Лес видений

В Лыбедском царстве-государстве, в деревне Окраинной, что расположилась у самого леса дремучего, жила-была Немила, девица красивая, но нравом непокорная и ленивая. И были у неё две сестрицы старшие, на внешность невзрачные, но трудолюбивые и к ремеслу способные. И пропал в том царстве Иван, младший царский сын, которого в последний раз видели недалеко от границ леса дремучего. И был у сестёр батюшка, который отправился вместе с дружиной в чужеземье, чтобы Ивана найти и вернуть… Страшно грустила Немила без батюшки, пока во время очередной дневной прогулки вдоль реки Ежевики не обнаружила прекрасный цветок, что умудрился вырасти из зимней мёрзлой земли…

«Немила слышала эту быль много, много раз, но она была не против выслушать её снова, не в последнюю очередь оттого, что царица Лыбедь вызывала у неё искреннее восхищение своим умом, неземной красотой и смелостью, а также умением перевоплощаться в прекрасную белую лебёдушку, которое было даровано ей богиней Марой. Не одна Немила восхищалась легендарной основательницей: все девочки в деревне любили царицу Лыбедь, а потому во время игр не находили лучшего удовольствия, чем завернуться в кусок белоснежной скатерти, которую взрослые приберегали для особых случаев, и расхаживать в таком виде, подметая полами своего «платья» дорожную пыль и грязь. А чтобы образ был полный, тащили девочки у матушек своих и сестёр старших разные украшения: бусы, ленты, а однажды Немиле даже удалось стащить у мастерицы Нелюбы недоделанный кокошник. Вот тогда-то она стала точь-в-точь Лыбедь! Только, к сожалению, ненадолго, потому как выловила её потом средняя сестра и надавала тумаков. Но с какой радостью Немила вспоминала, как смотрела на своё отражение в отполированном блюдце! на русые волосы, что выделялись на фоне белых кокошника и скатерти, на нащипанные до румянца щёки и облизанные до блеска губы, на голубые глаза с белёсыми ресницами, как у лошади. Загляденье! И предпочитала она не вспоминать о том, что последовало далее, о том, как оттаскала её Нелюба за косу да прутиком по рукам отхлыстала. В тот раз не побежала Немила жаловаться батюшке, потому что знала — за дело получила. И оно того стоило.»