатели, поэты и философы – Гёте, Лейбниц, Ницше…

В течение многих веков евреи были вплетены в саму ткань лейпцигского общества. Со времен Средневековья базарный день в городе проводился в пятницу, а не в субботу, чтобы в нем могли участвовать еврейские торговцы. Многие знают, что в субботу у нас Шаббат и работа под запретом. Уважаемые еврейские горожане и филантропы, как и все еврейское сообщество в целом, вносили немалый вклад в создание общественных благ, строили прекраснейшие в Европе синагоги. В жизни тогда царила гармония. И я ощущал ее, хотя был еще ребенком. В пяти минутах от нашего дома находился зоологический сад, известный своей уникальной коллекцией животных. И своим рекордом: здесь в неволе появилось на свет больше львов, чем в каком-либо другом зоопарке мира. Можете себе представить, как это восхищало маленького мальчика?! Дважды в год в городе проходили большие ярмарки, куда мы ходили с отцом, – те самые знаменитые ярмарки, которые сделали Лейпциг одним из самых развитых и богатых городов Европы. Мало того, местонахождение и значение Лейпцига как торгового города превратили его в нечто вроде обменного пункта, куда со всего мира стекались и откуда по всему миру распространялись всевозможные новые идеи и новые технологии. Местный университет – второй в истории Германии – был основан в 1409 году. Первая в мире ежедневная газета была напечатана в 1650 году именно в Лейпциге – городе книг и музыки. Впечатляет, не правда ли? Вот и я, когда был мальчишкой, искренне верил, что стал частью самого просвещенного, самого культурного и уж точно самого образованного общества в мире. Как же я ошибался!

Возвращаясь с холодной улицы, мы усаживались на подушки и грелись возле печи.

Расскажу, как тогда жила наша семья. Мы всегда ходили в синагогу. Ели только кошерные продукты и блюда – ради мамы: она старалась строго придерживаться традиций, чтобы, в свою очередь, не расстраивать свою маму – мою бабушку, которая жила вместе с нами и была очень религиозной. Каждый вечер пятницы, в канун Шаббата, мы собирались на особый ужин, где читали молитвы и ели традиционные блюда, с любовью приготовленные бабушкой. Готовила она в огромной дровяной печи, которая также согревала дом: система труб была устроена таким хитрым образом, что они проходили через все помещение, задерживая в нем тепло и выводя наружу дым. Возвращаясь с холодной улицы, мы усаживались на подушки и грелись возле печи. На колени