Демон из Пустоши. Колдун Российской империи
Виктор Дашкевич
Третья книга о расследованиях графа Аверина.

Читать «Искатели»

0
пока нет оценок

Искатели




«Эти люди обладали тем видом храбрости,

которая, быть может, является наивысшим

человеческим даром: храбростью тех, кто

никогда и ни при каких обстоятельствах не

сдаётся и просто делает своё дело, даже не

думая о том, что он практически совершает

невозможное, то, что превосходит любые

представления о пределах человеческих сил,

и при этом не ощущает себя ни мучеником,

ни каким-то особенным храбрецом».


Глава 1

Закончив ужинать на закате солнца, Генри Эдвардс вышел из дома, чтобы ещё раз осмотреть окрестности перед тем, как лечь спать. С собой он взял небольшое охотничье ружьё. Он сделал это в надежде, что, увидев это ружьё у него в руках, остальные члены семьи подумают, будто он захотел подстрелить пару куропаток, что, впрочем, было совершенно нереально сделать, находясь так близко от дома.

Перед тем как выскользнуть из дома, Эдвардс незаметно прихватил свой тяжёлый шестизарядный кольт и сунул его под куртку.

Его жена Марта мыла посуду в деревянном корыте, стоявшем возле стола, а две их дочери — семнадцатилетняя Люси и Дебби, которой только что исполнилось десять, помогали ей. Они протирали посуду насухо и убирали её в кухонный шкаф. Генри не хотел беспокоить их по крайней мере до того, как не убедится сам, что имеются реальные основания для беспокойства, и поэтому не стал объяснять им, зачем он решил выйти из дома так поздно. Но Марта, которая, казалось, вся ушла в мытьё посуды, вдруг бросила ему в спину:

— Не забудь взять с собой револьвер, Генри.

У жены Генри Эдвардса имелось одно удивительное качество. Внешне она выглядела старше своих лет, особенно если посмотреть на её натруженные руки. Но зато во всём остальном она казалась моложе, чем она была на самом деле, и всё благодаря своему поразительному чувству юмора. Она могла заразительно смеяться над теми вещами, которые другие люди считали совсем не смешными или едва смешными. И когда она смеялась, Генри узнавал в её улыбке и искрящихся глазах черты той прекрасной задорной девушки, на которой он женился двадцать лет назад.

Он ничего не ответил Марте, а только крякнул и вышел из дома. Оба его сына находились в этот момент внутри крытой галереи, пристроенной к дому сзади. Старшему сыну Генри, которого назвали Хантером в честь одного из родственников Марты, было девятнадцать лет, и он уже сравнялся ростом со своим отцом. Хантер сидел, прислонившись спиной к глинобитной стене, и его мысли были где-то очень далеко. Увидев отца, он сразу подобрался и спросил:

— Отец, тебе помочь?

— Нет, — отрезал Генри Эдвардс.

Четырнадцатилетний Бен вырезал из доски весло для сбивания масла. Завидев отца, он вскочил на ноги, стряхивая с джинсов стружки, но его отец медленно опустил вниз сжатый кулак, что на языке индейцев означало «Оставайся на месте». Бен проводил отца взглядом и вернулся к работе над доской.

— He забудь убрать потом стружку, — вполголоса напомнил ему отец.

— Не забуду, — пообещал Бен.

Генри Эдвардс обогнул загоны для скота и скрылся за стеной амбара.

— Интересно, куда это он направился? — протянул Бен. — Ведь рядом с домом нет никакой живности, на которую можно было бы поохотиться. Как минимум, в радиусе полмили или даже больше.

Хантер замялся, не зная, что ответить брату. В глубине души он считал, что знает подлинный ответ на этот вопрос. Но он унаследовал от отца привычку никогда не спешить с ответом, даже если ответ был правильным, и поэтому он протянул:

— Не знаю...

Он услышал, как мать чиркнула на кухне спичкой, собираясь зажечь лампу. Кусая губы, Хантер попросил:

— Мама, не надо... Не сейчас...

Марта вышла из кухни и вопросительно посмотрела на него. В её пальцах дымилась обгорелая спичка. Хантер отвёл глаза, ничего не объясняя. Марта вернулась в кухню, и Хантер увидел, что она выполнила его просьбу: лампа так и не зажглась.

Отец, фигура которого только что исчезла за амбаром, вновь находился в поле зрения сыновей. Теперь он взбирался на небольшой пригорок, находившийся к северо-западу от их ранчо. Не дойдя до самого верха, Генри Эдвардс остановился и стал внимательно оглядывать окрестности. Хантер догадался, почему отец не дошёл до самой вершины: он хотел видеть всё, но при этом сам быть как можно менее заметным.

Бен покачал головой:

— Хантер, хотел бы я знать, что...

— Будь добр, помолчи! — рявкнул Хантер.

Бен послушно замолчал, хотя в его глазах по-прежнему плескалось недоумение.

С того места, где он сейчас находился, Генри Эдвардс мог видеть всё, что происходило в окрестностях его ранчо на расстоянии в десяток миль. В этот ясный вечер все предметы были видны, как на ладони. Но эта отличная видимость была обманчива: Генри прекрасно понимал, что целый кавалерийский эскадрон мог бы спрятаться буквально в тысяче ярдов от него, и он бы этого не заметил. Поэтому он выискивал другие, косвенные признаки, по которым он мог бы определить, что где-то рядом затаились враги: Генри смотрел, не вспорхнёт ли где-то встревоженная птица, не колыхнётся ли ветка дерева, не отскочит ли в сторону антилопа, почуявшая запах человека.

Но, сколько он ни вглядывался в раскинувшиеся перед ним просторы прерии, ничего не мог увидеть.

Тогда Генри повернулся к своему дому и окинул его внимательным взглядом. Он мог по праву гордиться им: дом представлял собой практически неприступную крепость. Особенно его сердцевина, которую он построил самой первой, сложив из необожжённого кирпича стены в четыре фута толщиной. Такие стены не могла бы пробить никакая пуля. Не зря его дом шутливо называли Форт-Эдвардс.

Крыша дома была покрыта дранкой, но тот, кто решил бы, что она могла легко загореться, был бы не прав: под тонким слоем дранки лежал слой земли в два фута толщиной, что делало крышу практически несгораемой.

Двери дома были тяжёлые и массивные. Окна прикрывали мощные ставни. Чтобы взять его штурмом, нападающим пришлось бы здорово попотеть.

При этом изнутри дом был очень комфортным. Полы в нём были деревянные, все восемь окон были застеклены. С двух сторон к дому примыкали уютные крытые галереи. Всё это было результатом долгой упорной работы самого Генри Эдвардса, который на протяжении многих лет трудился не покладая рук, стремясь сделать свой дом комфортабельным и удобным, а жизнь в нём — приятной.

Сейчас ему было даже трудно поверить, что они живут здесь уже целых восемнадцать лет. Но это было действительно так. Они поселились здесь именно восемнадцать лет назад, в тот год, когда родился Хантер. Их привлекли сюда бесконечные свободные просторы прерии, поросшей густой сочной травой. Земля здесь была совершенно свободной — любой, кто не боялся индейцев кайова и команчей, мог поселиться тут. Впрочем, в первые годы опасность

Тема
Добавить цитату