Читать «Охотники за головами»

В пустыне Тамар, занимавшей третью часть всего Ганнибала, сколько-нибудь заметные события происходили не часто. Только обычный круговорот сменявших друг друга сезонов: холодного и теплого, а в промежутках между ними однообразная каша из ветра, мокрого песка и вырванных с корнем колючек. Разгоняясь по свистящим дюнам, эти колючки сбивались в огромные шары и прыгали, как воплощения пустынных духов, наводя страх на чужаков и принося кочевникам драгоценное топливо для их очагов.

Вот и Минеху повезло. Огромный шар колючек рассыпался, не сумев одолеть высокую песчаную гору. Должно быть, он проделал большой путь и, послушный ветру, катился от самого моря, постепенно набирая силу и забирая в себя шары поменьше.

И вот теперь он лишился сил и рассыпался.

«Нельзя расти бесконечно, — думал Минех, собирая измочаленные песком колючки — Даже самые хорошие бараны и те растут только один год, а потом начинают дряхлеть Что толку держать барана долго, если его мясо становится жестким, а шерсть желтеет от старости? Так и с колючками — нужно сжечь их в очаге, пока они могут дать тепло, чтобы согреть воду для чая, а не ждать, когда песок превратит их в бесполезную пыль».

Минех собрал топливо и вернулся к песчаной горе. Здесь, под брезентовым навесом, он устроил свое временное пристанище. Овцы дремали чуть в стороне, сбившись в кучу. Ни ветер, ни колючий песок им не мешали — толстая шерсть надежно укрывала их от всяких невзгод.

Едва от очага потянуло дымом, прибежал пес Минеха Сиу. Он знал, что, если хозяин разводит огонь, значит, что-то перепадет и ему. И это не важно, что Сиу уже успел поймать пару песчаных крыс. Косточки со стола Минеха казались псу значительно вкуснее.

Чуть погодя приковыляли и оба змеелова. На объедки со стола Минеха они не претендовали, поскольку еды им хватало и в пустыне. Но их интересовала соль. Змееловы прилегли чуть поодаль, ожидая, когда хозяин достанет заветный узелок с солью.

Заметив внимательно наблюдающие за ним глаза-бусинки, Минех усмехнулся и достал соль.

— Хина! — крикнул он. Один из змееловов распахнул широкую пасть. Кусок соли исчез в ней, и пасть захлопнулась.

— Габин! — пришла очередь второго помощника, и тот тоже разомкнул свои челюсти.

Габину достался кусок побольше, поскольку он еще не оправился от укуса пустынной мамбы.

Это была четырехметровая змея, и Минех был уверен, что Габин отступит, но тот оказался упрямым зверем и сцепился с мамбой, зубы которой пробили шкуру змеелова.

После того как Габин перекусил мамбу пополам, он упал, и Минех думал, что змеелов погибнет. Вся его морда пузырилась кровавой пеной, извергавшейся из мест укусов, — так организм змеелова боролся со страшным ядом мамбы.

Минех знал, что попади такой яд в кровь человека, то через десять минут тот превратился бы в лужицу подтаявшего желе. А Габин выжил, и только рана на морде заживала слишком медленно: спустя почти неделю яд мамбы все еще продолжал действовать.

Получив свою соль, змееловы ушли за гору. Теперь они не появятся, пока Минех не поведет отару дальше. А вот Сиу остался рядом с пастухом. Он съел остатки хозяйского ужина и побежал к овцам, чтобы проверить, как они себя чувствуют.

Минех и сам удивлялся, как пес умел определять больных овец. Стоило одной из них захворать, как Сиу отделял ее от стада и пригонял к Минску. Но на этом таланты Сиу не заканчивались. Он мог еще и считать. Когда, год назад, пала одна из овец, пес не находил себе места, пока не разыскал ее труп и не привел к нему хозяина.

Пастух поставил на огонь закопченный чайник и подбросил в костер колючек. Пламя взметнулось вверх и тут же рапласталось понизу от нового порыва ветра.

Минех посмотрел на небо. Казалось, тучи спускались все ниже, и это означало, что ветер не утихнет даже ночью.

Пастух прислушался. К шелесту песка и свисту ветра добавился другой, посторонний шум. Он то пропадал, то появлялся снова.

Поднял голову Сиу. Он тоже услышал незнакомый звук. Заблеяли овцы, и пес побежал к ним.

«Что бы это могло быть?..» — удивился Минех. Он много лет пас овец и знал обо всех неожиданностях, которые подстерегали человека в пустыне.

Низкие тучи прорезал яркий свет, затем он погас. Шум усилился. Свет появился снова. Он был таким ярким, что Минех прикрыл глаза рукой. Луч света прошелся по овцам, вспугнул змееловов и растаял далеко в пустыне.

Внезапно низкие тучи расступились, и показался огромный корабль. Минех слышал о таких, но не очень-то верил рассказам путников. Он не понимал, как такая большая штука могла летать по воздуху и не падать вниз.

«Значит, не врали люди…» — подумал пастух, придерживая войлочную шапку. Корабль садился далеко от него, но поднятые им песчаные вихри, споря с ветром, уже достигли стоянки Минеха.

Судно опустилось на песок, и снова во все стороны полились потоки яркого света. Открылись грузовые ворота, и оттуда по опустившемуся мосту начали выходить люди.

К такому Минех не был готов. Он даже вскрикнул от удивления — люди выходили прямо из отверстия в животе этой громадной штуковины. Следом за ними выехало несколько машин, которые сразу же резво побежали по дюнам. Одна из них направилась прямо к Минеху. Она была похожа на жука-скарабея — такая же гладкая и круглая.

Пастух стоял не двигаясь, ожидая, когда неожиданные гости подъедут ближе. Машин он не боялся, поскольку часто видел их у берега моря.

Автомобиль подъехал ближе, и пастух увидел, какие у него чудные колеса. Они были очень широкими, и оттого машина почти не проваливалась на склонах зыбучих дюн.

Не доезжая до Минеха, машина остановилась, к из распахнувшейся двери на песок ступил человек в диковинной, на взгляд Минеха, одежде.

Черная куртка с широкими наплечниками, черные штаны и большая черная шапка, почти полностью закрывающая лицо. Вслед за первым пассажиром из машины вышли еще несколько. Они стали указывать руками в разные стороны, о чем-то напряженно споря.

Тот, что вышел первым, приблизился к пастуху. Он был высокого роста, и на его поясе Минех заметил оружие.

— Как дела, старик?

— Ничего дела, добрый человек. Хлеб есть, вода есть, овцы есть — все хорошо.

— Ну и отлично. Скажи-ка, старик, в какой стороне Тайхон?

— Там… — махнул рукой Минех, указывая туда, где рождался этот бесконечный, несущий песок ветер.

— Так я и думал, — кивнул незнакомец. — Стало быть, это и есть центр пустыни?

— Да, добрый человек.

— Тебе придется уйти отсюда подальше. Километров на пять… — Незнакомец посмотрел на Минеха из-под стального козырька, и пастух кивнул:

— Надо — значит, уйду.

— Молодец, старик. — И незнакомец поощрительно похлопал Минеха по плечу. Рукавица была жесткой, рука тяжелой, и все же в голосе военного Минех