Читать «Искушение»

Питер Джеймс
Искушение

Peter James

HOST

First published in 1993 by Orion, London

Издательство АЗБУКА®

***

Питер Джеймс родился в Великобритании, окончил привилегированную частную школу Чартерхаус, а потом киношколу. Был продюсером ряда фильмов, в том числе «Венецианского купца», роли в котором исполнили гениальный Аль Пачино, Джереми Айронс, Джозеф Файнс, а также сценаристом нашумевшего многосерийного «Ситкома перед сном» («Bedsitcom»), номинированного на премию международного фестиваля телевизионной продукции «Золотая роза» в Лозанне.

Прожив несколько лет в США, Джеймс вернулся в Англию и… взялся за перо. Его авторству принадлежит более двух десятков книг, переведенных более чем на 40 языков; три романа экранизированы. Все эти произведения отличает глубокое знание психологии: автор с дотошностью ученого исследует личности полицейских и преступников. Огромным успехом пользуется серия романов о детективе Рое Грейсе: по всему миру продано свыше 30 миллионов экземпляров книг.

Писатель завоевал международное признание в мире литературы: он является лауреатом многих престижных премий за лучший криминальный триллер, в том числе «Алмазного кинжала» Ассоциации писателей-криминалистов, полученного в 2016 году. Однако детективами интересы Питера Джеймса не ограничиваются – его привлекают медицина и другие науки, включая исследование паранормальных явлений. Джеймс приглашен консультантом в полицию Суссекса как редкий знаток приемов криминалистики.

Писатель живет на два дома: в Ноттинг-Хилле (Лондон) и Суссексе, неподалеку от Брайтона. Он обожает своих домашних питомцев и коллекционирует автомобили.

***

Питера Джеймса называют британским Стивеном Кингом, и справедливость данного утверждения как нельзя лучше доказывает эта мистическая, леденящая кровь история, которая происходит среди повседневных событий и привычных пейзажей.

Booklist

Книга держит в напряжении от начала до конца.

Джеймс Герберт, автор «Волшебного дома»

Грандиозный талант… Джеймс – один из немногих писателей, чьи книги никогда не разочаровывают.

Starburst

Нигде больше не найдешь столь пронзительно точного описания типичного оруэлловского кошмара.

Shivers

Питер Джеймс по праву занимает литературную нишу между Стивеном Кингом и Майклом Крайтоном.

Mail on Sunday

***

Моей тете Лили, которая сделала этот мир лучше.

Я никогда не забуду ее

Пролог

Май 1974 года. Лос-Анджелес

На экране монитора, расположенного над кроватью молодой пациентки, бесшумно бежали светящиеся зигзаги. Последний час всплески на кардиограмме появлялись все реже. Оснований для паники не было, но и оптимизма тоже ничто не вселяло.

В палате интенсивной терапии у загерметизированного окна стояла дежурная сестра Данвуди. Она задумчиво смотрела на ночной Лос-Анджелес, сияющий тысячами огней. Наконец, налюбовавшись этой картиной, Данвуди перевела взгляд на трубочку у койки номер четыре, где лежал дешевый стальной браслет с международным медицинским символом – змейкой, обвивающей красный жезл. В отблесках света от экрана электрокардиографа он казался зеленым.

Медсестра занесла данные о состоянии больной в формуляр. Температура сорок. Давление снизилось до восьмидесяти. Пульс замедлился. Из капельницы продолжал поступать раствор. Больная с четвертой койки была миловидной женщиной двадцати четырех лет. Ее темные волосы слиплись от пота и спутанными прядями спадали на бледный лоб. Состояние пациентки постепенно ухудшалось. Еще вечером давление было на уровне девяноста.

Десять дней назад эта женщина обратилась в отделение скорой помощи с жалобами на боли в области влагалища. А сейчас она уже была при смерти. Заражение крови, сепсис. Организм сам себя отравлял токсинами. Пациентке трижды делали полное переливание крови, никакие лекарства она уже не воспринимала. На вчерашней пятиминутке доктор Витеман, главный врач отделения интенсивной терапии, объявил персоналу, что шансов умереть у больной семьдесят процентов из ста.

Об этом размышляла сестра Данвуди, переходя к койке номер три. На ней лежал шестидесятилетний мужчина, час назад перенесший операцию по тройному шунтированию коронарной артерии. Да, статистика. В этой больнице, а Данвуди проработала здесь три года, показатель летальности держался на уровне двадцати процентов: умирал каждый пятый больной. Грустные мысли мешали ей выполнять привычную работу. Сестра проверила капельницу, индивидуальный вентилятор, поправила один из датчиков на груди мужчины. Затем списала с его формуляра показатели пульса, уровень кислорода в крови, температуру, кровяное давление. Мысль о проценте смертности засела у нее в голове. Каждый пятый. Точная и безжалостная статистика. Каждого пятого на каталке вывезут отсюда, с седьмого этажа больницы, в просторном служебном лифте спустят в холодный, пахнущий дезинфекцией морг. Желтой биркой, прикрепленной к большому пальцу левой ноги, пометят мертвеца. Далее его путь лежит в похоронное бюро. Если же на пальце, кроме желтой, висит еще и коричневая бирка, то труп, прежде чем отправить в похоронное бюро, подвергнут вскрытию. После этой процедуры его сунут до прибытия ритуальной службы в полиэтиленовый мешок и задвинут в одну из ячеек холодильника.

И наконец, последнее пристанище – крематорий или могила. Или… Тут сестра Данвуди бросила взгляд на металлический браслет, лежавший на тумбочке рядом с больной. Мерцавший зеленым светом, он казался живым, не вписывающимся в окружающую печальную реальность. Вещь из другого мира, символ бессмертия. Его вид завораживал сестру Данвуди.

В это время предрассветную тишину улицы нарушили завывания сирены. Данвуди почувствовала какое-то непонятное смятение, будто налетевший порыв ветра обдал ее леденящим дыханием.

Сестре очень бы хотелось поговорить с молодой женщиной об этом браслете с универсальным медицинским символом. Но больная почти все время была без сознания, а когда приходила в себя, начинался бред и она бормотала какое-то имя. Ее никто не навещал, никто ею не интересовался, о ней почти ничего не было известно. Судя по шраму на животе, в прошлом ей уже делали операцию, возможно кесарево сечение. Однако в регистрационной карте в графе «Дети» она написала «Нет», а в качестве ближайших родственников указала кого-то в Англии.

Может быть, эта женщина – одна из тех тысяч искателей счастья, бросивших все и приехавших в Голливуд в поисках славы! Слишком многие из таких попадают сюда, например после передозировки наркотиков. Браслет приковывал внимание Данвуди. Ей казалось, что сегодня он светится ярче обычного. Сестра прислушалась к равномерному шипению в трубках, звуку работающего вентилятора у койки номер три. Его вращение вызывало такое же слабое движение воздуха в палате, как медленное течение крови в жилах пациентки. Часы показывали 3:30 утра.

Данвуди огляделась по сторонам. Другие сестры тоже заполняли карточки-формуляры на своих больных, сновали с пустыми, безучастными глазами в лесу капельниц между кроватями дремлющих пациентов. Иногда женщины загораживали от Данвуди изображения на мониторах – эти колеблющиеся блики и мерцание экранов. Временами, особенно поздно ночью, как сейчас, ее все раздражало в этом царстве техники на границе между жизнью и смертью.

Периодически в палату забегал мужчина в шуршащем белом медицинском костюме – дежурный врач. Он наскоро осматривал больных, заглядывал в их медицинские карты, смотрел на мониторы. И тут же, бесшумно ступая резиновыми подошвами по