Медина Мирай
Пятая сестра
Иллюстрация на обложке ApostleArt
Внутренние иллюстрации Snegg
© Медина Мирай, 2021
© Иллюстрации Snegg, 2021
© Иллюстрация на обложке ApostleArt, 2021
© ООО «Издательство АСТ», 2022
* * *Медина Мирай – автор бестселлеров, завоевавших любовь читателей. Общий тираж ее книг превышает 300 000 экземпляров.
* * *Фэнтези-цикл «Юнификация»
включает в себя хронологически связанные истории, действия которых разворачиваются в одной вселенной. Несмотря на то, что каждая история является фактическим продолжением предыдущей, благодаря новым локациям, героям и сюжетам можно читать их в любом порядке независимо друг от друга.
1. «Тьмы бесконечной края».
2. «Пятая сестра».
3. «Синтонимы».
«Синтонимы. Один из них мертв».
«Синтонимы. Четвертый лишний».
«Синтонимы. Больно быть с тем, кто…»
«Синтонимы. Большой дневник».
4. «Альтернат».
5. «Межвремье».
6. «Зазеркалье нашей реальности».
«Осколки нашей реальности».
«Конец нашей реальности»[1].
Глава 1
Когда в Лесу Мерцаний рождается новое древо, четыре сестры-стихии празднуют его рождение, поднося ему плоды древ, из которых родились сами. И вот однажды одно из молодых деревьев выпустило на свет еще одну стихию.
Сестры до последнего вздоха будут помнить тот день. Лес Мерцаний не виден человеческому глазу и скрыт на западной стороне Сноудонии, сразу за проклятым мостом. Ступить на него – все равно что подписать себе смертный приговор: власть не жаловала любопытных нарушителей. Причина таких ограничений оставалась для жителей восточной стороны загадкой.
Кастилия Холодная, владычица воздуха, девушка с белоснежной кожей, черными, как остывший уголь, волосами и серыми, как зола, глазами услышала детский плач, когда собирала плоды своего сливового древа. От испуга она выронила плетеную корзинку и в растерянности заметалась от одного древа к другому в поисках источника человеческого плача, которого Лес и его жители еще никогда не слышали.
Вот он. Она нашла его. Младенец, заточенный в ствол персикового древа. Кора вокруг него стала мягче подушки и светилась как солнце. Кастилия не решалась подойти к плачущему младенцу ближе. Она услышала шаги позади – сестры спешили на плач.
– Не может этого быть, – шептала Эрзария Отважная, владычица земли. Ее кудрявые каштановые волосы спадали на грудь, скрывая хрупкие ключицы. – Этого просто не может быть.
Райбин Справедливая, владычица огня, вышла вперед и робко протянула руки к младенцу. Она освободила ребенка от мягкой коры и приложила к груди. Сестры смотрели на нее с восхищением: ни одна из них не решилась бы на такое – они ни разу не видели человеческого дитя.
Райбин была мудрой. Укачивая ребенка, она произнесла:
– Я знала, что этот день наступит, и вот, когда пробил час рождения нашей пятой сестры спустя сотню лет ожидания, так страшно держать ее в руках.
– Разве… разве у нас может быть пятая сестра? – робко спрашивала Ландиниум Прекрасная, владычица воды. Девушка с внешностью богини Афродиты, с золотистыми волосами, что вились до колен. Ее нежность отражалась в каждом плавном движении, робком шажке и даже в дыхании.
– Разве может быть пятая стихия? – спрашивала Эрзария.
– Не может, – отвечала Кастилия. Она не сводила с малышки пытливого взгляда и с едва скрываемым любопытством, смешанным со страхом, наблюдала, как та хнычет, перебирая тоненькими ручками в поисках материнской ласки, которую так отчаянно пыталась подарить ей Райбин. – Ни пятой сестры, ни пятой стихии быть не может, и стихия не рождается младенцем, как это бывает у людей. Мы обретали свои человеческие образы со временем и не были детьми. Значит, в этом ребенке нет ничего от нас. Она не такая, как мы. Она человек. Ее нужно отнести к людям.
