Читать «Ранние дела Пуаро»

Я заметил, что Пуаро становился все более недовольным и беспокойным. В последнее время нам совсем не попадались интересные случаи, ничего, где мой друг мог бы проявить свой острый ум и необычайную способность к дедукции.

В то утро он отложил в сторону газету с возгласом нетерпения «Уфф», что было более похоже на шипение кота.

— Они меня боятся, Гастингс. Эти ваши английские преступники боятся меня! Если рядом кошка, мышка не сунется за сыром!

— Думаю, что в большинстве своем они даже не подозревают о вашем существовании, — рассмеявшись, сказал я.

Пуаро посмотрел на меня с укором. Он вечно воображает, что весь свет только о нем говорит и думает. Да, он действительно сделал себе имя в Лондоне, но навряд ли его имя наводит ужас в преступном мире.

— Что скажете об ограблении средь бела дня ювелирного магазина на Бонд-стрит несколько дней назад? — спросил я.

— Ловкая работа, — одобрительно заметил Пуаро, — хотя не в моем вкусе, но, в конце концов, каждому свое! Мужчина набалдашником трости разбивает зеркальное стекло витрины ювелирного магазина и выгребает все драгоценности. Достопочтенные граждане тут же хватают его, появляется полиция. Преступник пойман на месте преступления. Драгоценности при нем. Его отводят в участок, и там-то выясняется, что драгоценности фальшивые! Настоящие он передал сообщнику — одному из вышеупомянутых достопочтенных граждан. Конечно, он сядет в тюрьму, но, когда выйдет, его будет ждать кругленькая сумма. Да, неплохо придумано. Но я бы придумал что-нибудь получше. Иногда, Гастингс, я жалею о своих моральных принципах. Было бы так приятно, для разнообразия, нарушить закон.

— Не падайте духом, Пуаро. Вы ведь знаете, что в своей области вы непревзойденный, профессионал.

— Да, но что новенького в этой моей области?

Я взял газету.

— Вот, например, таинственная смерть англичанина в Голландии, — сказал я.

— Газеты всегда так пишут, а потом выяснится, что он просто съел испорченную рыбу и умер по вполне естественным причинам.

— Tiens![1] — воскликнул Пуаро, выглядывая из окна. — Там, внизу, на улице, та, кого называют в романах «леди под вуалью». Она поднимается по ступенькам, она звонит… Она идет к нам. Должно быть, дело будет интересное. Когда девушка так молода и красива, она не закроет лица без серьезной причины.

Минуту спустя гостья уже входила в комнату. Как и говорил Пуаро, ее лицо было действительно закрыто вуалью. Было невозможно разглядеть ее черты, пока она не подняла свою вуаль из черных испанских кружев. Тут я увидел, что интуиция Пуаро и на этот раз не подвела его, Леди была необычайно хороша собой, с чудными белокурыми волосами и огромными голубыми глазами. По дорогостоящей простоте ее костюма я сразу сделал вывод, что она принадлежит к высшим слоям общества.

— Мосье Пуаро, — проговорила леди своим нежным певучим голосом, — я попала в беду. Я не слишком-то надеюсь, что вы сможете мне помочь, но я слышала, вы творите такие чудеса… Вы — буквально моя последняя надежда. Я пришла просить вас совершить невозможное.

— Невозможное меня всегда прельщает, — сказал Пуаро, — прошу вас, мадмуазель, продолжайте. Наша прелестная гостья колебалась.

— Вы должны быть со мной откровенной, — добавил Пуаро, — и не должны оставлять меня в неведении ни по какому вопросу.

— Я вам доверюсь, — сказала вдруг девушка, — вы слышали о леди Милисент Касл Воган?

Я взглянул на нее с любопытством. Объявление о помолвке леди Милисент с молодым герцогом Саутширским появилось в газетах за несколько дней до этого. Насколько мне было известно, леди Милисент была пятой дочерью обедневшего ирландского пэра, а герцог Саутширский был одной из лучших партий в Англии.

— Я — леди Милисент, — продолжала девушка. — Возможно, вы читали о моей помолвке. Я должна была стать самой счастливой девушкой на свете, но, о мосье Пуаро, я попала в ужасную беду! Этот человек, ужасный человек по фамилии Лавингтон, он.., я даже не знаю, как вам это сказать. Я написала письмо.., мне было тогда всего шестнадцать, и он.., он…

— Письмо, которое вы написали этому мистеру Лавингтону?

— О нет.., не ему! Молодому солдату… Я была в него влюблена… Его убили на войне.

— Я понимаю, — мягко сказал Пуаро.

— Это было глупое письмо, неосторожное письмо, но, поверьте, не более того. Но в нем были фразы, которые могут быть истолкованы двояко.

— Ясно, — сказал Пуаро. — И это письмо попало в руки мистеру Лавингтону?

— Да, и он угрожает, что, если я не заплачу ему.., огромную сумму, которая мне не под силу, он отошлет письмо герцогу.

— Грязная свинья! — возмутился я. — Прошу прощения, леди Милисент.

— А не разумней ли во всем признаться будущему супругу?

— Боюсь, что нет, мосье Пуаро. Герцог весьма своеобразный человек: он ревнив и подозрителен и склонен верить самому худшему. С тем же успехом я могу просто разорвать помолвку.

— Неужели? О Боже! — проговорил Пуаро с весьма выразительной гримасой. — И что вы от меня хотите, миледи?

— Я подумала, что, может быть, я могу попросить мистера Лавингтона встретиться с вами. Я скажу ему, что вы уполномочены вести переговоры от моего имени. Может, вам удастся смягчить его требования.

— О какой сумме идет речь?

— Двадцать тысяч фунтов. Это невозможно. Не знаю, смогу ли я найти хотя бы тысячу.

— Наверное, в связи с приближающейся свадьбой вы могли бы занять довольно большие деньги, однако сомневаюсь, что вам удастся собрать хотя бы половину указанной суммы. Кроме того, eh bien[2], мне невыносима мысль, что вам придется платить! Нет, изощренный ум Эркюля Пуаро защитит вас от врагов! Присылайте ко мне этого мистера Лавингтона. Есть надежда на то, что он принесет письмо с собой?

Девушка покачала головой.

— Не думаю. Он очень осторожен.

— Полагаю, нет никаких сомнений, что письмо действительно у него?

— Он показал мне его, когда я приходила к нему домой.

— Вы приходили к нему? Это было очень неосмотрительно, миледи.

— Правда? Я была так расстроена. Я надеялась, что мои мольбы тронут его.

— О-ля-ля! Таких Лавингтонов мольбами не тронешь! Он будет только рад убедиться, какое значение вы придаете этому письму. Где он живет, этот замечательный джентльмен?

— В Буона Виста, Уимблдон. Я ездила туда, было уже совсем темно…

Пуаро тяжело вздохнул.

— Я сказала Лавингтону, что дело кончится тем, что мне придется заявить в полицию, но он только мерзко и глумливо посмеялся. «Если вам будет угодно, моя дорогая леди Милисент, заявляйте», — сказал он.

— Да, едва ли это дело для полиции, — пробормотал Пуаро.

— «Но думаю, вы будете более благоразумны, — продолжал Лавингтон. — Взгляните, вот ваше письмо. Оно в этой китайской шкатулке с секретом!» Он показал его так, чтобы я могла разглядеть. Я попыталась схватить письмо, но Лавингтон оказался проворнее. С отвратительной ухмылкой он сложил его и убрал обратно в шкатулку. «Здесь оно будет в полной безопасности, уверяю вас, — сказал он, — а сама шкатулка будет находиться в