Читать «Святые грешники»

Ему часто снился один и тот же странный сон…

…Мальчик был маленький. И времени для него еще не было. Было только непостижимое пространство зеленой лужайки. А в центре светилась прекрасная и таинственная планета — алая, только что распустившаяся роза. Тугая спираль ее лепестков переливалась оттенками огненного, ярко-красного, бордового.

Цветок завораживал и манил.

Над розой сейчас летал крохотный полосатый монстр. Его прозрачные крылья гудели, а мохнатые, рахитично полусогнутые ножки с острыми коготками нащупывали опору. Наконец он зацепился за упругий лепесток и повис на нем. Хрустальные глаза, словно зеркала, отразили голубую траву и сидящего перед цветком ребенка.

Ребенок был мир.

Оса тоже была мир.

Блестящие расширенные зрачки мальчика с интересом следили за ней.

Затем ребенок протянул руку и взял летающего тигра пальчиками.

Два мира встретились.

Оса повернула голову. Обидчиво поджала хоботок. Предупреждающе, как бы примериваясь, выпустила и снова втянула в брюшко зазубренное жало. Ребенок в ответ крепче сжал пальцы на плотном полосатом панцире.

Тогда оса, резко подгибая брюшко, ударила черным стилетом в розовый пальчик.

Крик боли и ужаса огласил вселенную лужайки…

На этот крик первой прибегает сестра Настя. Круглолицая девочка, очень резвая и лукавая. Она сначала дует на пальчик и пытается утешить, успокоить одетого в белую матроску с галстучком трехлетнего кудрявого Алексея. Но это ей не удается. Следом за нею, как птички, подлетают и старшие сестры. Рассудительная Ольга, осторожная, спокойная Татьяна и красивая Мария. Они хлопочут вокруг плачущего мальчика до тех пор, пока из противоположного, заросшего кустарником угла парка к ним не приближается одетый в белую рубашку и морскую фуражку дядька. Его усатая украинская физиономия выражает высшую степень озабоченности и беспокойства. Он видит уже начавший синеть и вспухать пальчик, хватает Алексея в охапку и, бережно прижимая его к широкой груди, уносит в желто-белое здание…

Прошло-пролетело уже больше десятка лет с тех пор, как преуспевающий топ-менеджер крупнейшей газеты страны покинул столицу и перебрался в российскую глубинку. Здесь он поднял с нуля собственный издательский холдинг, обрел новую семью, восстановил с соратниками церковь в селе. И построил свой дом.

Стоит этот дом первый в уличном ряду. Рядом никто не строится, потому что метров через сто пятьдесят — высокий, заросший деревьями берег. А под ним течет прозрачная плавная река.

Напротив дома, на левом пологом берегу, расположился заповедник с бесчисленными озерами, камышовыми зарослями и протоками.

Прямо за новенькой улицей — старое село Луговое, за огородами и садами которого бескрайнее поле русской равнины, перемежающееся перелесками и лесными полосами.

Большой трехэтажный бело-розовый дом Дубравиных внешне стилизован под усадьбу девятнадцатого века. Стоит независимо и горделиво — с колоннами, огромными окнами и балконами — среди садовых деревьев.

Красивый дом, в котором живет хорошая, дружная семья.

В подвале теснятся на полках домашние консервы: банки с помидорами, огурцами, вареньем. В особом отсеке аккуратно сложена в ящики картошка, яблоки, морковь, свекла. Морозильный ларь хранит мясо.

Первый этаж занимает столовая и большая парадная гостиная с неизменным камином. Тут частенько собираются гости.

На втором — три спальни и два санузла с теплыми полами.

На широкий задний двор выходят ворота гаража. В боксе на четыре места стоят: черный «Мерседес» хозяина, «Лексус» его жены и красный «конек-горбунок» — американский багги, на котором Дубравин иногда рассекает по окрестностям.

А над гаражом так называемая игровая комната. Просторное помещение с огромным, просто-таки гигантским диваном и зеленым бильярдным столом.

На третьем этаже безраздельно властвует сам хозяин. Тут его мир. Как в отсеке подводной лодки, здесь все предназначено для автономного существования. Кабинет, библиотека и что-то похожее на спортзал — со штангой, беговым тренажером и шведской стенкой.

По утрам Дубравин уединяется в этом своем мирке и колдует над бумагами.

Сегодня он спит на широком балконе. Эта привычка ночевать в теплое время года на открытом воздухе осталась у него с детских лет.

Александр просыпается от луча солнца, который, проникнув через застекленную дверь широченного балкона, начинает греть ему лицо, светить в глаза.

Он проснулся. Но глаз не открывает. Переваривает этот давнишний и часто повторяющийся сон: маленький мальчик в матроске, которого укусила оса. Он знает, что его зовут Алексей. Но кто он? Откуда этот сон? На этот вопрос, который Дубравин задает сам себе уже много лет, ответа нет.

«Кто? Что?» К чему задавать себе эти праздные вопросы, когда дел невпроворот. И надо срочно ехать в столицу, с которой у него связан целый кусок жизни.

В Москве предстоит решить несколько вопросов. И встретиться с двумя не совсем обычными людьми. Так что понежился в кровати с десяток минут, и — срочно одеваться. Тем более что его ждут.

Дубравин выглянул в окно спальни, выходящее во двор. Так и есть — Витька Палахов, бывший прапорщик-десантник, седо власый, в рубашке навыпуск, уже подогнал к парадному входу черного «мерина».

Значит, пора…

Дорога от города Ч. до Москвы теперь новая, четырехполосная. И идет мимо городов и сел. Быстрая дорога, но скучная. Раньше каждая поездка была приключением. Теперь — просто работа. Теперь приключения начинаются на кольцевой. Когда попадаешь в чудовищную пробку.

Езда по Москве — это