Читать «Шале»

Новостное агентство «Пресс ассошиэйшн»

18 января 2020 года

Последние новости: Гражданин Британии погиб на лыжном курорте Ла-Мадьер, Франция. Подробности неизвестны. Ожидайте дальнейших сообщений.

Конец

Декабрь 1998 года, Ла-Мадьер, Франция

Ненавижу таких типов. Являются в отпуск раз в год, с новехонькой экипировкой — «Саломон», «K2», — и думают, что всё тут знают. Они меня бесят. Что вообще эти люди могут знать?

— Значит, сегодня мы хотим спускаться вне трассы. Бэк-кантри. Где еще никто не ездил. Чтобы поэкстремальнее. Понимаете, что я имею в виду? — говорит один из них с сочным акцентом.

Да, я знаю, что ты имеешь в виду. Ты решил, что тебе такое под силу, потому что ездил пару раз в горы, когда учился в престижной школе, а теперь непыльная работенка в Сити позволяет тебе кататься дважды в год. Так вот, ты ошибаешься. И именно поэтому вынужден платить кому-то вроде меня, кто реально знает, что делает, за то, чтобы провести тебя по склону. Ведь ты, несмотря на дорогущую амуницию и жалкие попытки использовать подходящий жаргон, понятия не имеешь о горах. От слова совсем.

Но, конечно, я этого не говорю. Они же клиенты, в конце концов. Вместо этого просто киваю:

— Ок, никаких проблем. Есть одно подходящее место.

С приклеенной улыбкой я отвечаю на их бессмысленные предсказуемые вопросы, пока мы на подъемниках добираемся до верха. Да, жить на лыжном курорте классно. Да, я тут круглый год. Вру насчет того, сколько я уже здесь, — это не их дело. Нет, я не собираюсь возвращаться в Британию и тэ дэ и тэ пэ. Я люблю горы. Здесь мой дом. И моя работа была бы почти идеальной, если б не клиенты.

На вершине нас встречает ветер силой не меньше 8 баллов. Менее самоуверенный из моих подопечных — я не потрудился запомнить их имена, — строит гримасу, когда нас атакует очередной порыв.

— Черт, ну и дубак! — кричит он.

Второй, с виду немного старше — хотя тут трудно судить, потому что они по уши замотаны в шарфы, — хлопает его по спине и хохочет:

— Ты что как девчонка! В этом же самый смак!

Я опускаю очки, натягиваю пониже шапку и защелкиваю крепления ботинок. Двое моих клиентов до сих пор возятся с перчатками. «Ну же, скорее!» — мысленно поторапливаю их. Я сейчас околею.

— Эй! — окликает меня парень в куртке с логотипом, один из назойливых менеджеров туристической компании, которые меняются чуть ли не каждый год, топая к нам по снегу. — Ты выводишь их на склон?

— Ну да, собираюсь, — отвечаю я, хоть это не его дело.

Он морщится.

— Надеюсь, они понимают, что делают.

«И надеюсь, что ты тоже понимаешь», — вот что он хочет сказать.

Закатываю глаза — он этого не видит, потому что на мне очки.

— Я бы их не повел, если б не был уверен, — окорачиваю его я. — Мы провели оценку рисков, они подписали все нужные документы.

— Хм… ну, они и мои клиенты тоже. Случись что — кучу бумаг заполнять придется, — предупреждает он. Как будто его бумаги меня интересуют.

— Ребята! — кричит менеджер (кажется, его зовут Ричард) своим клиентам, которые наконец-то, слава те, Господи, надевают лыжи.

— Вы там поосторожнее, хорошо?

— Само собой, — откликается старший. — Можем стартовать?

И тут появляется Энди, мой партнер по бизнесу. В который раз я жалею, что не основал «Ски-тастик» в одиночку.

— Ты что тут делаешь? — спрашиваю я. Наверняка Энди проверяет, чем я занимаюсь.

— Мои клиенты отменили спуск. Сказали, слишком холодно. Мне как, поехать с тобой?

Я предпочел бы спуститься один — не хватало только Энди, чтобы за мной присматривать и комментировать каждый шаг, — но мне и самому ясно, что нельзя произнести это вслух и выглядеть разумным. Поэтому пожимаю плечами и бормочу:

— Как хочешь. Мне без разницы.

И мы начинаем спуск.

Видимость отвратительная. Она и наверху была так себе, но на склоне ветер ударяет прямо в лицо. Как я и предсказывал, мои клиенты справляются едва-едва. Они оба отметили в анкете пункт «многократное прохождение черных трасс» — ну конечно. Слепому ясно, что это вранье. Я пообещал им бэк-кантри, но на самом деле спуск куда проще — к счастью, для них. Я знал, что ни о каком хардкоре и речи быть не может. «Черный коридор», как его называют, на самом деле, конечно, не коридор, а просто крутой узкий склон. Официально это не трасса, но максимально мягкая не-трасса из всех, какие могут быть. Если вы знаете, что делать — а я знаю, — то стартуете от верхней точки канатки и выныриваете у нижней, ничего особенного. Никаких прыжков, никакого наста. Вообще не о чем волноваться. Но поскольку мы над ледником, эти лузеры смогут хвастаться, что «съезжали по коридору прямо через ледник», когда вернутся в свои жалкие тесные офисы, университеты или где они там работают. Я вижу их насквозь.

Естественно, по ним никак не скажешь, что они получают удовольствие. Энди немного задерживается, предупредив, что будет «подбирать отстающих», и предоставляет мне возглавить спуск. Один из клиентов, осторожно встав на трассу, едет следом за мной, но второй обгоняет нас, думая, видимо, что он такой особенный, раз не боится спускаться быстро, хотя на самом деле просто не контролирует скорость. Это не круто и не умно, а откровенно опасно. Энди проносится мимо меня, и я командую:

— Задержи его! Он не знает, куда едет! — Но рев ветра заглушает мои слова.

— Это сложнее, чем я ожидал, — кричит первый, более медленный.

Он пытается держаться уверенно, но в его голосе я слышу дрожь. Знаю, что должен бы сказать: «вы отлично справляетесь», но не могу себя заставить, потому что… это не так. Любезностью у нас отличается Энди, не я. Это единственная причина, по которой у меня есть бизнес-партнер. В отличие от Энди, я не особенно дружелюбен. Я здесь только ради гор, и клиенты для меня — неизбежное зло. Зато Энди обожает болтать с ними: показывать Монблан, хвастаться тем, что горы и есть наш офис, расписывать, какая прекрасная у нас работа — лучшая в мире, и всё в таком роде. Поэтому вместо того, чтобы утешить страдальца, как сделал бы мой партнер (то есть соврать), я поворачиваюсь и просто говорю: «Следуйте по моей лыжне. Не отдаляясь».

Мы нагоняем второго парня, которому хватило-таки ума притормозить, но после короткой беседы о том, как важно учитывать свои возможности, я