Читать «Капитализм в Америке: История»

Начнем нашу историю с фантазии. Представьте себе встречу Всемирного экономического форума в Давосе в 1620 г. Сильные мира сего со всего света собрались в альпийской деревушке: китайские ученые в шелковых халатах, британские авантюристы в камзолах и колетах, османские чиновники в тюрбанах и кафтанах – все они пробираются, то и дело падая, по обледеневшим тропкам и собираются в тавернах и харчевнях, согревая и оживляя беседу добрым глотком вина.

На повестке дня этой конференции – взрывоопасный вопрос: кто будет господствовать в мире в грядущих столетиях? Всякий желающий приобщиться к мудрости Давоса вынужден разрываться между сменяющими друг друга дискуссиями экспертов и спотыкаться на каждом шагу от следующих за ними застолий.

Китайцы приводят самый убедительный довод в свою пользу: население Пекина составляет больше миллиона человек, в то время как крупнейшие европейские города (Лондон, Париж, Ницца) едва дотягивают до 300 000; чиновники на государственную службу отбираются по всей огромной империи через строжайшую систему экзаменов; китайские ученые только что создали энциклопедию в 11 000 томах. Китайские кораблестроители строят крупнейшие корабли в мире[1].

Однако у оппонентов Китая хватает контраргументов. Турки заявляют, что Оттоманская империя, самая могущественная держава в исламском мире, объединяющем земли Турции и Аравии, районы южнее Сахары и территории в Азии, расширяет свои владения на западе и вскоре покорит и Европу. Представитель империи Великих Моголов подчеркивает, что она объединяет людей всех рас и религий, став настоящим плавильным котлом творческого созидания. Испанский гранд снисходительно замечает на это, что именно Испания с благословления единственно истинной церкви вот-вот распространит свое милосердное правление на всю остальную Европу и даже на Латинскую Америку, обеспечивающую дальнейшую экспансию метрополии нескончаемым потоком золота и серебра. Однако с самым неожиданным заявлением выступает отважный британец. Его крошечная страна разрывает все связи с континентом, закосневшим и насквозь коррумпированным, и сосредоточивается на развитии новых динамичных институтов: мощного парламента, могучего флота (поддерживаемого пиратами), а также организаций совершенно нового типа – получавших королевскую лицензию акционерных обществ, способных вести дела по всему миру.

За давосскими спорами совершенно незамеченным остается один регион – Северная Америка. По сути, это почти белое пятно на карте – грандиозная, но дикая местность где-то к северу от Латинской Америки, богатой драгоценными металлами. Эта пустошь расположена между Тихим океаном и Атлантикой, где пролегают основные торговые пути и ходят огромные косяки рыбы. Населена она аборигенами – дикарями, которые еще не пересекались с давосской публикой. В Новой Англии и Вирджинии обретается горстка европейцев, но те сообщают, что жизнь там тяжелая, а признаки цивилизации отсутствуют. Весь Североамериканский континент производит меньше материальных благ, чем самое мелкое германское княжество.

Сегодня Соединенные Штаты Америки – крупнейшая экономика мира: обладая всего 5 % населения Земли, страна производит четверть мирового ВВП в долларовом эквиваленте[2]. Уровень жизни в Америке один из самых высоких в мире – он уступает лишь немногим маленьким странам вроде Катара или Норвегии. Кроме того, США доминируют в отраслях, формирующих будущее человечества, – в интеллектуальной робототехнике, производстве беспилотных автомобилей, разработке лекарств, увеличивающих продолжительность жизни. В 1980 г., когда президентом США был избран Рональд Рейган, Америке принадлежало 10 % мировых патентов. Сегодня ей принадлежит 20 %.

Экономика Америки настолько же разнообразна, насколько и огромна. Америка занимает лидирующие позиции в целом спектре отраслей – от разработки природных ресурсов до информационных технологий, от целлюлозно-бумажной промышленности до биотехнологий. Многие ведущие экономики опасно сконцентрированы в одном городе-центре. Наиболее очевидный пример такой концентрации – Великобритания. Схожая ситуация в Южной Корее и в Швеции. В США есть множество ведущих центров: в Нью-Йорке сосредоточены финансы, в Сан-Франциско – технологии, в Хьюстоне – энергетика, в Лос-Анджелесе – кинематограф.

Американский капитализм – самый демократичный в мире. Именно в Америке возникли главные движители «народного капитализма»[3] – от поточного производства до франчайзинга и паевых инвестиционных фондов. Во многих странах капитализм устойчиво ассоциировался с плутократической элитой. Но в Америке он всегда подразумевал открытость и новые возможности. Американский капитализм давал тем, кто был рожден в безвестности, шанс пробиться к высшим ступеням в обществе. Американский капитализм обеспечивал обычным людям доступ к товарам и услугам, прежде доступным исключительно для представителей верхушки. Роуленд Мейси, бывший китобой с наколкой на руке, продавал «товары, приличествующие миллионеру, по ценам, доступным миллионам». Сын фермера Генри Форд гордился тем, что его «Жестяная Лиззи» (Model T) – это «машина для обычных людей». Иммигрант из Италии Амадео Джаннини основал Bank of America, стремясь сделать банковские услуги доступными «маленькому человеку». Другой иммигрант, Пьер Омидьяр, создал интернет-базар eBay, втянув простого обывателя в процесс свободного обмена.

Путь Америки к своему величию был, конечно, запятнан множеством постыдных фактов, важнейшие из которых – притеснение коренного населения континента и обращение миллионов чернокожих в рабство. Тем не менее в широкой исторической перспективе этот путь был, безусловно, позитивным процессом. Америка обеспечила не только благосостояние своих граждан, но и экспортировала процветание в форме изобретений и идей. Не вступи Америка во Вторую мировую войну, Гитлер вполне мог бы поработить Европу. Не прояви Америка непоколебимой решимости в период холодной войны, духовные наследники Иосифа Сталина вполне могли бы до сих пор оставаться у власти в Восточной Европе и по крайней мере в большей части Азии. Дядя Сэм создал арсенал демократии, который спас ХХ век от тотальной катастрофы.

Это великолепная, выдающаяся история. Но ее развязка совсем не похожа на хеппи-энд: сегодня рост производительности практически прекратился. Тайлер Коуэн говорил о «великой стагнации». Лоуренс Саммерс вдохнул новый смысл в термин