Читать «Адвокат вольного города. 8»

Просто зверски хотелось зевать.

Я пришёл в зал Совета Владетелей в восемь утра, то есть тогда, когда сонные квёлые работники дома правительства пока ещё лишь не торопясь начинали свою работу, а в здание только-только начали пускать людей.

Секретарь тогда посмотрел на меня с явным недоумением, ведь заседание было назначено на одиннадцать. Не стану же я говорить этому дряхлому кренделю, что не особо доверяю ни ему, ни совету в целом, ведь никакого механизма обжалования его решений в принципе не существовало. То есть, если они вероломно соберутся с утра пораньше в половину девятого и на пальцах раскидают внутренний «договорняк», то я уже ничего не смогу с этим поделать.

Зал заседаний был устроен весьма утилитарно. Каждому владетелю положено своё огороженное место, с солидным удобным кожаным креслом и столиком для документов. У каждого владетеля рядом были ещё два места для помощников — простые деревянные стулья.

По середине зала — небольшое пустое пространство, даже оснащённое простенькой трибуной.

И вообще всё нарочито простое, при этом дорогое и старомодное, но без излишней помпезности.

Постепенно большие шишки стали подтягиваться, и я рассматривал их с большим любопытством.

Всего владетелей девять, и они буквально главные люди в республике. Республика тут совсем не народная, где главным является народ, а вполне себе олигархическая. Именно таковой, например, была когда-то Венеция (до того, как в моем мире Наполеон не создал Италию, всех там завоевав и объединив).

Или, допустим, гибридная Британия, где была шумная и скандальная палата общин (туда первые пару сотен лет избирался вовсе не простой народ, но она народной и не называлась) и верхняя, несклонная к скандалам палата Лордов, то есть буквально олигархический орган власти, где статус передавался по наследству и контролировал нижестоящих скандалистов.

В Кустовом всё было в миниатюре. Тут «лордов» всего девять, вернее сейчас — восемь.

Некоторых в этой расстановке сил я знал сравнительно лично.

Сам Кротовский, потом его жена Белкина, малолетний Митрофан (за него должен быть представитель), господин Кнышский, Фридрих Гриф.

Кротовского не было, мадам Белкина пришла одна и привычно кивнула секретарю, который опытной рукой сделал пометку. На место Митрофана прошла и села Ядвига Павловна Гадюкина, которая почему-то сделала вид, что не знает меня.

У себя в блокноте, на развороте я нарисовал схему «кто где сидит» и попутно делал пометки.

К заседанию подтянулись некоторые топовые руководители республики, в том числе тут оказался и замначальника полиции, который пытался наехать на меня, руководитель нотариальной палаты, старший атаман казачьего войска (это скорее момент уважения, казаки подчинялись своему руководству и, в целом, империи и императору). Так же со мной показательно равнодушно поздоровался полковник Шпренгер, в гражданском, но с хорошо видимой военной выправкой и капитально удивив меня, внезапно, в зал заседаний прошёл и Танлу-Же.

Все такие «пришлые» скромно занимали стулья по бокам, как бедные родственники. Китаец плюхнулся со мной рядом и жестом показал, мол, потом поговорим.

Интересно девки пляшут, как его вообще сюда пустили и что он тут делает?

— Ну что? — Гриф бросил взгляд на секретаря.

— Господа! Призываю к порядку! Уже одиннадцать, время начала заседания. Полисмен, прошу закрыть, хотя и не запирать, двери.

Секретарь степенно встал и передал Грифу документы. Потом прошёлся и раздал всем по несколько листочков.

Интересно, а место Кротовского оказалось свободно. И чем это его сиятельство так занят, что пропустил заседание высшего органа власти республики?

Это было не совсем по моему плану. К сожалению, цепь событий, которую я сам же и запустил, развивалась так стремительно, что предварительно поговорить с Кротовским я не смог, меня к нему банально не пустили (либо же его не было). Всё, что я сделал — переговорил с его секретарём, которая честно сказала, что сама ничего не решает, но мои слова правителю обязательно передаст.

Заседание по давно установившемуся регламенту открывал или правитель, или самый старший из Владетелей. В данном случае встал пожилой граф Гризонов, оглянулся куда-то вправо. Вставая, он опёрся двумя руками об ограждение и теперь я понял, зачем оно вообще тут нужно.

— Господа, как самый старший по возрасту из присутствующих, по традиции и в соответствии с регламентом…

Все закивали. Они знали друг друга много-много лет, и я был твёрдо намерен с ноги ворваться в эту компашку.

— … предлагаю избрать председателем… ведущим нашего шоу… графа Грифа.

Зашуршали полы костюмов и подолы платьев, голосование было открытым и Гриф был избрал единогласно.

— Ох, Фрол Дмитриевич, всё шутите, — Гриф привстал и символически поклонился.

Он был не только владетелем, но и министром финансов, то есть человеком в Вольном городе очень влиятельным, может быть, даже вторым после Кротовского.

— Итак, — Гриф откашлялся, — нас тут присутствует… Ага, вместо Сергея Николаевича супруга по доверенности, вместо Митроши — Ядвига, Амвросий по понятным причинам отсутствует… Ну что же, объявляю Заседание Совета Владетелей открытым. Присутствуют восемь из восьми возможных членов Совета, собрание правомочно. Повестка у нас простая, Вьюрковский умер.

— А что с ним случилось? — задал вопрос, несмотря на вроде бы такую серьёзную ситуацию, достаточно весёлый Гризонов.

Гриф прошёлся взглядом по рядам людей на приставных стульчиках, проигнорировал полицию и Губачинского, остановился на полковнике Шпренгере.

— А вот нам высокий гость пояснит.

Шпренгер, по которому было видно, что статусы и ранги присутствующих его ровно нисколько не пугают, неторопливо встал и вышел в середину зала.

— Представьтесь, пожалуйста, — вежливо попросил полковника Гриф.

— Яков Лаврович Шпренгер, начальник Западно-Сибирского управления, полковник.

— А какого ведомства Вы полковник? — с интересом посмотрел на полковника поверх очков поляк Кнышский.

— Какого надо, — строго процедил в ответ полковник таким тоном, что все присутствующие поёжились и переспрашивать не стали.

— Итак? — вежливо намекнул на продолжение доклада Гриф.

— Итак, Ваш этот Вьюрковский Амвросий Дмитриевич, граф и владетель, оказался вовсе не Вьюрковским. Заявляю это от имени своего ведомства и вполне официально.

Шпренгер шагнул и передал Грифу какую-то бумажку.

Тот откашлялся и озвучил:

— Выписка из рапорта.

— Ну да, рапорта, — подтвердил полковник и с великим подозрением посмотрел на самого Грифа. Он вообще своим настороженным вниманием никого не обделил.

— Я тут пособие одно пишу, «Malleus Maleficārum» называется. Так о чём это я? Ваш этот… коллега… оказался человеком, захваченным демоном, то есть вовсе не бедным графом, а монстром в его обличии, что, возможно, объясняет некоторые моменты в его поведении. Поэтому в его отношении были произведены оперативные мероприятия.

— И как он умер? — спросил кто-то из владетелей.

— Деталей рассказывать я не могу, однако… Мы его арестовали, задержали, а он попытался вырваться, стал стрелять, наши бойцы были вынуждены стрелять в ответ. И я это подчеркиваю.