Ландиниум съежилась. Девушка была ранимее и чувствительнее остальных сестер и ощущала, что рождение новой сестры знаменует лишь беду. Но не могла понять, какую.
Сестры решили судьбу малышки без участия Леса Мерцаний. Они и не подумали советоваться с ним, а он не стал противиться.
В человеческом мире господствовала ночь. Смелость отнести людям дитя взяла на себя Кастилия: если неожиданно нагрянет беда и люди ее заметят, она обратится в ветер и унесется обратно в Лес. Кастилия накинула на себя темные одеяния и укрыла младенца от холода их мира. Потом вышла из Леса Мерцаний в человеческий лес и добралась до ветхого каменного моста – одного из величайших творений тех дней.
Полуразрушенный, разложенный по каменным кирпичам, он удивлял любого своей живучестью. Кастилия перебралась через мост и незаметной тенью ускользнула в ночной город. Лишь огни королевского замка, что виднелся издалека, были ее ориентиром.
Кастилия боялась ошибиться в выборе нового дома для ребенка и заглядывала в окошки каждого домика, где при свете догорающей свечи могла сидеть семья, чья аура не отпугнула бы ее.
Наконец выбор был сделан. Она напоследок взглянула на мирно посапывавшую сестру, и по ее холодной щеке сползла слеза.
Может, она ей вовсе и не сестра? Может, она предвестница беды для Леса Мерцаний, ее дома и обители? Эти мысли помогли Кастилии избавиться от сожалений. Она положила малышку на порог дома и постучалась, после чего растворилась в воздухе.
Замок щелкнул, дверные петли лениво заскрипели, и на пороге показалась женщина средних лет. Она была низкой и немного горбатой, в перепачканных сажей и жиром лохмотьях. Запах костра, исходивший от нее, смешивался с чем-то кисло-сладким. Кастилия напряглась от ее вида, но волнение сменилось облегчением, когда в безжизненных, усталых глазах женщины мелькнули искры нежности и милосердия. С незнакомым Кастилии трепетом женщина взяла ее маленькую сестру и прижала к груди.
– Кто же мог бросить такое чудо? – спросила она хрипло и оглянулась. Ни души.
Кастилия развернулась, чтобы уйти, но вдруг услышала голос Леса Мерцаний. Ни женский, ни мужской. Гулкий, громкий, эхом отдающийся в голове, доводящий до дрожи.
«Отдав дитя в мир человеческий, вы накликали на всех беду. Но не отдай вы ее людям, угроза выросла бы в разы. История столетней давности повторится вновь. Прольется на наши земли людская кровь. Беда неминуема для всех нас. Берегите сестру от злобных глаз».
Глава 2
Сегодня холод в коридорах тюрьмы был даже сильнее, чем обычно. Он проникал в сердца людей, которые прятались в углах, считали камешки под продрогшими ногами, стучали зубами и молились, чтоб этот день скорее закончился. Здесь были женщины и дети, старики и даже незрячие, которых якобы уличили в клевете где-то в одном из вонючих переулков. Здесь были женщины-изменщицы и мужчины-изменщики. Они ютились в маленьких камерах, прижимаясь друг к другу в ожидании своей участи.
Но один из заключенных был не похож на остальных. Щуплый, с бородкой, в забавной шляпе-колпаке, в плаще и драных ботинках. Маленькие глаза прятались под бровями, кулаки сжимали седые пряди. Он кашлял, чихал, сморкался и вздыхал, со скукой наблюдая, как с потолка по промерзлой стене стекает вода. Короткими толстыми пальцами он нащупал в кармане вещицу и в успокоении прикрыл глаза. Он хранил ее годами, прятал, грел теплом своего