— Мен нак са? — предупреждающе окликнул один из кабирцев.
Ответа не последовало. Силуэт учителя на миг вспыхнул чуть ярче — признак сдерживаемого волнения. Только сейчас Андерс понял, что тот сильно напряжен. Такого не было, даже когда Андерс неделю безуспешно пытался овладеть простейшими чародейскими приемами, а учитель с великим трудом подавлял в себе порывы применить древнейший метод обучения.
— Ант абти ад! — угрожающе повысил голос кабирец, вытягивая из-за кушака пистолет. Андерс вздрогнул. Даже не зная языка, он предпочел бы убраться на другой край города, подальше от обладателя такого голоса. Даже пистолет бы не понадобился.
Вновь лишь напряженная, звенящая тишина.
— Ант лисам нне? — зло вопросил кабирец, нацеливаясь в пустоту. — Абти!
И тут Андерс заметил слабо различимое движение на выходе из улицы. Какое-то пятно, едва искажающее пространство, двинулось навстречу «джиннам». Кабирца с пистолетом вдруг швырнуло на стену с такой силой, что в стороны прыснула крошка известки, обнажившей голый камень.
— Шайтала! — крикнули оставшиеся на ногах «джинны», выхватывая ножи и кинжалы.
Они бросились на пустоту с двух сторон. Кабирец справа коротко замахнулся. Звонко лязгнул металл, встретившийся с металлом. Рука кабирца взмыла ввысь, и тут же в его шее вспухло яркое пятно боли и ранения. Кабирец захрипел, роняя кинжал, его силуэт начал угасать. Второй «джинн» рассек воздух над пустотой, скользнувшей вниз, и в ответ на его животе вспыхнула яркая косая черта. Пустота подскочила, искажая силуэт кабирца, в основании шеи которого расползся след нанесенной глубокой раны, страшной, уродливой и смертельной — пустота била точно и безжалостно. И в полном молчании, не издав ни звука. Над улочкой пронеслись лишь короткие предсмертные стоны, лязг выпавших из рук кинжалов и упавших на мостовую тел, из которых — дрожащий от ужаса Андерс это видел — стремительно вытекала вместе с кровью жизнь.
Третий «джинн» оказался на удивление крепким. Он не только сумел подняться на ноги, но даже не выронил пистолета и теперь стоял, держась за ушибленную голову, целился в пустоту. Но вдруг вздрогнул, хватанул ртом воздух, затрясся, медленно приподнимаясь на носки и хватаясь свободной рукой за горло. Кабирец захрипел, закашлял, давясь от боли, выронил пистолет и принялся драть горло обеими руками. И вдруг раздался мерзкий хруст ломающихся позвонков. Голова «джинна» наклонилась под неестественным углом, сильно выворачиваясь влево. Андерс тонко пискнул, зажав себе рот, и в ужасе зажмурился. Ему стало нехорошо и от услышанного последнего вздоха кабирца, и от противного мягкого звука упавшего замертво человеческого тела. И от наступившей затем тишины. Андерс плавно скатился вниз по стене, дрожа всем высушенным страхом и вторым зрением телом.
— Мен ант со? — ударили по ушам ледяной голос учителя, четко проговорившего каждое слово, и шум резко загоревшегося пламени.
Андерс открыл глаза, привлеченный сверкнувшей сквозь закрытые веки в глаза вспышкой.
Он увидел прямую, с гордо расправленными плечами спину учителя, излучавшего уверенность и спокойствие. В ладони вскинутой руки пылал цветок яркого огня, рассеивающего и разгоняющего непроглядную тьму шамситских улиц ночи.
И увидел стоявшего напротив учителя на расстоянии нескольких шагов человека. Высокого, крепко сложенного, одетого в черный мундир кабирского офицера, подпоясанный широким красным кушаком. Знаков различия на мундире не было. В опущенной вдоль тела руке незнакомец держал окровавленный кинжал с изогнутым лезвием — джамбию.
Человек перешагнул через тело лежавшего под ногами кабирца.
— Мен. Ант. Со? — повторил Хуго Финстер, вскинув вторую руку, в которой тоже заиграло пламя.
Незнакомец остановился. Андерс едва слышно охнул и пополз по стене к началу улицы, увидев глаза незнакомца, горящие отражающимся светом огня в ладонях учителя.
— Мас стчирдеба шени масцавлебели. Сад арис? — произнес убийца. Андерс замер, в отчаянии всхлипнув от пронзившего тело ужаса. Не только потому, что его испугал язык, на котором был задан вопрос. Сам голос пронял его до костей и обжег его ледяным холодом. Настолько бесцветный, отстраненный и равнодушный голос не мог принадлежать человеку.
Хуго Финстер непроизвольно отступил на наг, широко расставив ноги.
— Ар шен… ткма… — отозвался он неуверенно, жутко коверкая слова. — Верасдрос… арасдрос меткви… — медленно добавил Финстер. — Амас… арасдрос геткви! — наконец нашелся он. Пламя в его руках агрессивно запульсировало.
Эна — мертвый язык ритуалов демонологов, безумных, совершенно потерявших связь с реальностью чародеев, которых ненавидят даже вольные артисты. Язык демонов Той Стороны.
— Эс стцори пасухи ар арис, — сказал незнакомец, уверенно шагнув к учителю.
В него полетели огненные шары, рассекая этельскую ночь яркими хвостатыми кометами. Короткими, быстрыми ударами учитель запустил пять или шесть сгустков огня, с жадностью набросившихся на незнакомца и подпаливших его одежду, а потом отвел назад руку, скопил в ней мощный, шипящий заряд и с силой выбросил вперед, выпуская самую крупную комету, которая оттолкнула ночного убийцу и превратила того в живой факел, охваченный пламенем с головы до ног.
Но не повалила на землю. Незнакомец стоял, ярко пылая, и не произносил ни звука. У Андерса встали волосы дыбом от этого жуткого, неестественного зрелища. Не верещал он лишь потому, что ужас сковал глотку.
И вдруг незнакомец начал уверенное движение навстречу чародею. Пламя, только с жадностью пожиравшее его плоть, внезапно скатилось вниз, как вода под собственной тяжестью, не оставив на незнакомце ни следа. Глаза Финстера взволнованно округлились, но он не растерялся. Успел метнуть еще пару шаров, прежде чем незнакомец напал, не попытавшись даже увернуться. Он подскочил к Финстеру невообразимо для своих габаритов легко и с каким-то акробатическим изяществом, издав лишь тихий шорох подошвами сапог по каменной мостовой. Кинжал прочертил перед самым носом чародея блеснувшую в отсвете пламени дугу. Чародей уклонился только каким-то чудом, успев рассмотреть лицо незнакомца со шрамом, рассекавшим правую бровь и щеку под глазом. Каменное, не выражающее абсолютно никаких эмоций лицо с глазами, в зеркально-гладкой серебряной поверхности которых отражалось пламя.
Финстер отскочил назад, направив в незнакомца струю огня из раскрытой ладони, едва сбившего его темп — только это и спасло чародея от кривого лезвия, чуть не вонзившегося в бок. Огонь вновь скатился по незнакомцу, не причинив никакого вреда. Финстер стиснул зубы, глухо прорычав, и ударил ногой, оставившей в воздухе огненный росчерк. Незнакомец увернулся, отпрыгнул, разрывая дистанцию, но тут же подскочил вновь. Чародей ловко избежал встречи со сверкнувшим перед глазами кинжалом, ответил огненным шаром, брошенным в незнакомца сверху вниз почти в упор. Ему казалось, что он ответил, потому