С другой, у него были закономерные опасения касательно того, сработаются ли они с довольно авторитарным Самарским. Оказалось — сработались. То ли слухи об его авторитарности были преувеличены, то ли он менял подходы в целом, а может только в частности с Корнеем, но сотрудничеством по состоянию на сейчас довольны были оба.
Самарский Высоцкому доверял, Высоцкий не нуждался в дополнительных стимулах. Так и работали.
— Разговор окончен, Лиза. Дай трубку маме, — из собственных мыслей Корнея выдернула еще одна реплика Самарского. Все тем же жестко-спокойным тоном. Разве что теперь чуть помягче. — Алло, Сашка, пусть обижается, сколько хочет. Не порть себе нервы. Ушла в комнату, хлопнув дверью — ну и отлично, пусть посидит, подумает. Все равно сама мириться придет.
Снова замолк, снова слушал, как там говорят…
— Перебесится… — прервал на полуслове, потом снова недолго слушал. — Я знаю, что говорю. У нее мой характер, — а потом и вовсе улыбнулся. Там тоже, видимо, улыбнулись. Потому что ответили что-то короткое, заставившее Самарского хмыкнуть. — Если Глафира хочет — пусть разговаривает. У нее большой опыт общения со сложными детьми. Целую. Вечером поговорим. У меня дела.
Не ждал ответа, скинул, развернулся, продолжая улыбаться, глядя уже на Корнея. Да только… И коню понятно, что улыбка — остаточная.
— Привет, — Ярослав положил телефон на стол, обошел, протягивая руку посетителю. — Спасибо, что зашел. Чай, кофе будешь?
— Нет, спасибо. Пил только что.
Самарский кивнул, вернулся на рабочее место, сел за стол, дождался, пока Корней поставит на место альбом, устроится напротив.
— Извини, дочка просто нервы треплет, — зачем-то пояснил, снова еле заметно улыбаясь, Корней же только плечами пожал.
Хотя у них с Ярославом была и не то, чтобы катастрофическая разница в возрасте — каких-то восемь лет, и внешне эти года в глаза не бросались — Самарский выглядел отлично для своих почти сорока, но опыта общения с дочерями… Как и самих дочерей… У Корнея не было. Соответственно и посоветовать было нечего.
— У вас их много вроде бы…
— Много, — Ярослав скользнул взглядом по воздуху, фокусируясь на фотографии, стоявшей на рабочем столе. Что на ней изображено Корней не видел, но догадаться было несложно. — Три дочки, один сын. Просто… Старшая треплет. Мы на ней, получается, всему учимся. А там еще характер с большой буквы… В общем, нечего и говорить.
Сам же начал, сам же себя обрубил, снова сосредоточил взгляд на Высоцком, чуть сощурился, видимо, вспоминая, зачем позвал вообще…
— Как дела с проектом? — вспомнил.
— Все нормально, Ярослав Анатольевич. По плану. С некоторыми коррективами.
— В сроки вкладываемся?
— Да. Есть нюансы, но должны.
— По документам все хорошо?
— Тоже да. Плановую проверку ГАСИ прошли без предписаний.
Ярослав уважительно присвистнул, чем вызвал намек на улыбку уже на лице у Корнея. Значение такого феноменального события, как «проверка без предписаний» понятно людям, связанным с застройками, без лишних слов.
— Так ты на премию претендуешь, я так посмотрю…
Настроение у начальства сегодня было очевидно хорошим, и будь Корней чуть более жадным и менее дальновидным — непременно воспользовался бы, но он предпочитал получить премию попозже… И побольше.
— Рано. Есть еще пара проблем. Вот решим, сдадим последнюю очередь в эксплуатацию, прибыль посчитаем — тогда поговорим.
Корней хмыкнул, Ярослав ответил тем же.
— А с домом тем что? — потом же задал вопрос, который, если говорить честно, Корней поднимать не хотел.
Эта заноза все никак не хотела вылезать, а только воспалялась. Раздражая и зля.
Но Самарский обладал слишком хорошей памятью и чуйкой, чтобы упустить из виду этот момент. Причем если Корней о нем упоминал — то максимально вскользь. Но это не спасло.
— Ланцовы… Это фамилия владельцев… Ломаются. Мы столько никому не платили, сколько им предлагаем. Да и, если честно, они ведь даже не понимают, насколько щедрое предложение. Но пока не соглашаются. Планирую дожать.
— Да. Надо. Только по-нормальному, пожалуйста…
Корней кивнул, принимая пожелание. Он и работать в ССК пошел в основном потому, что Самарский безумно дорожил репутацией — своей и фирмы. По слухам, так было не всегда. По слухам, когда-то давно, когда у ССК были конкуренты посильней, а сам Самарский помоложе, в ход шли далекие от однозначности способы борьбы. Но теперь поменялись и времена, и приоритеты, и стремления.
Честная игра — честный результат. Хорошие дома — довольные жители.
— По-нормальному, Ярослав Анатольевич. Я стараюсь коммуницировать с ними сам. Мне кажется, они адекватные люди, просто нужно свыкнуться с мыслью о том, что это неизбежно.
— Пусть свыкаются… Время еще есть?
— До конца лета.
— Хорошо.
В разговоре наступила пауза. Корней взялся за ручки кресла, собираясь подняться, но застыл, когда Самарский снова его окликнул.
— Я вообще тебя не только для этого позвал. У моей Саши День рождения скоро. Юбилей был в прошлом году — мы не отмечали, замотались. Она со своими вечными детьми, которых надо спасать. Я со своими домами, которые надо строить. А в этом году вроде бы поспокойней — хотим устроить небольшой сбор. Самых близких.
Корней хмыкнул, кивнул. Сам себя вряд ли отнес бы к самим близким для Самарских. Жену Ярослава — Александру — видел всего несколько раз, да и то дальше обмена кивками разговор не зашел. С Ярославом старался хранить субординационные отношения, считая это правильным, но и от приглашения отказаться не мог.
— Спасибо. Буду. Когда и где?
— Я тебе позже скажу. Пока Сашка думает. Но с подарком не морочься — сразу говорю. У них с подругой благотворительный фонд, они курируют несколько проектов, в частности, один детский дом. Так что все подарки деньгами туда. Проведут аукцион — придется поучаствовать.
Корней опять кивнул. Наверное, это нормальное стремление женщины богатого мужчины — помогать тем, кому нужнее. В конце концов, может себе позволить. Да и гости явно не обеднеют, променяв необъятные букеты, которые и недели не простоят, на благотворительный перевод на определенный счет. Вот только… Его сердце не дрожало от нежных чувств и глаза не наполнялись слезами, когда он слышал подобные истории.
Высоцкий не был против того, чтобы все люди, в особенности дети, на планете Земля жили хорошо… Но прекрасно понимал, что это невозможно. Сколько бы Александр Самарских ни положило на это все свои силы.
— Хорошо.
— Приглашение на двоих, если что, бери… Супругу? — Самарский снова сощурился, пытаясь вспомнить. Корней же мотнул головой.
— Не женат. Но по надобности спутницу найду.
Усмехнулся…
— Ну, найди. Олеся вон с тебя глаз не сводит…
— Какая Олеся? — Корней глянул на Ярослава, а тот почему-то на дверь кивнул.
— Ассистент моя. Неужели даже представиться смелости не хватило?
Корней перевел голову из стороны в сторону, тоже глядя на дверь. Ну вот… Получается, действительно втюрилась в него. Не показалось. Вот же дурочка маленькая…
— А вы-то откуда в курсе?
— У меня