Кабинет был размером с футбольное поле, да и сам хозяин кабинета больше походил на футболиста, чем на продюсера. Красная футболка с номером, стрижка под полубокс, и если бы он привстал, Андрей наверняка увидел бы на нем синие спортивные трусы, а на ногах – футбольные бутсы.

Весь стол перед ним был заставлен золотыми кубками, повсюду висели вымпелы и медали. А за спиной во всю стену висел огромный плакат, на котором лыбился во весь рот Зубастик-Рональдо.

Андрей ненавидел футбол всей душой. С детства, когда все его одноклассники мечтали стать футболистами, а он грезил о космосе. Он никогда не понимал, как можно два часа смотреть на то, как двадцать человек гоняют по полю мяч. Ах да, извините, двадцать два человека. Черт бы вас побрал с вашим футболом.

В июне, когда он сидел без работы, проедая остаток гонорара от «В гостях у сказки», когда у него не было денег на книги и газеты, он от полного отчаяния начал смотреть футбольный чемпионат. Под конец ему это даже стало нравиться, он стал видеть какую-то свою драматургию в каждой игре. Он видел в прямом эфире бесподобный гол, забитый этим самым Зубастиком. А когда чемпионат закончился, вдруг осознал, насколько на самом деле он все это ненавидит.

Сидящего перед ним Футболиста он презирал с первого мгновения, только войдя в его кабинет и увидев, что он собой представляет.

Футболист заработал свои деньги на ликеро-водочном заводе, который находился где-то в провинции. Всю водку, которую выпускал его завод, он продавал там же, спаивая всю свою родную область. Сам он там давно не жил, перебрался в Москву, но и сюда заглядывал нечасто, предпочитая кататься по футбольным чемпионатам и отдыхая после чемпионатов по морским курортам.

Ленивый, развращенный, самовлюбленный хозяин жизни.

– Представьте, что по городу мчится машина. «Бентли» или «Ламборгини» – какая-нибудь реально крутая, статусная тачка. А за нею гонится милицейский «уазик». Машины сигналят, народ разбегается во все стороны. На перекрестке загорается красный – они мчатся на красный. Женщина с коляской едва успевает отскочить. И тут из окна «Бентли» летят деньги. Доллары. Они разлетаются по всей улицы. Люди не сразу понимают, что происходит, а когда понимают – кидаются собирать их и рассовывать по карманам. Женщина с коляской тоже кидается собирать баксы и складывает их в коляску. Менты в машине видят, что на их лобовое стекло прилипли несколько купюр. Они переглядываются, останавливают машину, выбегают из нее и тоже начинают хватать деньги. «Бентли» сворачивает в переулок, и там их ждут в засаде наши герои на неприметной серой тачке – какой-нибудь «Дэу» или «Тойоте». Они перегораживают дорогу, и «Бентли» останавливается. Володя выходит из машины, подходит к «Бентли», открывает дверцу и видит, что внутри сидит молодой парень. Весь салон засыпан деньгами. Парень сидит и смеется.

– Что он делает?

– Смеется. Ржет.

– Почему? – не понял Футболист. – Его же поймали. Чего тут смешного?

– Он под наркотой. Это мы чуть позже узнаем.

– Тогда надо показать, что он делает себе укол.

– Зачем?

– Чтобы зрители понимали, что он под наркотой.

– Тогда будет неинтересно.

– А так ничего не понятно.

– И не надо, чтобы было понятно. Потом мы все объясним – и откуда машина взялась, и чьи деньги. Но сначала нам нужно вызвать интерес зрителя.

Футболист покачал головой:

– Нет, так не пойдет. Как-то у тебя все через жопу.

Андрей устало вздохнул.

– Нет такого термина в кинодраматургии. Есть термин – интрига.

– Есть такой термин. Это наш, продюсерский. Вот я – обычный зритель. Я должен понимать, что происходит на экране.

– Скажите лучше, что вы просто жметесь добыть «Бентли» для съемок.

– И это тоже! Зрители не любят, когда им показывают роскошь. У них у самих жизнь какая? Скромная и убогая. А им тут по телевизору показывают дорогие тачки, которые они сами не могут себе позволить. Да еще деньги с неба сыплются. У человека сразу – комплекс неполноценности. Зависть. Стресс. Давление поднимается. Готово дело – человека везут на «Скорой» в больницу.

Выдав эту тираду, Футболист, очевидно, остался очень доволен собой. Андрей смотрел на него неприязненно.

– Это вам кто сказал?

– Это мне здравый смысл говорит. И жизненный опыт.

– А мне мой здравый смысл и жизненный опыт говорят другое. Почему тогда люди как подорванные смотрят с утра до вечера передачи про звезд, про их замки, разводы и машины? Если следовать вашей логике, всю страну уже давно надо было бы увезти на «Скорой».

– А так и есть, разве нет?

– Слушайте, это не разговор. Я вам рассказываю кино, а вы какую-то фигню буровите.

Футболист аж подпрыгнул в своем кресле. Не привык, чтобы гладили против шерсти.

– Мне говорили, что ты колючий, но чтобы настолько.

– А мне плевать на ваши чувства, – жестко сказал Андрей, – вы мне не начальник. Я сценарист. В России сейчас, знаете, сколько сценаристов?

– Сколько?

– Пять-шесть. Ну хорошо, пятнадцать-двадцать. А таких, как вы, кошельков, возомнивших себя продюсерами, – сотни четыре. Зайдите в Интернет, посмотрите на вакансии. Я там везде требуюсь. Все днем с огнем ищут сценаристов. Будете плохо себя вести – я встаю и ухожу. У меня сегодня еще две встречи с продюсерами.

Андрей блефовал, конечно. Нигде он не требовался, никто его не ждал, и эта работа была ему нужна позарез. Нужно было платить за квартиру, а гонорар за «В гостях у сказки», который он ухитрился растянуть почти на год, иссяк давно и безнадежно.

Футболист насупился и опустил голову, разглядывая свои золотые кубки. Думал, что ответить. В конце концов решил не замечать тона Андрея.

– А вот менты твои…

– А что менты? – с вызовом спросил Андрей.

– Разве так должен вести себя милиционер?

– А как он должен себя вести?

– Он не должен прерывать преследование преступника.

– Мало ли что он не должен.

– Зрители этому не поверят.

– Послушайте. Вы видели когда-нибудь милиционера?

– Видел, конечно.

– Вспомните последнего милиционера, которого вы видели. Вспомните. Вспомните, я серьезно. Конкретного мента вспомните, которого